В годы войны в рядах Красной армии служили солдаты и офицеры всех национальностей, призванные из разных республик Советского Союза. Их судьбы складывались по-разному: кому-то после победы так и не удалось вернуться на историческую родину, а кто-то вернулся в родные края, пройдя тяжелейшие испытания. «Лента.ру» рассказывает истории трех красноармейцев из советских республик. Они попали в окружение и в плен в первый год войны. Кто-то бежал из концлагеря и примкнул к иностранным партизанам, кто-то вернулся в строй. Но у каждого из них был свой путь к Победе. И свой непростой путь к дому.
От Карелии до Пармы
«Всю жизнь отец скучал по Узбекистану. Рассказывал, как в детстве мать пекла лепешки в тандыре. Каждое воскресенье готовил для нас плов. Но на родину он так никогда и не вернулся», — вспоминает Рустам Ергашев.
Его отец, советский офицер и итальянский партизан Цихари Ергашев был узбеком по национальности. Его восточное имя произносили на русский лад — Захар. Он не возражал. В графе «место рождения» в его итальянском удостоверении личности указана Фергана, а в графе «национальность» — русский. Итальянцам было проще считать русскими всех красноармейцев. На Апеннинский полуостров судьба забросила его причудливым маршрутом.
На срочную службу 19-летнего выходца из Узбекской ССР призвали в 1939 году со второго курса университета и сразу отправили на фронт. В разгаре была советско-финская война, и воинскую часть, где служил Цихари, перебросили на Карельский перешеек. Бои шли три месяца и завершились подписанием мирного соглашения. Но ситуация оставалась сложной, в сентябре 1939 года Германия напала на Польшу, и образованному красноармейцу предложили пойти на офицерские курсы.
«Из Финляндии воинскую часть отца отправили на западные рубежи Советского Союза. Мы не знаем, в каких именно сражениях он там участвовал. Известно, что почти сразу его подразделение оказалось в окружении, и отца захватили в плен. Потом его и других красноармейцев отправили в лагерь на территорию Германии», — рассказал проживающий в Италии старший сын Цихари Ергашева Рустам.
Немцы строго контролировали военнопленных и постоянно перебрасывали их из одного лагеря в другой.
В 1943 году, когда Германия оккупировала северную часть Италии, он оказался на принудительных работах в портовом городе Генуе. В стране формировалось движение Сопротивления, и отец решил присоединиться к итальянским партизанам во что бы то ни стало
В генуэзском лагере Ергашев был не единственным красноармейцем. Там было еще пятнадцать советских солдат и офицеров. Вместе они разработали план побега: сначала — перебраться в соседний городок Борготаро, а там выйти на связь с итальянскими коммунистами.
Бежать помог случай. Во время очередной бомбардировки Генуи советские узники воспользовались суматохой, выбрались из города и скрылись в горах. Вскоре все вместе добрались до Борготаро.
«Не без труда, но отец и его товарищи сумели связаться с движением Сопротивления, и вскоре он стал командиром одного из партизанских подразделений, — вспоминает сын. — Он прекрасно владел русским, арабским языками, писал на латыни. Неудивительно, что именно ему поручили выйти на контакт с советскими солдатами, которые так же партизанили в Парме. Многие из них тоже бежали из концлагерей. Терять им было нечего, а ненависть к нацистам объединяла лучше любого приказа. В боях за освобождение Италии они сражались до самой победы».
После войны Цихари предлагали уехать в США. Сам же он хотел отправиться в Фергану, но опасался преследований. О судьбе вернувшихся в СССР узников немецких лагерей ходили разные слухи. Советский солдат решил переждать и задержаться в Парме. Потом женился, появились дети. В итоге он так и остался в Италии.
В семидесятые годы семье Ергашевых удалось связаться с родственниками в Фергане. Некоторое время они переписывались, но связь оборвалась, а потом отец умер.
«В Парме местные жители знали, что отец вместе с партизанами освобождал Италию от нацистов. Но о его исторической родине — Узбекистане мало кто слышал. И как же хочется восстановить связь с родной землей!» — признается Рустам.
Азербайджанец на Балканах
Первый бой, ранение и плен. Восемнадцатилетний солдат Хандамир Асланов, житель азербайджанского села Вандам Куткашенского района (ныне Габалинский район), едва ли мог представить, что сражаться с фашистами ему предстоит уже вместе с югославскими партизанами. В 1941-м его призвали на срочную службу в Красную армию и сразу распределили в воинскую часть на Северном Кавказе. Там шли тяжелые бои с немцами.
На передовой рядовой Асланов оказался почти сразу после прибытия в часть. В боях под Моздоком был контужен и очнулся уже в немецком плену. А вскоре очутился в Восточной Европе.
«Трудовой лагерь находился в Сербии. Военнопленные ремонтировали железнодорожные пути под Белградом. Работа была тяжелая, контроль жесткий. В плену с дедом оказались несколько его сослуживцев», — рассказывает внук Асланова Нурлан Гасымов.
Смириться с пленом рядовой Асланов не мог и почти сразу начал готовить план побега. Товарищи считали его сумасшедшим: лагерь хорошо охранялся, и выбраться из него было невозможно. Но упорный солдат не сдавался, и вскоре ему и еще нескольким пленным действительно удалось бежать.
Как пленники усыпили бдительность охраны, мы не знаем, но побег удался. Несколько месяцев они скитались по лесам, не зная толком, куда идти, питались чем придется
Так беглецы дошли до оккупированной Хорватии и там наткнулись на югославских партизан под командованием будущего главы республики Иосипа Тито. Вместе они участвовали в освобождении Хорватии и Боснии от частей коллаборациониста Анте Павелича. Потом были бои за освобождение Сербии, и до 1945 года дед принимал в них участие.
Помимо наград за участие в освобождении Югославии ее новый руководитель Тито предложил бывшим военнопленным и гражданство. Но солдаты скучали по родным и вернулись в Советский Союз. Хотя дома оказались не сразу.
«На границе СССР деда остановили. Стали допрашивать. Хандамир признался, что попал в плен. Его арестовали и отправили работать на шахту под Ростовом-на-Дону, — вспоминает рассказы Асланова его внук. — В родное село Вандам он смог вернуться только в 1946 году после ходатайства югославского руководства. Родители думали, что Хандамир пропал без вести. И сложно описать словами счастье, когда он все же вернулся домой».
Позже Асланову присвоили статус фронтовика, и после войны он имел льготы на поступление в любой вуз страны. Но от учебы и карьеры отказался. Всю жизнь проработал плотником. Родной дом он больше никогда не покидал.
Ветеринар в оккупации
«Собирая деда на фронт, теща положила ему только парадную военную форму. Вручила со словами: «К параду успеешь». Но все оказалось сложнее», — вспоминает семейные истории Рустам Бурнашев. Его дед, недавний выпускник ветакадемии Ахмет Ахметханов встретил начало войны в Ташкенте. Оттуда в 1941 году его и призвали лейтенантом ветеринарной службы в Красную армию. Часть, в которой служил Ахметханов, из Узбекской ССР отправили на Белорусский фронт.
Почти сразу часть Ахметханова попала в окружение. На станции, куда прибыл среднеазиатский эшелон, была неразбериха. Регулировщики указывали направление движения, и подразделения двигались по их указаниям. Но местности никто не знал, и вскоре военные сбились с пути и заблудились в белорусских лесах, так и не дойдя до пункта назначения.
«По версии деда, под видом регулировщиков были немецкие диверсанты. Они специально направляли людей в сторону от основных частей. На каком участке Белорусского фронта происходили эти события, дед толком так и не понял», — вспоминает внук Ахметханова.
В какой-то момент их подразделение вышло к немецким позициям, завязался бой. Часть отряда сумела отступить с боем, а Ахметханов и еще несколько бойцов были окружены и попали в плен. Но неразбериха в те дни была не только в советских частях. Немцы готовились к контрнаступлению Красной армии, и им было не до кучки пленных. Во время очередного переполоха, вызванного артобстрелом, красноармейцы сбежали.
«Только в фильмах доблестные солдаты выкручиваются из любой передряги. В реальности все сложнее. Они пытались пробиться к своим, но эти попытки не увенчались успехом. В какой-то момент дед остался один. Куда двигаться дальше, как быть, он не знал. Но спасла профессия», — рассказывает Бурнашев.
Ему предоставили убежище в одном из сел. Вскоре со всей деревни к ветеринару стали обращаться люди. Кто-то просил вылечить уцелевшую корову, кто-то козу, кто-то едва живого петуха. Не раз прибегала детвора то с котенком, то с собакой. Ахметханов лечил животных безотказно. А когда в деревню наведывались немцы, местные говорили, что ветеринар — это жених местной жительницы, приехавший перед самой войной.
Так ветеринар прожил в Белоруссии до 1943 года. И как только пришла Красная армия, он с документами явился к комендатуру. Как ни странно, но побывавшего на оккупированной территории офицера не отдали под трибунал. После необходимой проверки его вернули на службу.
«Войну дед окончил в Германии в звании капитана и еще год прослужил в группе советских войск в Потсдаме. В Ташкент он вернулся в 1946 году, — вспоминает внук. — Чаще всего из своей службы вспоминал не столько войну, сколько ветклиники в Красной армии. Любил рассказывать, что для лошадей были терапевтическое и инфекционное отделение. Деда это радовало».
Ахметханов всегда был уверен, что именно профессия спасла ему жизнь. И никогда не сомневался, что после войны вернется в родные края и займется любимым делом.
