Эпидемии из-за инфекционных болезней были распространены на протяжении многих веков. Они зафиксированы еще в Библии.
То, что происходит сейчас в мире вследствие коронавируса, на фоне событий прошлых веков выглядит достаточно оптимистичным. Несмотря ни на что, основная рекомендация по поводу борьбы с болезнью как тогда, так и сейчас, не изменилась — полная изоляция от остального общества в собственных домах.
Сведения об эпидемиях и других инфекционных заболевания зафиксированы в городских документах, которые сохранились от XIV века в архиве города Львова. Их собрал и обобщил известный львовский историк-архивист, который жил в XIX веке, Денис Зубрицкий. В «Хронике города Львова» он подытожил то, что удалось записать с архивных документов магистрата городп на протяжении многих веков. Об этом рассказал историк Иван Северянка.
«Зубрицкий описывает, что первая зафиксированная эпидемия была в начале XV века, в 1439 году. В книге написано: «В Польше был голод и мор, поэтому король с семьей и двором переехал на зиму во Львов». То есть конкретно во Львове именно в тот год эпидемии не было. Эпидемии чего именно — не указано, так как для тогдашних людей инфекционные болезни в целом сводились к определению — мор или поветрие. К ним относилась чума, холера, дизентерия и другие болезни», — рассказывает Иван Северянка.
Заболевания тогда распространялись очень быстро за счет антисанитарных условий. Большие города, где люди жили внутри стен, а именно таким городом был и Львов, приводили к большим скоплениям. В населенных пунктах хорошо не убирали, соответственно инфекция распространялась очень быстро.
«Что касается уборки, то в городе назначали специальных служащих, которые должны следить за уборкой. Ее качество зависело от того, насколько добросовестными были эти люди и насколько им хорошо платили. Если им не платили, они либо убирали, либо нет. Сознание людей была очень низким. Они выливали нечистоты или помои просто из окна на улицу.
А на улице шел так называемый риншток, в котором собирались сточные воды в канализацию. Во Львове были два больших канала. Как пишет Зубрицкий, это были два подземных хода высотой в человеческий рост. Там стекали дождевые воды и то, что выливали жители. А также там текла грязная вода Полтви. Часто жители выбрасывали в те рвы еще и дохлую скотину. Поэтому питьевая вода была некачественная и также усиливала вероятность инфекций », — рассказывает историк.
Рецепты борьбы с эпидемией в Средневековье
Как рассказывает историк, Львов был в довольно выигрышном положении по сравнению с другими городами региона, потому что здесь был высокий уровень образованности правящей верхушки. Все члены Львовского магистрата и городского суда, как правило, были докторами, имели ученые степени по медицине, теологии или праву, учились в европейских университетах. Из-за этого здесь было много медиков по специальности.
«У них к тому времени были прогрессивные представления, как бороться с болезнями. Однако в целом среди ремесленников и купцов уровень сознания и научных знаний был достаточно низкий. Люди боролись достаточно странными методами с заболеваниями.
Среди мещанства существовали необычные представления о том, как надо бороться с эпидемиями. Не карантином, а, например, отпугиванием болезни посредством сжигания навоза. Считали, что если запахом сожженного навоза подкурить камяницу (дом), можно отпугнуть заболевание. Часто с той же целью — отпугнуть болезнь — вывешивали черепа крупных животных. Лошадиные или коровьи черепа подвешивали на цепях, чтобы они качались. Считалось, что тогда болезнь боялась зайти в помещение.
Еще один странный метод — закопаться в навоз по шею.
Аптекари же продавали как лекарство от эпидемии янтарь, растворенный в молоке. Они выдавали это за лекарство. Как это выглядело, неизвестно, потому что, наверное, невозможно растворить янтарь в молоке.
На самом деле лекарств тогда от инфекционных болезней практически не было и врачи пытались вводить карантин », — рассказывает Северянка.
Как в старом Львове внедряли чрезвычайное положение?
Исследователь Львова Илько Лемко в своей книге «Любовь и смерть» описывает тогдашний город во время эпидемии, а в частности, как происходили карантинные мероприятия в городе: «Мор хуже татарина, говорили львовяне, потому что татарина видно, а зараза невидима. Львовская городская власть, обученная последними эпидемиями, сразу начала принимать решительные меры для предотвращения мора и борьбы с ним. Объявлялось состояние «воздушной тревоги» и решительно наказывались все проявления паники. Едва слухи о море достигали Львова, магистрат распоряжался по поводу пургации (чистки) города …
Все подъезды к городу перекрывались, у Галицкой и Краковской брам и Иезуитской калитки стояла карантинная сторожа и никого из чужих в город не пускали».
Очень похоже все происходит во Львове и в настоящее время — так же, как и несколько веков назад. Дают указания мыть тротуары, запрещают проводить массовые собрания, советуют не поддаваться панике. Средневековые антиэпидемиологические мероприятия в книге Лемко описываются так: «Обязательно надо закрыть все школы и максимально ограничить торговлю, — продолжал дальше бургомистр, — я дам приказ отменить все ярмарочные дни и прикажу торговать только продовольствием и всем необходимым после тщательной проверки. Также желательно запретить цеховые собрания, всевозможные забавы, торговлю изношенными вещами, среди которых могут быть вещи умерших. Зараженных больных надо немедленно направлять в госпиталь святого Станислава, их одежду обязательно сжигать, а умерших нищих прятать за счет города. Надо, чтобы Ципак следил за тем, чтобы на улицах и площадях города не скапливалось много людей, и вылавливали всевозможных безумных и паникеров. В случае, если станут известны отдельные зараженные участки, окопать их окопами и перекопать к ним все дороги.
— На всех брамах домов завтра утром, — добавил староста, — прибить распоряжение магистрата о мерах против мора. Надо призывать людей не контактировать с незнакомцами, не принимать на работу новую челядь и новых братьев или сестер в монастыри. Потому, помните, в прошлый раз мор начался из-за Сидляра из Перемышля, а годом ранее из-за служанки из Сыхова, болезнь которой сначала скрыл ее хозяин. Городской суд должен приостановить рассмотрение всех дел, и только нотариусы должны продолжать оформлять завещания, но исключительно для смертельно больных.
— И наконец, — заключил перечень мероприятий бургомистр, — рекомендовать не посещать бани и не ходить в костелы, церкви и синагоги… ».
То, что болезнь передавалась в том числе и от духовников, подтверждает и историк Иван Северянка.
«Очень четко зафиксированы в источниках примеры занесения заразы извне. Описание этой болезни оставил Ян Алембек (Иоганн Альнпек) — городской райца, затем бургомистр Львова, человек, который характеризовался высокой образованностью.
Алембек описывает 1623 год, когда монах ордена кармелитов привез мор из Кракова. 15 монахов из монастыря заразились и впоследствии умерли, а из монастыря инфекция распространилась на весь город. Тогда останавливалась работа целого города и горсовета. Алембек так описывает тогдашние события:
«Прекратилась всякая торговля и ремесла, деятельность судов, оборвались все социальные связи. Богатые и все кто только мог, бежали из зараженного города, ища убежища от эпидемии по селам».
Поскольку все члены городского управления бежали или вымерли, власть сосредоточивалась в руках одного человека, бургомистра города Мартина Кампиана. Он остался сознательно, чтобы сохранить в городе хоть какой-то порядок.
В том году жертвами эпидемии стало 20 000 человек во Львове и близлежащих селах », — рассказывает Иван Северянка.
Кроме страшной эпидемии, в город того года ворвались еще и татары, забрали ясырь, захватив в плен мирных жителей, и опустошили окрестности Львова. Еще одна беда, которая тогда накрыла Львов — пожар, который уничтожил Краковское предместье, где сгорели сотни домов.
«Тогда господствовало мнение, что переносит заразу собственно сам человек. Львовяне еще не знали, что основными переносчиками инфекции являются насекомые, черви, крысы и мыши, — пишет Илья Лемко. — Кто-то распространял слухи, что заразу переносят домашние животные, и тогда от рук хозяев погибало много домашних любимцев — кошек и собак.
Затем во Львове появлялось все больше дворов, забитых досками, и таким образом обозначенных знаком смерти. Люди бежали из города в леса и поля, там умирали, а дикий зверь, поощряемый большим количеством трупов и пустотой дорог и пригородных окрестностей, двигался под стены города. Жители пригородов бросали поля и огороды, прекращалась торговля, обрывались коммуникации с миром, путники, ехавшие неделями и месяцами до желаемой цели, оставались голодные посреди чистого поля, потому что даже придорожные корчмы и шинки запирали. Мародеры грабили дома умерших от заразы».
Эпидемии новых времен
Впечатляющие эпидемии описаны и во времена осады Львова войсками Хмельницкого. Так регент Львова Андрей Чехович, также медик по образованию, пишет: «Бедные люди поддерживали жизнь разве что яблоком и сельдью, а жажду утоляли водой смешанной с грязью, потому что не хватало чистой воды. Через потребления таких продуктов и напитков среди людей начались бесчисленные болезни. Голод многих довел до смерти — к этому добавлялось бесплодие, лихорадка, горячка, дизентерия, которые ничем не удавалось остановить и которые не покидали больных до самой могилы. Весь город — улицы, рынки, кладбище, а особенно место у Катедры, превратились в госпиталя. Нельзя было увидеть ни одного уголка, свободного от больных и невыносимой вони. Этот город не был в таком состоянии и никогда еще не испытывал такого тяжкого гнета и уничтожения граждан. Собрались все несчастья и ударили с такой силой, что казалось их могло быть больше ». Так автор описывает 1648 год.
Аналогичной была ситуация после ухода шведов из Львова 1704 года. Зубрицкий пишет, что после их отступления распространилась эпидемия. Продолжался мор тогда два года.
Эпидемии во Львове были большой бедой, и к ним часто присоединялись войны, голод, нехватка продовольствия, вражеские нападения с разных сторон и неурожаи.
В течение последних двух столетий они были уже не такими частыми — наука ушла вперед, и люди научились сопротивляться инфекциям. Но не всегда. Например, во время эпидемии холеры, которая была в 1830-1831 лет в Галичине умерло почти 35 000 человек. В самом Львове умерла половина из тех, кто заболел. Не обошла Львов и «испанка». В течение 1918-1920 годов грипп унес жизни нескольких сотен жителей города. А это больше, чем погибло от украинского-польского вооруженного противостояния, длившегося в городе в то же время.
Татьяна Яворская