Божиею поспешествующею милостию мы, пресветлейший и державнейший великий государь, царь и великий князь Петр Алексеевичь, самодержец Всеросийский и прочая (титул), объявляем чрез сие верным нашим подданым, войска Запорожского генералной старшине, полковником, асаулом, сотником, и куренным атаманом и козаком и прочиим всякаго чина гражданского и купеческого людем и поселяном и всему Малоросийскому народу сим нашим, великого государя, указом, что понеже нам известно учинилося, како неприятель наш, король Шведской, видя изнеможение сил своих и не имея надежды оружием противочисленных наших храбрых Великоросийских и Малоросийских войск стояти и победу по гордому своему предвосприятию над оными, такоже и над землями нашими, получити, когда по претерпенном многом уроне войск своих у Смоленского рубежа принужден был воротится, не вступя во оные, и скорым и коварным своим походом, хотя упредить войско наше, в Малоросийской край, по призыву и присылке изменника Мазепы, вошедши, оной завоевать и, городы знатнейшия взяв, во оные засесть, и потом сию землю тяжкими податми и налогами и пленением людей даже до конечного разорения привесть, как он то и в короне Полской и в великом князстве Литовском и в Саксонии, в которые под образом защитителя вошел, також учинил, и дабы потом сию Малоросийскую землю, по истощении оной, отдать под иго Полское и в порабощение Лещинскому, незаконно от него выбранному королю, которому он то обещал в учиненном с ним союзе, дабы вместо Курляндии и Жмуйди и Лифлянд Полских, которые Лещинской Шведу уступить обещал, оному сей Малоросийской край завоевав отдать, а изменника Мазепу в Украйне самовластным князем над вами учинить, в чем он от него, изменника богоотступнаго, бывшаго гетмана Мазепы, был обнадежен, что он ему в том его намерении допоможет, как то последи из измены его явилося; который, забыв страх Божий и присягу свою, при крестном целовании нам, великому государю, учиненную, и превысокую к себе нашу милость, без всякой данной к тому причины изменил и перешел к королю Шведскому, объявя напред о себе генералной старшине и полковником, при нем будучим, будто имеет наш царского величества указ ити против неприятеля для воинского промыслу с несколкими компанейскими полками. И когда перешел реку Десну, то, приближася к войску Шведскому, поставил войско, при нем будучее, в строй к баталии и потом объявил старшине злое свое намерение, что пришел не бится со оными, но под протекцию его королевскую, когда уже то войско, по его соглашению, от Шведа окружено было. Також он, изменник Мазепа, пошед к Шведу, оставил в городе Батурине Сердюцкого полковника Чечеля да немчина Фридриха Кониксека и с ними несколко полков Сердюцких, да из городовых полков немалое число казаков в гварнизоне и, подкупя их деньгами, приказал им наших царского величества ратных людей не впускать, в том намерении, дабы тот город и в нем обретающиися войска Запорожского великой пушечной снаряд королю Шведскому со многим числом пороху и свинцу и инных припасов отдать, дабы он тем против нас воевать и Малоросийской край поработить мог. Что мы, уведав, отправили к тому городу генерала нашего от кавалерии князя Меншикова с частью войска, которой, пришед ко оному, посылал неоднократно от себя с нашим, великого государа, указом к помянутому полковнику Чечелю и Фридриху и ко всему гарнизону говорить, чтоб они войска наши в тот город впустили доброволно, без всякого супротивления, объявляя им измену Мазепину. Но они, по наущению помянутаго изменника Мазепы, слушать того не похотели и по наших царского величества войсках стреляли. Того ради вышеписанной генерал наш князь Меншиков, по нашему указу, учинил к тому городу приступ и оной, милостию Божиею, приступом взял. И те единомышленники Мазепины, за учиненную нам, великому государю, противность и измену, воспримут достойную казнь. И тако, видя он, король Шведской, то свое намерение храбрыми оружия нашего поступками пресекаемо и знатное войско свое з генералом Левенгоуптом нашим царского величества собственным приводом, с помощию Вышняго, на голову побито, что от шестьнадесяти тысящей оного и трех тысящ человек не ушло, где все пушки и знамена и прочие воинские клейноты и обоз свой, во осми тысящах возах состоящей, со многими имении в Полше и Литве и в Курляндии награбленными, в добычю нашим оной и с полторы тысячи знатных полоняников оставил. Також сверх того в Ингрии войско его Шведское побито под командою генерала-майора Либекера, в дванадесяти тысящах состоящее, прошедшаго месяца октобриа в 12 день. А именно, когда тот Либекер, переправяся реку Неву, стал меж Санктпетерсъбурком и Нарвою, хотя тамо вред учинить нашим войскам и уездам, то наши войска, под командою адмирала нашего Опраксина, ему тот путь к возвращению паки чрез Неву заступили и пресекли, для чего тот генерал Либекер, видя себе опасность, приближился к брегу морскому н, зделав транжамент, в оном стал и послал к адмиралу Шведскому, в близости с флотом корабелным обретающемуся, прося, чтоб его с людми на флот перевез и тако от конечной погибили спас. И потом, видя оный Либекер войски наши мужественно на себе наступающи, не видя иного спасения, велел всей коннице своей, которой было при нем шесть тысящей, лошади свои пострелять и все войско в мелких судах, с флоту Шведского присланных, на карабли вывозить. Что уведав наши войска, мужественно на транжамент неприятелской наступя, оной взяли и войска Шведского з две тысящи человек, во оном найденного, трупом положили; многие же, которые в те суды сесть и уехать не могли, в море потонули, а инные по лесам разбежались и тамо побиты, и многое число их в полон наши взяли, и весь обоз их получили, и тако все то войско разрушено. Також, усмотря он, король Шведской, непрестанной здесь свой ущерб в войсках своих, и когда Стародуб, Почеп, и Погарь и Новгородок Северской, по введении во оные гарнизонов, не дерзал добывать, принужден в целости и не зацепляя оставить, потеряв при Стародубе и в прочих местех в Украйне несколько тысящ человек, которых как Великоросийские наши войска, так и верные наши подданые, Малоросийского народу жители, побили и в полон побрали, от чего был он в такое состояние приведен, что намерен был бежать для спасения своего паки назад в Полшу, на Волынь, как все полоняники и перебесчики из войска его сказывали, ежели б от проклятого изменника Мазепы от того бегу не удержан и в Украйне обнадеживанием его не оставлен. И в таковом безсилии себе усмотряя король Шведский и потеряв надежду гордо в мыслях своих напред сего крепко положенной уже победы, восприемлет прибежище к слабым способам, а именно: издавая к верным нашим подданным Малоросийскаго народу прелестныи свои писма во образ пашквилев, в которых не устыждается нашу высокую особу и славу безчестными клеветы и фальшивствы ругати и в первых нарекатн, будьто мы, великий государь, сию войну на него, без причин праведных, начали и немилосердо подданных его мучить указали, которое все на нас явственная ложь есть, ибо как мы сию войну ради обороны государств наших и привращения от предков его за мирными договоры отлученных от Росийского государства неправедно многих вековечных наследных земель, а именно, Ижерской и Корельской и под игом его стенящих православных церквей и подданных наших благочестивых, ис которых многие насильно в Лютерскую веру превращенны, також и особливо за учинение собственной особе нашей и послом нашим безчестие в Риге от губернатора Далберта, на которого он, король Шведский, нам, по прошению нашему, никакой обороны и управы не дал, но во всем тот его к нам безчестный учинок оправдал. И мы тако ту войну, по обычаю всех иных христианских потентатов по предшествующих многих добродетелных способах и учиненных протестациях на него, короля Шведскаго, начали и никогда подданным его мучения никакова чинить не повелевали, но наипаче пленные их у нас в всякой ослабе и без утеснения пребывают и по християнскому обычаю содержатся, хотя он, король Шведский, наших пленников Великоросийскаго и Малоросийскаго народа, ис которых болшая часть за паролем неправедно задержаны, у себе мучительски держит и гладом таить и помирати допускает и ни на какую розмену ни на окуп не позволяет, хотя ему оное от нас, по християнскому обычаю, сожалея о верных своих подданных, многократно предложено есть. Но что злее того, по Фраустацком бою, взятых наших в полон Великоросийскаго народа ратных людей генералы его на третий день после взятья, ниже у бесурман слыханным тиранским образом, ругательно посечь и поколоть повелели, а иным нашим людем, взяв оных, он, король Шведский, им палцы у рук обрубить и тако их отпустить повелел. Також, когда на часть одну Малоросийских войск, в Великой Полши бывших, напал и оную розбил, которые, видя изнеможение свое, оружие положи, пощады от него просили, но он в ругательство сему Малоросийскому народу, оных обшед и оружие у них обрав, немилосердо палками, а не оружием, до смерти побить их повелел, как и ныне в несколких деревнях многих поселян, несупротивляющихся ему, с женами и с детми порубить повелел. А в церквах благочестивых войска Шведские, в поругание православию, лошадей своих ставят. Ис чего доволно его, короля Шведского, зелную злобу и желателство к кровопролитию православных християн Великоросийского и Малоросийского народа и ненависть ко благочестию всем усмотреть возможно. Второе: объявляет он, король Шведский, прелстительно всем Малороссийского народа жителем, дабы они спокойно со всеми своими пожитки в домах своих жили и отправовали торговлю и прочее. Но под сею ласкою прикрыт есть яд смертоносный его злоковарного намерения, ибо тем образом, приманя оных, хощет он их потом, ограбя и от всего имения лишив, употребить то на препитание гладом тающему своему войску, дабытако удобнее мог собственными имении наших подданных вышеобъявленным образом поработить их Лещинскому и изменнику Мазепе и от веры православной и церквей христианских отлучить, обращая оныя в кирхи свои Лютерские и унияцкие, как он то в кролевстве Польском и великом княжестве Литовском чинил и церкви православныя грабить и оскверняти допущал, а именно: в Минску. в Борисове, а особливе в Могилеве, как оттуду в войско наше Могилевскии благочестивыи монахи и священники заподлинно со слезами писали последующия мерзости, запустения, которие Шведы тамо чинили, то изо всех церквей потиры и оклады святых икон сребряные ободрали, и пограбили, и которые и сохранены были, о тех мучением духовных доведався, побрали, по церквам, в время службы Божией, с собаками ходили и, что найвящшее всего и ужаснее, в церкве соборной Могилевской, святейший сакрамент тела Христова на землю выброся и оный потир похитя, вино из оного пили. Також и народ Слиойский, Саксонский, Польский и Литовский, таким же прельщением обманув и назвався им оборонителем вольностей их, по тому же, ограбя их до основания, их же награбленным имением войско свое учредя, оных самых воевал и до основания разорил и права и вольности их переломал и в Слезии болши седмидесят Римских костелов Лютерскими в неволю учинил. Того ради повелеваем, напоминаем и престерегаем мы, великий государь, наше царское величество, всех своих верных подданных Малоросийского народу милостиво, дабы сих прелестен непрнятелских, також и богоотступного изменника Мазепы прелестных писем не слушали и от неприятелских набегов, в которых местах войск наших не прилучится, в их наступлении укривалися с имением своим в безопасные места и того смотрели, чтоб к поживлению неприятелю ничего не оставалося, дабы от того неприятель вящше истощен быти мог и из Малоросийского краю, как наискорее, выступить принужден был, как и от Смоленских границ он принужден отступить с великим уроном. Сей же коварственный неприятель наш хощет в тех же своих прельстительных писмах внушать народу Малоросийскому, будто б оного прежние права и вольности от нас, великого государя, ущерблены и городы их от воевод и войск наших завладенны, напоминая их, дабы мыслили о своих преждных и старых волностях. И то может каждый разумный из Малоросийского народу признать, что то самая явная ложь и, токмо ради возмущения, всеянныя неприятельския плевелы. Ибо как сначала отец наш, блаженные памяти великий государь, царь и великий князь Алексей Михайлович, самодержец Всеросийский, при принятии под высокодержавную свою царского величества руку Малоросийского народу, по постановленным пактам, оному правилам и зольности позволил и утвердил, тако оные и доныне от нас, великого государя, им без всякого нарушения и ущербу свято содержанны бывают, и ни одно место сверх оного постановления войски нашими Великоросийскими до сего военного случая не осажено. А которые для обороны от неприятеля осажены, и ис тех, по изгнании неприятелском и отдалении оного, паки люди Великоросийские выведены будут, как то ис Почепа и Пагара уже учинено; а в которых ныне и есть, и ис тех також, по отдалении от оных неприятелском, Великоросийския гарнизоны выведены будут. И можем непостыдно рещи, что никоторый народ под солнцем такими свободами и привилиами и лехкостию похвалитися не может, как но нашей, царского величества, милости Малоросийской, ибо ни единого пенязя в казну нашу во всем Малоросийском краю с них брать мы не повелеваем, но милостиво их призираем з своими войски и иждивении Малоросийской край, святыя православныя церкви и монастыри и городы и жилища их от бусурманского и еретического наступления обороняем. А что неприятель напоминает народу Малоросийскому думать о прежных и старых своих волностях, и то всем старым жителем сего народу, чаю, самым, а младым от отцов их известно, какие они до приступления под высокодержавнейшую отца нашего, блаженныя памяти великого государя, его царского величества, руку волности и привилии как во светских делех и житии своем, так наипаче во отправлении благочестивой веры имели, и коль тяжко утесняемы под Полским игом были, и какими несносными обидами и ругателствы сей народ от них мучен, и как церквы святыя в костелы Римские и униапкие превращенны были. И тако он, король Свейский, напоминанием тех старых волностей и сам явно народу Малоросийскому свое коварное намерение явил, что он их паки в Полское и Лещинского, також и изменника Мазепы порабощение привесть намерен. Что же приналежит о той фалшивой укоризне неприятелской, будто по указу нашему Малоросийского народа домы и пожитки попалены и разорены, и то все подлоги неприятелские, к возмущению народа Малоросийского от него вымышленные, ибо мы войскам своим Великоросийским под смертною казнию запретили Малоросийскому народу никакого разорения и обид отнюд не чинить, за что уже некоторые самоволные преступники при Почепе и смертию казнены. А ежели что малое от жилищ их или хлеба пожечь принуждены были, по крайней нужде, дабы неприятелю ко препитанию то не досталося и дабы он тем принужден был без жилища и пищи погибать, что уже и учинилося было при Стародубе, ежели б тот изменник Мазепа далее его не потягнул, о чем выше пространнее изъявлено. И то все мы, великий государь, тем, кто такой убыток претерпел, обещаем, по изгнании неприятелском из земель наших, милостию своею наградить; и чтоб тем претерпенным своим убыткам писали оные и подавали росписи. И тако б, видя верные наши подданные Малоросийскаго народу сии лжи неприятелские, а нашу к себе государскую милость и оборону отчизны своей, от всех прелестей непрнятелских уши затыкали и не внимали. Також ежели какие прелестные универсалы или подсылки от бывшаго гетмана, богоотступного изменника Мазепы, где явятся, и тех бы отнюд, яко изменничих, не слушали и по них не исполняли, но приносили б их к нам, великому государю, и трудились бы оному неприятелю и сообщнику ево, изменнику Мазепе, хотящим церкви святыя и весь сей Малоросийской край благочестия лишить и поработить, всякую шкоду приключать, и загонами и по лесам и переправам людей их побивать и за веру православную, за святыя церквы и за отчизну свою мужественно против оных стоять. А от нападения оного из городков некрепких, сел и деревень в наступление непрпятелское жителя б сами особами своими, с женами и з детми и с пожитки скрывалися и неприятелю отнюд никаких живностей и хлеба и никакого харчу не оставляли, а особливо ни по каким универсалам короля Шведского, ни вора изменника Мазепы на продажу и так не привозити под опасением за то смертныя казни, но чинили б над ними, неприятели, всякой военной промысл, дабы ево при храбрых войсках наших, Великоросийских и Малоросийских, с помощию Божиею, как наискоряе, победить и Малоросийской край, отчизну свою, от нападения и разорения и от намеренного порабощения освободить и из оного изгнать. Чего ради мы, великий государь, наше царское величество и сами высокою особою своею на оборону Малоросийскому народу сюда в войско ваше прибыли. При сем же объявляем, что кто из Малоросийского народу из неприятелского войска возмет в полон генерала, тому за оного дать две тысячи рублев, за полковника тысячу рублев, а за иных офицеров за каждаго по розчету против чина их; а за рядовых рейтар, солдат и драгун по пяти рублев; а за убиение каждого неприятеля, по свидетелству явному, по три рубли ис казны нашей давать укажем. И сие указы, за нашею государскою печатью, выдать и оные по городам при ратушах, а по селам по церквам прибить и всему Малоросийскому народу прочитать повелеваем.
Дан в Глухове, ноября в 6 день 1708 году.
