Битва при Гастингсе: с чего пошла земля английская и каким боком здесь Русь

 

Клим Жуков и Дмитрий Пучков своевременно вспомнили о 950-летней годовщине знаменитой битвы при Гастингсе. Причём это не только дань уважения истории чуждой нам британской государственности. На самом деле к нам это событие тоже имеет кое-какое отношение.

Дмитрий Пучков. Я вас категорически приветствую! Клим Саныч, добрый вечер.

Клим Жуков. Добрый вечер. Всем привет.

Д.П. Обо что сегодня?

Клим Жуков. Никак мы не можем поговорить про мою любимую Новгородско-ливонскую войну 1443-1448 года, потому что всё время что-то мешает: то Акунин, то, понимаешь, один товарищ очень бдительный в Москве есть – Данила Воронцов, он обратил моё внимание, что у нас юбилей важный близится – 950 лет битвы при Гастингсе.

Д.П. Ничего себе! Так-так-так!

Клим Жуков. 14 октября. Я вдруг вспомнил, и меня прямо как в голову чем-то ударило — я понял, что надо поговорить про битву при Гастингсе. Во-первых, юбилей, во-вторых, тема очень важная, в том числе и для истории России, Руси. В общем, нашей истории. Хотя казалось бы: где эта Англия, а где те мы? Очень важная оказалась битва. Ну все помним, да – 14 октября 1066 года Гарольд Третий Годвинсон, король Англии из Уэссекской династии, проиграл битву при Гастингсе, погиб там вместе со своими двумя братьями, а Вильгельм Бастард Норманнский…

Д.П. Погиб?

Клим Жуков. Гарольд погиб. и оба его брата тоже того.

Д.П. Я не расслышал, да, извини. Я бы обратил ваше внимание, что никакой он не Гарольд, а Харальд — так его зовут, потому что дальше это будет важно.

Клим Жуков. Нет, он абсолютно точно Харальд, я просто его называю Гарольд, потому что так принято в русскоязычной историографии, и это правильно, потому что там вокруг такое количество Харальдов, что просто можно запутаться.

Д.П. Потому что с севера же об это же самое время набежал другой Харальд.

Клим Жуков. Там он ещё и не один – вот в чём дело, там очень много этих Харальдов, можно запутаться, поэтому так уже с XIX века повелось, мы его называем Гарольд, чтобы не перепутать элементарно. Потому что тут невозможно. Точно так же Вильгельм – он никакой не Вильгельм, он Гийом. Поэтому мы его зовём всё время Вильгельм опять же в дань историографической традиции – он Гийом.

Д.П. Или Уильям.

Клим Жуков. Он Гийом, он стопроцентный Гийом.

Д.П. По-английски-то Уильям.

Клим Жуков. Он не знал английского языка, и не говорил он по-английски, поэтому, ну конечно, может быть, его кто-то там и звал Вильям, но ему это было до фонаря, потому что он был Гийом. Роберович, потому что папа его тоже Роберт с говорящим именем «Дьявол». Так вот, он был Робер, а никакой не Роберт. Да, ну обычно, когда в учебнике школьном, да и не только в школьном, про это читаешь, такое впечатление, что Вильгельм этот самый Завоеватель явился, как Чингисхан или Аттила из неведомых далей с ордой, завоевал абсолютно беспринципно, и вдруг, ни с того, ни с сего, как начал править! Это не совсем верно, потому что, с одной стороны, конечно, он был и беспринципный, и Завоеватель – это всё абсолютно точно. Беспринципный – потому что иначе бы он столько не прожил, учитывая его образ жизни. Но для англичан он не был вообще чужой человек – он был хорошо известен. Я, естественно, имею в виду тот самый английский демос, которого -кратия, который что-то решал. И вовсе не чужой, и это очень важно, потому что нужно понимать, что англосаксонская, английская верхушка, норманнская верхушка и нормандская верхушка – они друг другу были родственники, друзья, сватья, братья, все прекрасно друг друга знали и играли в политические игры к тому времени уже не первый век. Как минимум будущий король Эдуард Исповедник ни много, ни мало 29 лет прожил в Нормандии, т.е. треть века.

Д.П. По тем временам полжизни, если не больше, да?

Клим Жуков. Да, в общем-то, при условии того, что средняя продолжительность жизни была порядка 35-40 лет, это почти всю жизнь он прожил в Нормандии, с детства до в общем вполне зрелых лет. А король Эдуард Исповедник — сын короля Этельреда Второго, Неразумного. И мама у него была Эмма Нормандская, которая была родная сестра Ричарда Второго Нормандского Доброго. Т.е. они ко всему прочему были ещё и просто напрямую родственники. Эдуард Вильгельму был двоюродный дядя всего лишь. Нужно понимать: там очень серьёзная масса проскандинавски ориентированных лордов, т.е. хозяев земельных крупных наделов, эрлов, олдерменов. Была такая же серьёзная партия, которая была ориентирована строго пронормандски, а вот зато очень сложно найти этих самых ленд-лордов, которые были бы ориентированы проанглийски. Все были, строго говоря, себе на уме и играли какую-то свою партию. Про Англию, как таковую, такое впечатление складывается, что вообще никто не думал, поэтому падение Уэссекской династии на её излёте – это было просто дело времени, кто-нибудь бы её себе подобрал. Нужно было дождаться ровно того момента, когда у кого-нибудь из королей не останется наследников мужского пола, или по крайней мере взрослых наследников мужского пола — при учёте того, сколько было желающих на эту Англию, это было просто делом времени, что её кто-нибудь бы обязательно завоевал. Тем более, что уже не первый раз.

Отсюда вопрос: зачем это вообще всё для нас теперь, потому что какая разница, кто кого побил почти 1000 лет назад где-то в Англии? Я уверен, что если сейчас спросить 90% наших товарищей, где находится этот Гастингс, никто не скажет. Ну умные люди, конечно, скажут, что он в Англии, это правда, а где именно в Англии, я уверен, никто не скажет. А тем не менее, история очень поучительная, её обязательно нужно знать, понимать, потому что она в том числе косвенно касается истории России, как я сказал, истории Руси. Но это косвенно оказалось в итоге гораздо массивнее многих процессов, которые касались её непосредственно.

Д.П. Давай уже, заинтриговал!

Клим Жуков. Кроме того, битва при Гастингсе всё-таки одно из немногих вообще генеральных сражений Средних веков, которое в самом деле принесло перелом не только в войне, хотя и в войне тоже оно принесло перелом, но и привело к решительным изменениям стратегического масштаба и исторического масштаба, потому что обычно в Средние века генеральное сражение – это рыцарская доблесть, всякая чушь, а заканчивалось всё, как правило, ничем. Потому что вот 1346 год, Эдуард Третий блестяще выиграл битву при Креси – а какие итоги-то? Да никаких. Войну Столетнюю он таким образом не выиграл, Париж не занял, короны французской не получил. Битва при Грюнвальде – грандиозное…

Д.П. Название даже я знаю — битва при Креси.

Клим Жуков. … грандиозная победа, но после этого, однако, после 1410 года Тевтонский орден просуществовал до 1466 года и не болел, всё было с ним в порядке. Т.е. победа есть на поле боя, победы в войне нет, и решительных стратегических целей тоже никаких.

Д.П. А тут?

Клим Жуков. А битва при Гастингсе – это одна победа, одно поражение, меняется королевская династия, и эхо, я повторюсь, от Дублина до Волги в итоге. Во-вторых, всё это нормандское завоевание Англии – это яркий пример того, как очень богатая и в общем могущественная страна с серьёзным по тем временам войском элементарно, буквально в одно касание приносится в жертву собственной элиты, у которой сугубо свои интересы, не общественные. В-третьих, ну конечно, личное участие во всей этой истории – не в самой битве при Гастингсе, а вообще во все это Гастингской истории, она очень большая, массивная – принимали люди, которые непосредственно имели отношение к истории Руси, т.е. это гости киевского князя Ярослава Мудрого – это Харальд Хардрада, который там долго гостил, в конце концов Эдуард Изнгнанник, наследник английского престола, тоже гостил в Киеве и являлся зятем того же Ярослава Мудрого, будучи мужем его дочери Агаты. Это не всё, только известные имена более-менее. Ну а в-четвёртых, самое главное, конечно, это нужно понимать, что триумфальные колокола в Кентерберийском соборе по случаю коронации Вильгельма короной Англии – это был предвестник похоронных колоколов по Киевской Руси.

Д.П. Однако!

Клим Жуков. Вот так вот. Это на самом деле мало кто понимает, но вообще-то связь прямая. Отставить «прямая» – не прямая, опосредованная. Но эта связь есть, она очень важная. Сейчас расскажу, почему.

Да, и необходимо предварительное замечание, нужно оговориться о терминах, потому что постоянно путаются между норманнами и нормандцами. Норманны – это люди с севера, т.е. викинги, а нормандцы – это население будущего герцогства Нормандии.

Д.П. Те же викинги, но осевшие.

Клим Жуков. Ну там давно ещё, в IX веке, потомки Роллы, или Рольфа Пешехода, осевшие в Нормандии и давшие ей своё имя. Так вот, когда я говорю «нормандцы», я говорю про них, а когда «норманны» – я говорю про викингов.

Про английские, нормандские и все прочие дела, потому что невозможно понять, как это всё получилось в Гастингсе, если не понять, как этот клубок закрутился. Закрутился он вообще ещё издалека, из середины V века, когда пригласили на свою голову в Англию Хенгеста и Хорста, и они за собой приволокли всех своих родственников, поняв, что «земля эта велика и обильна а наряду в ней нет», – так и было сказано в «Деяниях саксов».

Д.П. Для этого их и позвали.

Клим Жуков. Да, ну чтобы они навели там порядок в этой великой обильной земле. Как только англо-саксы утвердились на островах, там получилась система Гептархии, т.е. семивластия, там получилось семь королевств независимых: это Нортумбрия на севере, Мерсия, Кент, Восточная Англия и три «секса» – Сассекс, Уэссекс и Эссекс.

Д.П. Я напомнил бы гражданам, что Нортумбрия – это итальянская Умбрия, только Норд, северная, поскольку, вдруг кто не знает, там 400 лет стояли римские войска на многострадальной английской земле и пили кровь из них. И небезызвестный гражданин Сенека, который там стоик, и всякое такое, он, по-моему, их и разорял там со страшной силой ростовщичеством, долгами, всякое такое.

Клим Жуков. Стоически.

Д.П. Только письма красивые писал, а так подонок был.

Клим Жуков. Ну а Восточная Англия была разделена на Саффолк, т.е. «южный народ», и Нордфолк, т.е. «северный народ». Это всё старые племенные ещё подразделения, тем не менее, просуществовали они очень долго, но к первой половине 9 века основную скрипку во внутриполитической жизни острова стал играть Уэссекс – это крайний юго-запад английского острова. Стал он играть почему – а по элементарной причине: потому что юго-западные земли были наименее всего подвержены набегам викингов. Потому что с конца VIII века викинги постоянно грабят Англию, грабят её просто буквально всю, а вот в Уэссекс заплывают редко, просто потому что далеко и неудобно. Поэтому все остальные королевства вынуждены держать постоянно армию в готовности, постоянно флот в готовности, но это не помогает, потому что их всё равно постоянно грабят, а у Уэссекса остаются серьёзные людские, денежные и прочие экономические ресурсы, чтобы выйти наконец уже на первый план в Англии, и он вышел.

И в 802-839 году королю Эгберту Первому из Уэссекской династии удалось ненадолго Англию под собой объединить целиком даже. Но объединить её смог, как известно, только Альфред Великий в конце IX – начале X века, собственно, он правил до 901 года с 871, если не ошибаюсь. Долго – 30 лет. Альфред Великий – он потому и Великий, что он первым стал Всеанглийским королём, но он стал королём той территории, которую ему оставили датчане, потому что именно он вынужден был в 878 году, как раз на пике своего восхождения на Всеанглийский престол, с датским конунгом Гутрумом заключить Уэдморский договор, по которому Англию от Ирландского моря до Ла-Манша рассекла Область датского права – Danelaw, или Dena lagu, если говорить на древнегерманском.

Это примерно треть территории Англии, и там осели выходцы из Скандинавии и также местное население, которое так или иначе было вынуждено признать власть этой самой верхушки. Это, считай, там получилось датская Мерсия и английская Мерсия, датская Нортумбрия и английская Нортумбрия, которая была вообще отделена полностью от основной территории Англии Областью датского права. Ну а уже Альфред Великий вдруг сообразил, что сопротивляться викингам в одиночку очень неразумно, нужно или искать союзников, или откупаться, после чего стал платить «Danegeld» – «датское золото», или «датские деньги».

Д.П. До сих пор, когда бандитам английским за «крышу» платят, оно так и называется – Danegeld.

Клим Жуков. Глубокие традиции у английского рэкета! Но как показала практика, откупаться от варваров разумно только тогда, когда у тебя есть 5-6-15-20 легионов, которые всегда могут намекнуть, что эта сумма окончательная, больше не будет, берите и уходите. И уходите быстро. Вот у Альфреда Великого легионов не было в таком товарном количестве, поэтому датчане быстро сообразили, что раз платят, можно просить чаще и больше, что и стали делать. На какой-то момент Danegeld вообще стал перекрывать очень большой кусок этого всеанглийского внутреннего валового продукта, но об этом позже.

Ну а Эдуард Альфредович Старший – Эдуард Первый – он начал воевать с этой Областью датского права и викингов на какой-то момент или перебил, или из Англии к чёртовой матери вышиб, или привёл к покорности. Он умер в 924 году, почти вся Область датского права находилась в составе единого английского королевства. Умер-то умер, а датчане никуда не делись, и в 991 году известный друг, соратник и дружинник Владимира Красно Солнышко Олав Трюггвасон разбил англо-саксонское войско и эрла Биртнота в знаменитой битве при Мэлдоне, по поводу которой есть английская поэма одноимённая – «Битва при Мэлдоне», замечательная, кстати, переведена на русский язык, всем рекомендую.

Д.П. А я рекомендую «Драконов в море»: «Мы, бедные мореходы севера, живём небогато. А у вас мы видим…»

Клим Жуков. «Битва при Мэлдоне» – песня, её начало утрачено, соответственно, анонимная, кто это писал, неизвестно, поэтому начинается она замечательно – словом «вдребезги».

И вот этот самый бывший дружинник Владимира Святого разграбил Ипсуич, и уже Этельред Второй, тот самый несчастный король Этельред Неразумный, вынужден был заплатить ему просто чудовищную дань в 10 тысяч фунтов. А как потом, во второй половине XI века выяснилось, общеанглийский доход короля составлял 73 тысячи фунтов, т.е. 1/7 пришлось отдавать датчанам. Просто чудовищная сумма, на самом деле. Ну и вся эта Область датского права почти одномоментно, по историческим меркам, выпала из рук Уэссекской династии и попала обратно под скандинавов.

Ну а для понимания масштабов бедствия: 10 тысяч фунтов – что это такое? По некоторым подсчётам за всё время выплаты «датского золота» из Англии утекла сумма и богатство, эквивалентные 60 миллионам пенсов серебряных. Пенс – это монета весом 1,4 г, т.е. это получается 84 миллиона граммов серебра, или 240 тысяч фунтов.

Д.П. Сколько в тоннах, ты не посчитал?

Клим Жуков. Получается 84 тонны серебра. Ну это, конечно, было не всё серебро, вполне натурально могли платить эту самую дань, какими-то товарами, хлебом тем же самым, деревом – неважно, но факт в том, что сумма просто чудовищная.

Поняв всю сложность подобной системы, Этельред Второй, тот самый Неразумный, понял, что нельзя с этим мириться, и пошёл на крайние меры. Но так как он был Неразумный, меры он принял отчаянные и крайне неразумные — он в день Святого Брайса 13 ноября устроил типа Варфоломеевской ночи, т.е. по всей Англии принялись резать датчан, каких найдут. Ну естественно, в первую очередь перерезали тех, кто не мог сопротивляться – женщин, детей, стариков, крестьян. А воины или отбились и убежали, или не отбились, их тоже убили, но факт в том, что вот этих вот мелких людей он перерезал, а отвечать-то пришлось в итоге, потому что датчане хотя к тому времени были уже христиане, но обычай кровной мести помнили добре. К тому же, за такое выступление, там уж неважно, христиане, не христиане – приплыли мстить. Торкелль Длинный в 1009 году.

Д.П. Высокий он же.

Клим Жуков. Точно, он же Высокий. В 1009-1012 году он беспощадно разорял Южную Англию, причём заметьте – он не Северную, кого попало, а королевский домен того самого короля, который всё это безобразие устроил. Вот разоряли они Южную Англию, а в 1013 году пришёл его начальник, который, его, видимо, и посылал на эти разбойничьи мстительные рейды – это король Дании и Норвегии Свен Первый Вилобородый.

Д.П. Свейн, если вдруг кто не знает, это «свинья».

Клим Жуков. Сын Харальда Синезубого – тоже очень известный персонаж.

Д.П. Bluetooth.

Клим Жуков. Bluetooth, да, кстати говоря, Bluetooth назван в его честь, если ты не в курсе, потому что у исландцев там больше нечем гордиться, кроме как викингами.

Д.Ю. У датчан.

Клим Жуков. А, у датчан, прошу прощения, да, нечем гордиться, кроме как викингами, вот они всё подряд «викингами» и называют. Ну а Свен захватил всю Англию, остался только Лондон – хорошо укреплённый большой город, он его некоторое время не мог взять, этим воспользовался король Этельред Второй, который прихватил всю свою семью и сбежал в Нормандию к Ричарду Второму Доброму, который был настолько добрый, что своего шурина – мужа сестры приютил и давал ему приют 29 лет.

Д.П. Ситуация на родине не способствовала возвращению, да?

Клим Жуков. Нет, нет-нет. Ну и в общем, Этельред-то в итоге… Т.е. он, конечно, не ему, а его семье, Этельреда Второго, собственно, Этельред-то спасся, потому что датчане бы с ним в тот момент под горячую руку несомненно расправились. Но этот вояж его и отпуск имел самые трагические последствия для независимости Англии. Ну а так как Свен Вилобородый первым объединил Англию, Данию и Шотландию, нужно сказать, что ничего бы он не объединил, по крайней мере, в Англии, если бы не самая прямая помощь части местной английской знати, потому что как только он высадился на побережье, немедленно все, кто был или недоволен напрямую Этельредом Вторым, или просто имел собственные интересы, они сразу вступили в армию, немедленно, спели: «You’re in the army now» – и пошли воевать. Т.е. как таковые сражения имели место только на юге, потому что север страны сразу под него упал, тут же, потому что они в гробу видели этого самого короля и Лондон весь этот, у них свои интересы были, в общем, о чём там говорить? Но к счастью для Этельреда Свен вдруг помер в 1014 году, буквально через год после завоевания, и он немедленно вернулся на родину, где витенагемот – совет мудрейших снова избрал его королём. А в это время датское войско избрало королём сына Свена Кнута.

Д.П. Кнута Могучего.

Клим Жуков. Кнута Могучего, да, Кнута Великого, Кнута Свенсона, который буквально через год вернулся в Англию с войском, набрав его в Норвегии и в Дании, и принялся англичан страшно бить. Там единственный был военачальник, который умудрялся сопротивляться викингам и даже выиграл три сражения подряд – это был сын Этельреда Эдмунд Айронсайд-Железнобокий. И так он удачно сопротивлялся, что Кнут Великий вынужден был с Этельредом заключить договор о соправлении, т.е. они делили Англию и правили там вместе. Но вдруг внезапно Этельред Второй помер в 1016 году, а потом тут же буквально помер его сын Эдмунд Айронсайд. Совершенно случайно оба умерли, и Кнут оказался настоящим Великим, потому что он объединил под собой Англию, Данию, Норвегию, а потом ещё и шведам вломил, ещё и Швецию, т.е. он оказался властителем гигантской северной империи.

Ну а в это время в изгнании проживали два Эдуарда: Эдуард Этельредович, который жил в Нормандии у Ричарда Второго, и Эдуард Эдмундович Железнобокий, будущий Эдуард Изгнанник, который жил некоторое время в Киеве у Ярослава Мудрого и там успел обвенчаться с его дочерью Агатой. Потом он уехал в Венгрию.

Д.П. Жизнь-то покидала!

Клим Жуков. Жизнь покидала, и кстати, ничему не научила, как выяснилось, в итоге. Это я всё к чему — это я к тому, что недавно мы разговаривали про бардак у нас на Руси в это же время, в XI веке. В порядке было в это время везде, всё в полном порядке, как устроить бардак, тогда знали все.

Д.П. В отрыве от окружающих всегда это выглядит каким-то вообще абсурдом и полным сюрреализмом. А оказывается, другие не лучше.

Клим Жуков. К сюрреализму мы сейчас ещё перейдём. Это ещё было всё в порядке. Естественно, когда Этельред Второй приехал домой, он с собой семью приволок – жену Эмму Нормандскую. Он приехал, помер, Эмма осталась в наследство Кнуту Великому, и он вдову Этельреда взял себе в жёны, она ему родила сына Хардекнута, т.е. Сурового Кнута. В 1035 году Кнут умер, ну а он солидно проправил по времени. Это, кстати, было такое время одного из расцветов, очередных взлётов Англии, потому что никто не смел на Кнута напасть, его очень боялись, поэтому народ зажил спокойно, там начали регулярно чеканить монету, наладили торговлю. В общем, несмотря на то, что это был завоеватель, как-то под ним жилось спокойно на общем фоне. Самое главное, что внутри страны вдруг наступил порядок и затишье – просто против Кнута никто не мог слова сказать.

Д.П. «Порядок на районе гарантирую», – сказал Кнут.

Клим Жуков. Да. Он воспитал целую плеяду замечательных политических деятелей, просто настоящих патриотов своей страны, о которых мы ниже скажем. Так вот, он в 1035 году помер, и вдруг оказалось, что его сын от законной жены, этот самый Хардекнут, находится в Дании, и ему приходится решать проблемы с норвежцами, которые, естественно, немедленно из империи захотели выбежать. А потом снова забежать, но забрать её уже себе целиком.

Д.П. Сепаратюги!

Клим Жуков. Ну да, это же феодализм, тем более, раннесредневековый феодализм – там были мастера сепаратизма, куда там украинским! А у Кнута была гражданская жена, Эльфгифа Нортумбрийская. Он вроде как на ней женился, но законно свой брак освятить они не успели, поэтому у него сын от Эльфгифы Нортумбрийской был Харальд ещё один. Так вот, Харальд был хоть и бастард, но дома, а Хардекнут далеко, в Дании, и поэтому английская знать, возглавляемая эрлом Мерсии Леофриком, запомним это имя, воспользовалась случаем и возвела этого самого бастарда на престол.

Д.П. Молодцы.

Клим Жуков. Ой, я ещё раз говорю: эти люди, которые преследовали свои интересы в первую очередь, им нужен был лояльный король. Да, сама эта девушка – Эльфгифа Нортумбрийская, она же была не просто так Нортумбрийская – она была дочерью олдермена Нортумбрии. Т.е. она была наследницей Нортумбрии по факту, и она, естественно, активно участвовала в возведении своего сына на престол, потому что это было полезно. Ну а в 1036 году вдруг в Англию приехал сын Этельреда Альфред заявить право на престол, будучи крепко уверенным, что его сейчас его английская знать поддержит, он здесь всю сволочь выкинет и наконец станет нормальным законным королём Уэссекской династии. Но эта самая саксонская знать, на которую он рассчитывал, они его приняли, схватили, выкололи глаза, причём так неаккуратно, что он умер в результате. Это же не византийцы – византийцы умели эти операции аккуратно проводить, а это варвары.

Д.П. До затылка выкололи, да?

Клим Жуков. Да, они его… в общем, помер. Кстати, человека, который его ослепил, звали Годвин Уэссекский – тоже запомним это имя. В 1040 году умер Харальд, как его звали – Заячья Лапа, потому что он очень быстро бегал и был замечательным охотником. Ну и вернулся Хардекнут Кнутсон и, естественно, занял престол.

И вот тут как раз Леофрик Мерсийский и Годвин Уэссекский – это два замечательных персонажа, просто замечательных! Ну если не упоминать тот факт, что Леофрик был мужем той самой леди Годивы, которая каталась по городу Ковентри в голом виде, чтобы уговорить мужа снизить налоги, за что её народ любил по двум причинам: потому что налоги снизили, и удалось на сиськи посмотреть. Так вот, если не упоминать об этом факте, то эти оба человека — это от Кнута до Хардекнута без инфаркта и паралича (с), потому что оба это люди, которые были выкованы при дворе Кнута Великого, посажены им на высокие посты, и потом они сыграли ну просто какую-то колоссальной важности роль во внутренней и внешней политике Англии, потому что там процентов 75, наверное, это борьба этих двух персонажей между собой, потому что они хоть и были какое-то время соратниками, но тоже имели каждый свои интересы, и они никак не пересекались ни друг с другом, ни с интересами Англии вообще, я имею в виду, Англии как целой страны, которая к тому времени де-юре уже существовала. Годвин – это был очень характерный персонаж моего любимого раннего Средневековья, он успел поддержать датчан Свена Вилобородого, выступить на его стороне, потом, когда вдруг Эдмунд Железнобокий стал выигрывать сражение за сражением, он немедленно присягнул королю Этельреду Неразумному, а как только он умер, он немедленно присягнул Кнуту Могучему. И именно он убил наследника Этельреда – Альфреда, он возглавил его пленение и всю эту спецоперацию, под его руководством ему так удачно выкололи глаза, что он умер. И что самое интересное: когда приехал брат Альфреда – Хардекнут, потому что он был от Эммы Нормандской, и Альфред был от Эммы Нормандской, он с ним ничего не сделал, он занял очень ответственные посты и при Хардекнуте тоже. Ну а Хардекнут был скорее королём Дании и Норвегии, чем Англии. Для англичан он остался завоевателем, таким временщиком, и он попытался поднять налоги – собственно, то самое Danegeld – до 32 тысяч фунтов. Т.е. при общем доходе 73 тысячи это чуть-чуть меньше половины, и вся эта сумма должна была выехать из Англии на родину.

Д.П. Историческую.

Клим Жуков. Историческую, из малой на большую родину всё это должно было уехать, и естественно, в Англии поднялось восстание с центром в Вустере. А подавил его английский патриот Леофрик, чем, конечно, доставил Богу сердечную радость и войску веселье (с), и очень порадовал Хардекнута. Правда, конечно, всю сумму в 32 тысячи фунтов ему собрать не удалось. В частности, леди Годива ездила по Ковентри, чтобы муж с Ковентри этих денег не брал. Понятно, что взяли с кого-то другого. Но при этом к семье Хардекнут относился совершенно не так, как ко всем окружающим, он к ним был совершенно не «харде», т.е. не суровый: он вернул из изгнания маму свою, Эмму Нормандскую, брата Эдуарда вернул тоже из нормандского изгнания. Все они поселились прекрасно в Лондоне. А в 1042 году Хардекнут умер, не оставив наследника. Он просто не успел ничего такого полезного сделать. И на этом линия датских королей в Англии пресекается. Но он оставил по себе атомную бомбу, которую заложил под здание британской государственности – о ней чуть-чуть позже.

Ну а витенгамот избрал на трон законного наследника – сына Этельреда Эдуарда. Ну а тот был чужаком в Англии, он провёл 29 лет, с 1013 года по 1042 год, в Нормандии. Он там оказался маленьким мальчиком, он там вырос, у него там были все друзья, знакомые. Он приезжает в Англию, где, ну он знает, что такая страна есть, он там ни разу не был. Ему нужно ею править. Ну как ты ею будешь править? Только опираясь на местных авторитетных людей. А авторитетнее всего был Годвин Уэссекский, потому что Уэссекс — это королевский домен, откуда происходит Уэссекская династия и сам Эдуард, а там есть её эрл, который там всё знает, у него там всё схвачено, все связи, туда-сюда. Естественно, ему пришлось приблизить к себе Годвина. И Годвин тут же прямо стал очень успешным бизнесменом, ответственным политиком. Ну а на местах, т.е. в Мерсии, в Нортумбрии — двух самых больших провинциях правили Леофрик Мерсийский и Сивард Нортумбрийский – ещё один политик из гнезда Кнута Великого.

Ну а надо сказать, что смерть Хардекнута заложила бомбу под здание британской государственности и рвануло бомбой под зданием скандинавской государственности, потому что так как у него не было прямого наследника, это сразу всё взорвалось потоками известной субстанции, которые на несколько лет затмили солнце. Потому что Магнус Первый, сын Олава Святого, кстати, приёмный сын Ярослава Мудрого…

Д.П. Многие не в курсе, но все эти т.н. князья, короли, конунги-шмонунги, они детей непрерывно друг другу отдавали на воспитание.

Клим Жуков. Дело не в этом, дело в том, что Олав Святой сам себя отдал на воспитание Ярославу, вместе с малолетним сыном, потому что его из Норвегии выперли с треском, он еле успел ноги унести оттуда. И когда он помер, он передал своего малолетнего сына Магнуса своему другу Ярославу – конунгу Ярицлееву, чтобы он его усыновил. И он его усыновил-таки, и он поддержал восхождение своего этого приёмного сына на трон Норвегии.

Д.П. У предыдущего Олава Трюггвасона там совсем плохая судьба была, его ж там где-то из Эстонии вроде как приволокли, чудом просто.

Клим Жуков. Да, Киев был прибежищем … диссидентов.

Д.П. Не будем отвлекаться.

Клим Жуков. Не будем. А мы и не отвлекаемся, между прочим, это напрямую связано со всей историей, которую я рассказываю. Естественно, оказавшись на норвежском престоле, он пошёл воевать за Данию, а там уже сидел племянник Кнута — Свен Эстридсен. Ну и они стали воевать, а в это время другой почётный киевлянин — Харальд Третий Хардрада, брат Олава Святого, старший родственник, полез на Норвежский престол с другой стороны. Он как раз в очередной раз вернулся из Византии.

Д.П. Где нёс службу.

Клим Жуков. Нёс службу, безостановочно интриговал, как раз тоже там отличился в захвате и ослеплении наследника престола – в общем, был молодец со всех сторон. Натренировавшись в высокой византийской политике, наворовав денег какое-то чудовищное количество, он приехал в Норвегию. И Харальд, и Олав были детьми человека по имени Сигурд Свинья. Однако Магнуса Первого сковырнуть было очень непросто, и оказалось, невозможно его сковырнуть – он крепко сел на престол. Однако вдруг в 1047 году он очень тяжело расшибся при падении с коня, травма была несовместимая с жизнью, он долго и мучительно умирал, и в это время, понимая, что нужно хоть кому-то передать власть, потому что сейчас всё развалится вообще, к чёртовой матери, он отдал Свену Данию, а Харальду Норвегию, в общем, по факту где они и так сидели. И вот тут как раз всплыла атомная бомба, которую Хардекнут заложил под вековое здание британской государственности: до того, как он помер, он успел договориться с Магнусом, что если кто-то из них – Магнус или Хардекнут – умрёт, не оставив наследника, то или Магнус получит и Норвегию, и Англию, или, соответственно, Хардекнут наоборот. Но Хардекнут помер раньше, Магнус позже, наследников не оставил, и Харальд Хардрада получает Норвегию, а вместе с ней и обязательство по договору, что раз он король Норвегии, а у Хардекнута нет наследников, то он является законным королём Англии – будьте любезны вернуть имущество. Но немедленно, прямо в 1047 году у Харальда не было возможности заявить какие-то права, потому что в это время он активно воевал со Свеном Эстридсеном, за Данию, и войне этой не было ни конца, ни краю. И вот Магнус, Свен, Харальд — вся эта группа родственников яростно рубится в Скандинавии, все наличные силы задействованы на основном ТВД, им не до Англии. Ну и Англия в это время просто расцвела, потому что впервые с конца VIII века ей не нужно стало содержать флот постоянной готовности. Флот распускают.

Д.П. Т.е. все были в курсе, что там происходит?

Клим Жуков. А кто ж там не был в курсе? Естественно, там же все друг к другу бегали постоянно. Я просто на этом не останавливаюсь, я широкими мазками всё это рисую, потому что иначе это можно про каждые 10 лет по два часа говорить, потому что изгнанники из Англии бегали туда, изгнанники из Дании бегали в Англию, все, конечно, торговали друг с другом, все были абсолютно в курсе, что происходит. Это же в конце концов очень недалеко. Ну а на Оркнейских островах на севере Шотландии проживали викинги, постоянные базы там имели. Естественно, все всё знали.

Распустили флот, перестали держать армию в постоянной готовности, огромные суммы высвободились внутри королевства, колоссальные экономические ресурсы высвободились, и народ вздохнул, задышал, торговля сразу расцвела. По-настоящему это был такой длительный всеанглийский расцвет. Тут нужно оговориться: чего все в эту Англию-то лезли, начиная с римлян? Вот что им там намазано? Остров, где-то на краю географии тогдашней, а все туда лезут и лезут. Это не просто остров на краю географии, это очень важный остров на краю географии, потому что: а) это очень большой остров всё-таки; б) он напрямую находится посреди атлантической тёплой речки — Гольфстрима, там очень хороший климат.

Д.П. Всё растёт?

Клим Жуков. Всё замечательно растёт, тем более тогда был средневековый климатический оптимум, было сильно теплее, чем в последующие времена. Там был курорт. Там никто им не сказал, что в Лондоне хреновая погода, еда ещё хуже — чипсы, жареная рыба, Мери Поппинс. Нет, тогда была замечательная погода, всё было очень хорошо, и самое главное — это остров, который находится на расстоянии плевка от континента. Это значит, что а) его очень сложно захватить, т.е. это база великолепная; б) это контроль всех торговых путей, которые там вообще есть на севере. Т.е. так или иначе они будут или замыкаться или проходить мимо Англии. Поэтому, конечно, и римляне, и саксы, и скандинавы — все туда лезли непрерывно, это было важно, это был настоящий приз, вся эта Англия. Ну а как только она стала богатеть на протяжении с 1047 года начиная, по 60-е годы 11 века, она успела разбогатеть так, что у всех аж слюни потекли.

Д.П. Быстро!

Клим Жуков. Ну это ж, считай, почти 20 лет, за это время можно многое сделать, если заниматься не выборами из двух и более кандидатов, а работой. Ну а народ чего – их оставили в покое, перестали их убивать, ежедневно грабить, брать этот Danegeld. Danegeld перестали платить – самое главное. А под Danegeld с X века собирался первый в Европе регулярный поземельный налог, т.е. со всех и каждого драли три шкуры ради этого Danegeld-а, а тут перестали брать. Ну экономика, естественно, расцвела. Правда, этот плюс явился диалектическим минусом, потому что когда настало время сопротивляться, оказалось, что флота нет, и сопротивляться просто нечем.

Д.П. Тоже хорошо, да. Благоразумные действия.

Клим Жуков. Да. Ну а Эдуард, хоть и был маленький, отлично помнил осаду Лондона, как он бежал оттуда с папой и мамой в панике, что, кстати, было совершенно не гарантировано, что он сбежит, потому что у скандинавов был сильный флот, там уже эти жалкие кораблики они могли переловить, и ничего хорошего сыну убийцы датчан не светило. Однако, они сбежали, но тёплые чувства к скандинавам Эдуарда не оставляли до конца жизни, поэтому он старательно разрывает всякие контакты со скандинавами. В Англии жила просто масса датчан, вот он их всех от себя удаляет на максимальное расстояние, всех, кто как-то с ними дружил, тоже старается удалить. Зато у него постоянно гостят нормандцы – тоже вполне объяснимо, потому что они его спасли фактически и давали ему приют почти 30 лет.

В 1051 году у Эдуарда гостил его друг Эсташ граф Бульонский. У нас его почему-то называют то Юстас, то, извините, Евстафий. Он на самом деле Эсташ Бульонский, Эсташ Второй, если я не ошибаюсь, а с ним, конечно, была свита, которая вела себя скотски, потому что они где-то там напились, с кем-то подрались, и нескольких человек из свиты убили в Дувре в порту, после чего Эдуард страшно оскорбился за своего гостя и приказал Годвину, фактически своему премьер-министру, разобраться. Ну а Годвин к тому времени уже 9 лет был самым могущественным лицом в королевстве. Он сказал, что ради каких-то нормандцев он не желает и пальцем пошевелить. Понятно, что он был могущественнее самого короля, по крайней мере, думал, что могущественнее самого короля, и ему все эти нормандские советники, гости были поперёк горла — он был хозяином в стране, никакие не нормандцы. И тут ему говорят: иди разбирайся. Он сказал, что не пойду я с ними разбираться. Там наши англичане убили каких-то французов, жабоедов. Ради чего, собственно говоря? А король настоял. А он обиделся натурально, причём мы из источников не знаем, как это происходило, но фактически он уехал из Лондона к себе домой, собрал войско и пошёл войной на короля.

Д.П. Молодец.

Клим Жуков. Окружил его с дружиной в Глостере, и вдруг, оказалось, что все его соперники, а именно – и Сивард Нортумбрийский, и Леофрик из Мерсии вдруг оказались защитниками государства, потому что они собрали со всей остальной Англии войско, окружили уже Годвина, он оказался в явном меньшинстве. Эдуард собрал витенагемот, т.е. совет мудрейших, который припомнил козлу-Годвину просто всё, начиная с убийства законного наследника Альфреда. Ну и чтобы не отвечать, Годвин предпочёл уйти по-английски, и уехал во Фландрию быстренько.

Д.П. А войско?

Клим Жуков. А что войско?

Д.П. Само разберётся.

Клим Жуков. Кого-то с собой взял. По поводу войск я отдельно расскажу, потому что войско — это же был очень специфический институт в Англии. Ну и естественно, так как он не явился на заседание суда, его обвинили и в убийстве Альфреда, считай – доказано, и в нападении на монаршую особу, и в растратах, в хищениях, что, в общем, было правдой. В общем, банду геть – его выперли из Англии, конфисковали все его земли, и всё. И вот в это время просто колоссально усиливается нормандское влияние в Англии. Это, конечно, было поперёк горла и Леофрику, и Сиварду, и всем остальным англичанам, с одной стороны, с другой стороны, а что было делать? Тут же можно неплохо было поиметь выгод. И видимо, именно в это время Эдуард провозглашает своим наследником Гийома Бастарда, Вильгельма Бастарда, потому что у Эдуарда не было детей, и судя по всему, он знал, что их и не будет. Непонятно, что было первопричиной, но называли его Исповедником не просто так – потому что он постоянно постился, молился, совершал паломничества, делал всё, что угодно, только не управлял государством и не делал детей.

Д.П. Ну видимо, пытался зачать и к этому прикладывал все усилия?

Клим Жуков. Да, но для того, чтобы зачать, нужно меньше молиться, а больше зачинать. У него как-то, в общем, не сложилось. Непонятно, то ли у него какая-то болезнь была, то ли ещё что-то, но он приехал в Англию в 42 года – это по средневековым меркам уже, в общем-то, старый человек.

Д.П. Надо было жену в дом отдыха отправить. Или тогда такого не было?

Клим Жуков. Не допёр. В общем, не было у него наследников, и видимо, он отчётливо понимал, что их и не будет, а Вильгельма он хорошо знал, потому что он родился у него на глазах, в 1028 году. Когда он уезжал из Нормандии, ему было 14 лет. Он был, конечно, заметно старше, но это был такой, как племянник, условно говоря, сын дяди Роберта.

Д.П. Я там был, кстати, в городе Фалез…

Клим Жуков. Так точно, где он родился в фалезском замке.

Д.П. …там стоит памятник Роберу-Дьяволу. Замок сохранился, выглядит – у меня есть мега-фотка даже, я надеюсь, мы её вставим — сатанински. Вообще очень красивый, очень хороший. Внутрь, к сожалению, не попал.

Клим Жуков. Ну может, ещё потом.

Д.П. Там стоит мемориальная доска, что вот на этом месте местная жительница трудилась прачкой, какая-то простолюдинка, а проезжавший мимо Робер-Дьявол, проезжавший мимо, увидев её в интересной позе, сказал: вот ты, ты и ты – давай. После чего овладел ею, а она с него немедленно денег потребовала, лошадя красивого, ещё чего-то там.

Клим Жуков. Молодец девка.

Д.П. Да, и народила ему этого бастарда.

Клим Жуков. Да, ну а бастард-то ещё, ко всему прочему, был не просто бастард, а единственным наследником мужского пола, поэтому то, что он бастард, это уже было побочно, потому что к 1051 году он уже был законный герцог Нормандии, очень не любил, когда его зовут «бастард», немедленно лез драться. А драться умел хорошо и любил, постоянно дрался, был прославленным воином к тому времени уже. Ну т.е. со всех сторон неплохой вариант в качестве короля Англии. Но этот факт, если он факт, не упоминает ни один англо-саксонский источник — только нормандский. Факт, я имею в виду, провозглашение Вильгельма наследником Эдуарда. Англичане об этом абсолютно молчат — ни документов, ни упоминаний в хрониках, ничего. Зато нормандцы эту тему постоянно педалируют. А отсюда вопрос: а назначал ли? Возможно, и нет, но с другой стороны, в этом нет ничего необычного, т.е. это могло быть. Вот мы это в таком виде и примем – что это не факт, но могло быть так.

Но тут случилась ещё одна беда, потому что Гийом Бастард не мог приехать в Англию и как-то принять дела, потому что он был занят у себя в Нормандии – там была гражданская война в это время за Нормандский престол. Он находился в очень шатком, неустойчивом положении, кроме того, помимо гражданской воны он ещё постоянно ссорился с французскими соседями и с ними тоже воевал. Я специально об этом рассказывать не буду, потому что это слишком много времени займёт, но факт в том, что в Англию он прибыть не мог. Т.е. если его и объявили наследником, он сказал: «Спасибо, но подождите немножко, я скоро буду. Никуда не уходите», – и снова продолжил соревнование.

О том, какой был волевой король, говорит следующий факт: когда в 1053 году умер непотопляемый Годвин Уэссекский, естественно, сразу подскочило влияние его соперников — Леофрика и Сиварда. Годвин умер, но семья-то его никуда не делась. У него была масса детей: старший Гарольд, он же Харальд Годвинсон, Леофвин, Гирт, Тостиг — в общем, их там было много, и все сидели на важных местах, просто все оказались неожиданно талантливыми управленцами. Очень хорошая генетика у мужика была. Талантливыми управленцами, видными бизнесменами, меценатами — вот как по заказу. Ни одного болвана не оказалось среди детей.

Д.П. Штучный товар, да.

Клим Жуков. Исключительно штучный товар наделал. Так вот, Эдуард после смерти Годвина вдруг сместил сына Леофрика Мерсийского с поста эрла Восточной Англии. Т.е. он так сына посадил в Восточную Англию – ещё одну главную провинцию, сына звали Эльфгар. Леофрик, не говоря худого слова, забрал армию, пошёл на короля войной и заставил его вернуть этого самого сына своего Эльфгара на место, откуда взял – в Восточную Англию. И король ничего, всё схавал. Это был такой вот, даже круче Николая Второго.

В 1057 году в Англию возвращается зять Ярослава Мудрого Эдуард Изгнанник. Он не знал, что не стоит этого делать, потому что о судьбе своего дяди Альфреда он в Венгрии, видимо, не слышал. Что с ним случилось, никто не знает, но нормандские хронисты упоминают, что почему-то Эдуард Исповедник не смог с ними встретиться. А Эдуард Изгнанник почему-то умер немедленно после приезда.

Д.П. Вот как вышло-то.

Клим Жуков. Ну а видимо, Гарольд Годвинсон умел обращаться с королевскими родственниками ничуть не хуже своего папы, потому что Альфреда примучил Годвин, а Гарольд, видимо, примучил Эдуарда.

Да, ну если немножко отскочить назад, я не упомянул, что так как Вильгельм не мог срочно вернуться, прибыть в Англию и принять дела, то в 1052 году вместо Вильгельма вернулся Годвин с сыном Гарольдом и сразу буквально захватили Лондон. А войска всех остальных лендлордов только начали собираться в это время на войну за законного короля, и вдруг оказалось, что уже поздно. После чего, так сказать, со штыком у задницы Эдуард созвал королевский совет, который немедленно снял с Годвина все обвинения и вернул ему все земли. Вот так он оказался дома вместе со своим сыном и кучей других сыновей. Но тут нужно понимать, что когда Гарольд примучил, если, конечно, он его примучил, Эдуарда Изгнанника, тогда очень остро встал вопрос о престоле, он встал буквально вот так, как ясень Иггдрасиль. Все сразу захотели внимательно посмотреть на состояние здоровья Эдуарда Исповедника, короля, когда он помрёт, потому что наследников-то нету. Правда, конечно, у Эдуарда был сын Эдгар Этелинг, тоже Изгнанник, но ему тогда было 6 лет, и его всерьёз никто не рассматривал. Другой ребёнок Эдуарда Изгнанника и Агаты Киевской – Маргарита, вот у девушки была очень богатая биография, потому что она вышла замуж за короля Шотландии Малькольма Третьего, и таким образом, все короли Шотландии от Данкельдской династии до Стюартов имеют кусочек крови Рюриковичей, и таким образом, король Яков Первый, объединивший Стюартов и Тюдоров, тоже частично Рюрикович. Это в 1603 году.

Ну а в 1064 году, если вернуться обратно в Англию, Гарольд совершает дипломатический раут в Нормандию, как говорят опять же нормандские источники, в частности, «Песня о деяниях герцога Нормандского» – это такой панегирик географический в честь Вильгельма Бастарда пера Гийома де Пуатье. Он говорит, что король Эдуард Исповедник почувствовал себя плохо и послал своего регента в Нормандию, чтобы он подтвердил присягу законному наследнику Вильгельму. Но как-то мне это не кажется хоть чуть-чуть достоверным, потому что кто мог приказать что-то Гарольду Годвинсону в Англии? Никто, тем более подтверждать какую-то присягу непонятно кому, когда он фактически был хозяином всего этого острова. Скорее всего, я думаю, что видя нездоровье Эдуарда, понимая, что у него нет наследников, он сам поехал в Нормандию на предмет прощупать позицию Вильгельма о его действиях после смерти Эдуарда: полезет ли он в Англию сам, поможет ли он датчанам с норвежцами, которые обязательно полезут на наследство Кнута Великого. Может быть, о нейтралитете договориться хотел или о союзе – бог его знает. Мы об этом не знаем, потому что документов опять же никаких не сохранилось, а зато случился неприятный казус с Гарольдом Годвинсоном – он попал в шторм, и его корабль разбился у берегов Нормандии. А так как он разбился, то по традиционному береговому праву, всё, что выбросило на берег, объявлялось собственностью хозяина этого берега — в данном случае графа Ги де Понтье. Таким образом, могущественный регент Англии оказался в плену у какого-то графа де Понтье. Но он был вассалом Вильгельма Бастарда, и он приказал немедленно доставить этого человека к себе и заставил его принести вассальную присягу на святых мощах в соборе Байё.

Д.П. Серьёзно.

Клим Жуков. Вассальную присягу и обещать, что после смерти Эдуарда он обязательно поддержит притязания Вильгельма на престол.

Д.П. Вот этот попал!

Клим Жуков. Попал. Но опять же, об этом говорят только норманские источники, английские источники об этом не говорят. С другой стороны, ещё бы они об этом говорили, если на самом деле было так. Но учитывая, что он в самом деле оказался в руках у Вильгельма, я думаю, что вот как раз это-то вполне допустимая версия. Потому что а куда ему было деваться? Он бы там остался навсегда в этой самой Нормандии. А тут его выпустили, и он вернулся домой.

Вернувшись домой, он обнаружил, что пока его не было, в Англии приключился очередной скандал: Эдвин, внук того самого Леофрика, сын Эльфгара, поднял в Нортумбрии восстание против брата Гарольда Тостига, который был наместником в Нортумбрии. Разобравшись, что тут как-то всё не очень гладко, и воевать, прямо скажем, с этими северными нортумбрийцами не с руки, он созвал совет, на котором стали разбирать дело этого самого Тостига, выяснилось, что все обвинения против него справедливы, потому что он оказался вор и негодяй, растратчик и сволочь, после чего его выгнали из страны. А Тостиг, брат Гарольда, немедленно отправился в Данию, а оттуда в Норвегию к Харальду Третьему Хардраде, где тут же стал подбивать его немедленно ехать в Англию забирать престол.

Д.П. Ну сколько можно уже, да?

Клим Жуков. Да. И вот в такой обстановке 5 января 1066 года умирает Эдуард Исповедник. И это событие стронуло буквально лавину, потому что от Норвегии до Нормандии все срочно засобирались.

Д.П. «Были сборы недолги, от Кубани до Волги…»

Клим Жуков. От Нормандии до Осло.

Д.П. «…мы коней собирали в поход».

Клим Жуков. Да. В общем, естественно, витенагемот провозгласил законным королём Гарольда Второго Годвинсона, который сел в Лондоне на престол, и первое, что он сделал на королевском престоле – он совершил большую политическую ошибку. Ещё его папа Годвин перестал отсылать в Рим «Денарий святого Петра», т.е. церковный налог, решив, что это, вообще-то, лучше оставить тут. У нас тут какие-то свои проблемы есть, и вообще где этот Папа Римский?

Д.П. Кто он такой?

Клим Жуков. Да, его никто не видел в этой Англии, собственно говоря, а зачем ему что-то платить? И когда Гарольд Годвинсон стал королём, к нему сразу обратились папские посланники — не хочет ли он возобновить?

Д.П. Засыл бабла.

Клим Жуков. Да, и кстати, неплохо бы долги вернуть. Он их просто послал, ничего платить не стал. И тут-то вдруг внезапно Папа Александр Второй вспомнил, что Англия, оказывается, до сих пор не приняла Клюнийской реформы, а это время, когда по всей Европе уже набрала обороты знаменитая Клюнийская реформа, которая потом переросла в реформы Папы Григория Седьмого, главным моментом которой являлась борьба за инвеституру, т.е. за рукоположение священников и высших священных чинов: кто будет рукополагать – Владыка страны или Папа Римский?

Д.П. Ну, Папе-то, наверное, лучше было, чтобы он.

Клим Жуков. Да, конечно, и по всей Европе светские владыки постепенно соглашались, что ну в самом деле, вот это вот церковные дела, давайте занимайтесь ими. Папа будет обеспечивать лояльность местного населения посредством своих ставленников-епископов на местах, епископы уже будут сами рукополагать священников – это упадёт гора с плеч просто. Удобно. А взамен, конечно, все будут платить «Денарий святого Петра». А англичане отказались. И вдруг Папа обратил внимание на этот постыдный факт, что Клюнийской реформой Англия не охвачена, и там – о ужас! – главой церкви является архиепископ Кентерберийский Стиганд, который Папой не рукоположен, и таким образом коронация и помазание на царство Гарольда незаконное.

Д.П. Тонко, блин!

Клим Жуков. И вот этот вот самый Гарольд не имеет вообще никаких прав на престол, а вот хороший мальчик Гийом, если он согласится платить «Денарий святого Петра» после того, как станет королём Англии и распространит там клюнийские реформаторские течения, получит всю поддержку святого престола прямо вот тут же. Ну и Вильгельм, конечно, согласился немедленно, после чего он тут же получил серьёзную сумму денег от Папы Римского, Папа Римский послал эмиссаров к родственникам Вильгельма Бастарда на юг Италии в Сицилию, где как раз нормандские герцоги, выехавшие из Нормандии, правили, которые немедленно послали к нему воинский контингент на помощь. И возведение на престол Вильгельма в Англии было объявлено богоугодным делом, и во всех церквях стали говорить о том, что надо бы помочь молодому человеку, это богоугодное дело. Тут нужно понимать, что представляла из себя Нормандия в частности и Франция вообще, и более того — и Европа к середине 11 века. Это такое место, где уже окончательно сложился феодализм, т.е. общественно-экономическая формация, основанная на отъёме прибавочного продукта у податного населения — крестьян, которых стали прикреплять к земле, т.е. у крепостных. Землю с крепостными крестьянами раздавал верховный сюзерен вассалам следующего звена, они были обязаны за это служить. Мы как-то об этом говорили, когда разговаривали о крепостном праве. Система очень хорошая для своего времени и исторических условий, но к середине 11 века эта система, набиравшая обороты с 8 века, от реформы Карла Мартелла ещё, тогда мажордома королевства франков, прямого предка Карла Великого, так вот с 8 века до середины 11 века вся Европа оказалась охвачена вот этой вот феодальной сетью, в каждом звене которой сидели рыцари. А кто такой был рыцарь? Рыцарь — это был к тому времени уже много поколений подряд человек, профессией которого было убийство. Он ничего не умел делать, только убивать. И более того, любую другую службу, вообще занятие, он считал серьёзно ниже своего достоинства. Он воин, а вы-то кто вообще, собственно говоря? И в Европе, и во Франции скопилось просто чудовищное количество потомственных профессионально обученных убийц, которые больше ничего не умели делать и не хотели делать больше ничего, и их нужно было куда-то девать. Об этом позже, а пока о Франции. Из Франции в Нормандию поступают серьёзные воинские контингенты, буквально из Аквитании, из Бретани, из Фландрии, ну и конечно огромный контингент из самой Нормандии. И часть родственников с Сицилии — мафия на помощь приехала.

Д.П. Это туда в Крестовые походы ушли Танкреды, Баймунды, Глискары и прочие?

Клим Жуков. Об этом позже. Тут не совсем понятно, потому что чтобы завоевать Англию, мало хорошего войска, нужно это войско как-то туда доставить. Ла-Манш ведь — это же вода, причём, немало воды. И вычисление логистики кораблей даёт очень серьёзную подоплёку для того, чтобы вычислить количество войска, которое переправилось в Англию в итоге. У нас есть масса источников по этому поводу, правда, из большая часть относится к XII веку, но вот в частности, есть такой «Роман о Ролло» – собственно говоря, о Рольфе Пешеходе — Робера Васса, нормандского писателя, поэта, который даёт нижнюю цифру кораблей, которые отплыли в Англию – 696, ну считай, 700. Это минимум, другие источники говорят о том, что было 700 боевых кораблей и 2000 транспортных кораблей. Некоторые говорят, что просто было 3000 кораблей. Ну да, и конечно, как мы знаем из ковра из Байё того самого, который в картинках описывает завоевание Англии нормандцами…

Д.П. Гобелен, он гобелен.

Клим Жуков. Он ковёр, а никакой не гобелен.

Д.П. Я там был, это вафельное полотенце.

Клим Жуков. Это вафельное полотенце льняное, вышитое тамбурным, стебельчатым и простым наборным швом.

Д.П. Да ну не вышитое, прекратите, там дембельский этот…

Клим Жуков. Ну вышитое.

Д.П. Ну понятно, что это белая тряпочка относительно, на которой стежочками людишки вышиты.

Клим Жуков. Так это и есть «вышито».

Д.П. Он не ковёр, он не тканый. Но чтобы красиво, ну как мы понимаем…

Клим Жуков. Гобелен – это и есть тканый ковёр, а это вышитый ковёр, просто длинное полотенце, 72 метра.

Д.П. Я не понимаю, зачем ты его ковром называешь, он не ковёр! Это полотенце.

Клим Жуков. Если повесить его на стену, это будет настенный узкий ковёр.

Д.Ю. Не буду с тобой спорить.

Клим Жуков. Ну просто ты говоришь «гобелен» – я в шоке. Он не гобелен.

Д.П. А его так называют «гобелен из Байё».

Клим Жуков. Ну почему он гобелен? Гобелен – это специальным образом вытканный ковёр, где картинка выткана. А это вышито.

Д.П. Вот, я как раз про то же – никакой он не гобелен, и не ковёр, блин. Это просто полотенце.

Клим Жуков. Ну хорошо, вафельное дембельское полотенце.

Д.П. Я много лет мечтал его увидеть, а когда увидел – сел на пол, блин…

Клим Жуков. И расплакался. Он 50 см на 72 м.

Д.П. Да-да-да, очень длинный. Он по церкви был…

Клим Жуков. Да. его раскатывали по стене вот так вот, чтобы люди могли посмотреть, как это всё было.

Д.П. Там дают аудиоэкскурсию, я взял послушать. Я редко слушаю, потому что обычно как-то так получается, что я знаю больше экскурсоводов, и это грустно всегда. Взял, принялся слушать. Сказать, что был удивлён — ничего не сказать. Там вся речь шла о том – я, может быть, забегаю вперёд – что вот этих засевших в Англии негодяев Вильгельм просто вынужден был принудить к миру, вот этих вот коварных подонков. Там всё про то, что вот он не имел ни малейшего желания туда ходить, никакого, вот просто пришлось, потому что такие сволочи окопались – нет слов.

Клим Жуков. Да, это всё версия, которая была в «Песне о битве при Гастингсе».

Д.П. Ещё что прекрасно – что это 1066 год, а тряпку-то эту, видимо, несколько позже..

Клим Жуков. Мягко говоря – её самая ранняя дата – это 1077 год, а я думаю, что позже.

Д.П. Вот, но это сугубо пропагандистский продукт. Сугубо. Ну там этот гид рассказывает про каждый участок: здесь вы видите это, тут вы видите то, это трактуется вот так.

Клим Жуков. Ну там натуральный комикс.

Д.П. Да-да-да. Сикстинская капелла тоже комиксами разрисована, я заметил, для пущего понимания. Ну вот, вот это – вот это вот, вот это – вот то, исключительно подробно. Это сугубо пропагандистский продукт, причём военно-пропагадистский продукт.

Клим Жуков. Для понимания важности момента, чтобы личный состав мог наглядно, с картинками…

Д.П. Извините, перебил.

Клим Жуков. Да нет, это как раз очень важное и правильное уточнение, потому что в ковре из Байё и некоторых других источниках сказано, что флот Вильгельм построил.

Д.П. Однако!

Клим Жуков. Отсюда сразу вопрос: чтобы переехать через Ла-Манш рыцарскому войску, нужны транспортные корабли. Просто на этих снекках, пост-драккарах лошадей не перевезти. А это рыцарская армия, должно быть много лошадей. Поэтому я обратился к нашей морской археологии, потому что нужны грузовые корабли. Как выглядели грузовые корабли? Вот я знаю отличные находки кораблей из …: 1, 2, 3. Вот 1 там самый большой, если я не ошибаюсь, он имеет серьёзную осадку, и лошадь, даже если вдруг перепугается, она его перевернуть физически не сможет, потому что там почти 2 м осадка, больше 1,5 метров. Он очень широкий, короткий, кургузый, в общем, на нём лошадок можно возить смело, никуда они не денутся. Т.е. грузовой корабль по факту. Вот чтобы его построить, нужно 10 дубовых брёвен и 48 сосновых брёвен. Т.е. если мы прикинем 700 кораблей, из них как минимум половина транспортных — 350, вот 3500 дубов для этого нужно было и около 1,5 тысяч сосен, причём, не каких попало, а исключительно пригодных для постройки. Чтобы перевозить личный состав, нужны были, видимо, эти самые снеккеры, снекки, т.е. пост-драккары. Ну опять же возьмём хорошо известный драккар из Гокстада, самый здоровый, который есть, в него, если сильно набиться, могло поместиться до полусотни человек. Так вот для одного драккара нужно 78, если не ошибаюсь, брёвен. И причём киль там дубовый из дуба около 20 м, т.е. это ещё не каждый дуб срубишь для этого. Вот если всё перемножить, получится, что потребовалось бы вырубить строевого леса более 3,5 тысяч гектаров, для чего бы потребовалось известное количество лесорубов, которых нужно было бы кормить, а потом обеспечивать извоз этого самого леса до места постройки. А чтобы построить 700 кораблей, ну мы знаем, что бригада кораблестроителей — это около 12 квалифицированных специалистов, которые строили драккары, ну с подручными, естественно.

Д.П. Само собой, да.

Клим Жуков. Так вот, нетрудно посчитать, что где-то около трёх месяцев было на постройку флота, если учесть такую сталинскую немедленную заготовку дерева на этот флот. Оставалось около 3 месяцев, нужно понять, что на 700 кораблей это 8400 квалифицированных кораблестроителей должно было работать одновременно.

Д.П. Ну столько, наверное, даже и нет просто.

Клим Жуков. Да, их было бы невозможно прокормить, потому что если бы хотя бы 3000 калорий на каждого – это 2 кг еды, это при урожайности нормандских земель того времени, которые давали 156 кг прибавочного продукта, нетрудно посчитать, что вся Нормандия буквально за полгода, учитывая вырубку леса, кстати, любимых охотничьих угодий тамошней знати, и опять же, это строевой лес, из которого можно хоть что-нибудь построить… Да, кстати, компактного расположения леса в Нормандии в это время было около 2000 гектаров всего, по Темзе. А вырубить нужно было 3500.

Д.П. По Темзе? Там Темза?

Клим Жуков. Ой, Темза – Сена, ё-моё! Сена, конечно, спасибо, что уточнил. Т.е. он не мог построить даже 700 кораблей. Он просто физически не мог построить, он мог только их мобилизовать. Почему не мог построить — да потому что вот это всё, даже если бы он построил, оно было бы сделано из невысушенной древесины, т.е. зимы оно бы не пережило, это бы всё к чёрту сгнило. Т.е. нужно было превратить Нормандию в пустыню в экономическом смысле, полностью её вытоптать вообще, там не осталось бы ничего — ни дерева, ни еды, потому что всё бы было сожрано этой самой бригадой, которая делала сталинский нормандский флот. Ну невозможно такое, поэтому можно было его только мобилизовать. Ну конечно, может быть какие-нибудь баржи он и построил, как это показано в гобелене из Байё – там в самом начале рубят деревья, обтёсывают их. Он мог их только мобилизовать, и 700 кораблей во всей Нормандии не было. Более того, их не было даже во всей Франции, если собрать отовсюду. Конечно, отовсюду он их не мог собрать, потому что ему флотовой службой обязаны были только собственные вассалы. Реестр кораблей, которые он мог мобилизовать, там набирается не более 250 всего кораблей, возможно 300.

Д.П. Приписки! Так.

Клим Жуков. Как же он перевёз армию? Это же ничтожное число кораблей. Тем более, что вот сейчас я сказал: …Гокстад, и т.д., т.е. они как будто все были стандартные — ничего подобного! Там были корабли такие, какие нужно хозяевам, т.е. самые разные. Т.е. в них не влезало 50 человек, и зачастую влезало гораздо меньше, ну а сколько влезет лошадей? Как, помнишь, у Швейка: «Едет-едет удобренье для вражеских полей – 40 человечков или 8 лошадей» – по поводу столыпинских вагонов. Вот то же самое с … – там или едет 40 человечков, или ну там не 8 – 5 лошадей могло уместиться. Сколько нужно этих кораблей, чтобы перевезти армию? Чудовищное количество! Вот 700, возможно, справилось бы, а вот эти 200-300 очень вряд ли. Как они выкрутились, я расскажу дальше.

Теперь о численности: общим местом является определение численности армии Вильгельма Бастарда в 7-8 тысяч человек, это уже Дельбрюк озвучил такую цифру в своей «Истории военного искусства» Барлоу – это такой известный исследователь английский, который писал о нормандском завоевании, Стивен Марло то же самое говорил об этой цифре. Ну как-то её не обсуждают. Я как раз хочу её обсудить, потому что мне кажется, что тут нужно обратиться к истории после завоевания, а именно к первой подушной и кадастровой переписи английских земель – «Книге Судного дня», которую Вильгельм заставил сделать во второй половине своего правления – к 1081-83 году. Там оказывается поимённо перечислены все вассалы короля. Там коронных вассалов оказывается около 600 человек, семей, естественно. Это как раз те люди, которые прибыли с ним в Англию – 600 рыцарей, которые там остались, которым потом выделили коронные земли. Но учитывая, что они там были … одни, естественно, плюс сицилийские родственники, плюс друзья из Бретани, плюс друзья из Франции – возможно, их было в 3 раза больше, т.е. 1800 рыцарей, что даёт, возможно, около 2-3 тысяч конницы всего.

Д.П. Так и как же выкрутились-то?

Клим Жуков. Так вот, т.е. их было не 7 тысяч, их было меньше значительно. Там было какое-то количество лучников, мы не знаем, какое. Лучников было много, на самом деле, возможно, около 1000, и какое-то количество пехоты. Т.е. возможно, их было всего тысяч 5, т.е. никак не 7. Это уже сильно меньше.

Помимо Вильгельма, к нему мы сейчас вернёмся, к завоеванию активно готовился Харальд Третий.

Д.П. У которого с кораблями всё было хорошо.

Клим Жуков. Ну у него и войска было сильно меньше, и с кораблями всё было хорошо, как говорят источники, он прибыл на 300 кораблях. Тоже, наверное, преувеличение, но, в общем, флот был серьёзный. Ну и тут, конечно, Гарольд Годвинсон повёл себя, как толковый стратег и правитель, потому что он сразу принёс численность в жертву скорости. Как только он услышал о том, что высадился Харальд, он немедленно бросается всеми силами, которые только успел собрать, на север, к Йорку. А высадился он, получается, 25 сентября случилась та самая битва, а 25 сентября же из Нормандии отплывает Вильгельм. Т.е. Годвин рисковал страшно, понимая, что он сейчас может быть просто взят в клещи. Он с огромной скоростью, с не самой большой армией, прямо скажем, спешит к Йорку, там в битве при Стэмфорд-Бридже он встречает своего братца Тостига и Харальда Хардраду, которому очень не повезло, потому что Харальд Хардрада – это был человек, страшный на войне, прямо скажем, он в общем очень редко проигрывал. В основном он побеждал. Но он получил стрелу в горло.

Д.П. Так уж карта легла.

Клим Жуков. Так карта легла, после чего войско немедленно утратило волю к сопротивлению. Тостига убили, Харальд погиб, и, в общем, это викингское войско было разгромлено. В историографии принято считать, что это был последний поход эпохи викингов. Вот на этом месте эпоха викингов заканчивается, и последний викинг погиб тогда же – Харальд Хардрада, закончив свою очень бурную карьеру, как настоящий военный.

Ну а что делает Гарольд и что делает Вильгельм? Гарольд разворачивается и бежит обратно на юг, потому что 25 сентября отплыл из Нормандии Вильгельм, и 26 сентября он был в Певенси на юге Англии. Что сделал наш друг Вильгельм? А ничего – он принялся сидеть в Певенси и даже, как говорят некоторые источники, из Нормандии доставили разборные укрепления деревянные, которые там же и собрали.

Д.П. Важный момент – что когда убили Хардраду, это дурнейшая примета, когда убивают предводителя, и поэтому войско засбоило сразу.

Клим Жуков. А командовать-то стало некому, потому что эти все люди, они же приплыли зачем – затем, чтобы их вождь, конунг, а этот ещё никакой не сюзерен, это натурально вождь, добыл себе королевство, наградил войско золотом. Ну а как только он погиб, воевать-то за кого стало? Да не за кого. Тут только самому спасаться. Или сдаваться в плен и переходить на службу к кому придётся. Но Гарольд скандинавов ужасно не любил, поэтому там в плен не брали.

Д.П. А когда Вильгельм приплыл – есть басня – когда он прыгнул с корабля на берег, он споткнулся и упал, что было ещё более дурной приметой, но он тут же выкрутился и закричал, что британская земля сама бросается ко мне в объятья.

Клим Жуков. Как говорит Уильям Мальмсберийский, хронист 1125 года, который написал Хронику англосаксонских правителей, что это один рыцарь, который стоял рядом, сказал: «О, сир, это Англия бросилась к вам в объятья!», после чего, конечно же, сразу немедленно за его находчивость был всячески пожалован. Ну а по другим сведениям, он сам нашёлся и закричал… прыгнув с корабля, споткнулся, упал и сказал, что вот, мне английская земля сама бросается в объятья. Ну так или иначе, выкрутились, или самостоятельно, или с помощью обученного персонала. Видимо, у него пиар-директор был.

Почему Гарольд ничего не делал? По одной простой причине – у него было так мало кораблей, что он за один раз не мог войско привезти.

Д.П. Вильгельм? Извините, да.

Клим Жуков. Прошу прощения, Вильгельм сидел в Певенси и ждал, пока его этот флот будет, как челнок перетаскивать всех остальных, для чего, собственно говоря, и нужно было укрепление.

Д.П. Чтобы, случись чего, отбиться?

Клим Жуков. Да. И я думаю, что он сидел, дико нервничал и ждал, когда нагрянет сейчас Гарольд Годвинсон со всеми своими тяжкими силами и будет его убивать, а у него тут ещё не всё войско. И собственно, это единственное объяснение, почему он не бросился на завоевание страны – ему не с чем было бросаться. Вот эти вот куцые силы его флота таскали ему войско туда-сюда, ну благо, там в один конец сутки, получается, с лагом в двое суток прибывали к нему подкрепления.

Д.П. 30 км, да? Приблизительно.

Клим Жуков. Ну там 60 итого получается, туда-сюда. Ну это через Па-де-Кале, этим ребятам сильно дальше приходилось ездить. Па-де-Кале — это самое узкое место Ла-Манша, а тут приходилось ездить в Певенси по широкой дуге, там дольше выходило. Примерно где-то, если всё было в порядке с погодой, около суток в один конец получалось, там они загружались… Кстати, загрузка на корабли — это очень не быстро, это не как в компьютерной игре — причалили, и там сразу все – пиньк – и оказались. Плюс надо же было возить припасы, потому что все эти люди, которые стоят на берегу, они там не просто стоят, они там едят, и если их не кормить, они воевать не смогут. А ещё лошади, которые вообще не понимают, зачем они там оказались, их тоже нужно кормить.

Д.П. И поить ещё.

Клим Жуков. И поить, потому что я вот сейчас сказал: около 3 тысяч кавалерии, хорошо – даже около 2 тысяч кавалерии – это 4 тысячи лошадей. Сколько жрёт лошадь, тем более боевая рыцарская лошадь – это уму непредставимо! Ей нужно очень серьёзное питание. А ещё они безостановочно гадят. Если бы там всё это войско в 5 тысяч человек и 4 тысячи лошадей оказалось на берегу в Певенси, и там бы стояло всё это время, которое оно простояло, безостановочно испражняясь, нам бы до сих пор была бы, наверное, селитряная пустыня. Так вот, я думаю, что они там оказывались поэтапно, порциями.

Что из себя, собственно, Англия в военном плане представляла? Если пересчитать вообще военнообязанных, то у Гарольда Годвинсона была одна из самых сильных армий в Европе, потому что у него ещё глубоко – в смысле военном — дофеодальная держава, там все мужчины, которые имеют доход хотя бы с 5 гайд этой земли, гайд — это в зависимости от местности и от урожайности на местности от 40 до 120 акров. Акр — это 0,4 гектара примерно. Вот с 5 гайд земли каждый мужчина должен был выйти по требованию короля, точнее, по требованию эрла своего с оружием и в доспехах. Это называлось ополчение «фирт», он же «скандинавский хирт», который мобилизовался точно по такому же принципу. Собственно, это, по сути дела, крестьянское ополчение, которое в какой-то момент было весьма эффективным. Плюс в фирт входила верхушка земельной аристократии – тэны. Не совсем верхушка, средний уровень земельной аристократии – тэны, которые как раз были самые богатые, прилично снаряжены и могли примерно считаться по вооружению аналогом рыцаря, только воюющие пешком. А главной ударной силой, конечно, были дружины именно эрлов, т.е. графов на местах, и самого короля, т.е. профессиональные воины, т.н. хускарлы. Одна беда: вот это мощное многочисленное войско, которое, видимо, где-то могло пехоты выставить до 15-18 тысяч человек, со всей Англии если собрать, оно всё не могло собраться физически, потому что вот тут наглядно мы видим столкновение феодальной мобилизации, крайне быстрой и мобильной, и мобилизации вот такой дофеодальной, родоплеменной: во-первых, это пехотинцы, они ходят в основном пешком, соответственно, передвигаются медленно, и самое главное — эрлы могут не выставить своих войск, если на их лично землю никто не претендует. Вот враг высадился там в Эссексе — ну так и давайте, собственно, какие проблемы?

Д.П. Там и воюйте.

Клим Жуков. Там вы и воюйте. Понятно, что в первую очередь, конечно, Годвин мог рассчитывать на уэссекское ополчение. По дороге обратно после того, как он победил при Стемфорд-Бридже, они, от Йорка пока бежали, конечно, всех, кого могли поймать, они мобилизовали, но опять же, это далеко не всеанглийское войско. Далеко не всеанглийское. Это что — это его хускарлы, хускарлы его братьев Леофина и Гирта, другого братца Тостига они только что примочили сами вместе с его дружинкой, ну и возможно, они часть нортумбрийских и мерсийских эрлов смогли… Да, собственно говоря, мерсийский эрл Эдвин, внук того самого Леофрика, это был один из основных идеологов борьбы против норвежца Харальда, потому что там же был его враг — Тостиг, он против него воевал. Он примкнул со всей своей дружиной к Гарольду Годвинсону. Это 7, возможно, 8 тысяч человек. Причём, эти 7-8 тысяч человек только что пережили серьёзную битву с очень серьёзным противником, т.е. их было уже не 8, и потом они бросились маршем на юг Англии через всю буквально Англию, почти от шотландского пограничья до Уэссекса.

Д.П. Что здоровья не добавляет.

Клим Жуков. Ни в коем случае. Хотя, честно говоря, учитывая скорость перемещения, я думаю, что их основная часть ездила на лошадях, они только в бой вступали пешком. Ну а конечно, у них не было обозов — зачем? Они едут по своей земле, они заезжают в первый попавшийся город, там всё сжирают, едут дальше.

Так вот, на месте стоял Вильгельм Бастард и никуда не двигался, получается, с 26 сентября до 14 октября.

Д.П. Ого!

Клим Жуков. Это почти месяц получается, ну там, три недели. И вот за это время, видимо, его кораблики успели перетащить, перечелночить всё его войско из Нормандии. Но Гарольд Годвинсон был очень толковый организатор всех этих процессов военных, видимо, сильно не первый раз этим занимался — он успел доставить своё войско на театр военных действий и перекрыл дорогу Вильгельму вглубь Англии. Вильгельм, конечно, высылал разъезды, как толковый человек, он отлично знал, что войско врага приближается, оно как минимум не меньше его собственного, и нужно реагировать, и поэтому он ночью 13 числа снимается из лагеря и утром 14 октября встречает войско Гарольда Годвинсона. К сожалению, у нас по поводу места боя вопросов больше, чем ответов, причём раз в пять. Все эти красивые схемы, которые мы видим в учебнике, они просто, говоря откровенно, ни о чём, потому что они ни на чём буквально не основаны, мы не знаем точно, где была эта битва. У нас просто нет опорных данных. Нормандцы, французы, называют её «битва при Сен-Лаке» – «битва при Песчаном ручье». Вот где этот Песчаный ручей? Там кандидатур так много! А от этого очень сильно всё зависит, потому что ширина поля боя – это то, где могут развернуться войска, это напрямую зависит численность, манёвр, то, как проходила битва. В конце концов, там вдруг можно будет что-нибудь найти археологически? А вот никак пока не получается, не знаем мы, где была эта битва. Знаем только, что рядом был какой-то ручей Песчаный, тот самый, Сен-Лак, и войско Гарольда Годвинсона остановилось на высоком холме, где и заняло оборону. Сразу у меня люди толковые спросят: а что там эта оборона-то? Средство достижения победы — это наступление, об этом любой воинский устав говорит. И это правильно, потому что если ты не собираешься побеждать, ты не победишь. В обороне победить, ну в общем, только с ограниченными целями. Т.е. выиграть оборонительное сражение в обороне можно, разгромить врага можно только в атаке. А дело в том, что, опять же, тут сразу видно, чем отличается феодальное войско от войска родо-племенного, потому что это всё люди, которые видят друг друга первый раз в жизни. Ну понятно, кроме гвардии хускарлов. Пехота – это марш, марш – это строй, они должны держать строй. Пока пехота идёт монолитным куском, это страшная сила, и фактически сила труднопобедимая. Но как только они начнут ходить толпой — это стадо баранов, которое перебьёт любая кавалерия, просто любая. Ну или толковая пехота, если окажется поблизости. А они не умели ходить строем вместе, потому что чтобы 7-8 тысяч человек стали маршировать в ногу, есть только один способ – их нужно страшно дрючить, причём месяцами, иначе ничего не получится, тем более, нужно понимать, в доспехах — это совсем не то, что в гимнастёрке. Поэтому единственный способ удержать строй – это было поставить их в удобном месте, вручную всех расставить и приказать стоять на месте. Ну и конечно, слабой частью у англо-саксонского войска было отсутствие стрелков, как самостоятельного рода войск. Т.е. там, конечно, были стрелки, в обязательном порядке – кто-то ведь убил Харальда из лука? Но они не были выделены в самостоятельную тактическую единицу. Они были рассеяны так или иначе во всей этой пешей фаланге. Впереди стояли хускарлы — профессиональные воины, которые должны были принимать на себя основную тяжесть сражения, вместе с ними, видимо, стояло ополчение тэнов, которые были прилично снаряжены, ну а сзади стоял весь остальной народный фирт, который, как описывают некоторые источники, был вооружён камнями, примотанными к палкам. Ну это, конечно, сильное преувеличение, там копья с топорами, я думаю, что у них были, и щиты тоже, тем более, что щит — это кусок дерева, не слишком дорого стоит. Ну тем не менее, основа — это около 2 тысяч хускарлов, это то, что было на острие атаки впереди фаланги. Ну а Вильгельм Бастард выставил против них комбинацию, которая станет, наверное, самой удачной и общеупотребимой на всём протяжении Средневековья – это комбинация лучников, пехоты и кавалерии. Конницы, естественно. Впереди пошли лучники…

Д.П. Как в художественном фильме «Храброе сердце»?

Клим Жуков. Да, именно так. Впереди пошли лучники, сзади шла пехота, за ними в третьей линии шла конница. Мы точно не знаем, как это выглядело, потому что Дельбрюк, например, в своей реконструкции расставляет их такими колоннами: вот колонна конницы, колонна лучников, колонна пехоты — ну и таким вот слоёным «бутербродом» это всё располагается напротив войска англичан.

Д.П. Удобно ли так стрелять?

Клим Жуков. Ну они выходят вперёд, постреляют, потом уходят на место, ну чтобы просто элементарно – чтобы конница могла проехать, не повредив лучникам. Дельбрюк именно из этого исходил. Ну возможна и другая интерпретация – что три линии есть, в самом деле, а потом, когда нужно, они просто…

Д.П. Перестраиваются.

Клим Жуков. … перестраиваются, и вперёд выходит кавалерия. Может быть, так, может быть, этак. Мы только знаем, что в центре стоял сам Вильгельм, с фланга стояли, с левого, если я не ошибаюсь, бретонцы, справа французы. И начался обстрел из луков. Стена щитов – то, чему всех научили викинги – фаланга из стены щитов выдерживала лучный обстрел без проблем, потому что эти вот поставленные внахлёст друг на друга щиты, которые полностью укрывают весь строй, ну в самом деле, её из лука прострелить сложно. Правда, как опять же нам говорят, если не ошибаюсь, «Деяния герцогов Нормандских» и «Песня о битве при Гастингсе», Вильгельм повелел стрелять им «навесом», вверх, так, чтобы стрелы падали отвесно, т.е. за щиты попадали. Это тактика против пехоты за щитами хорошая, мы это знаем объективно из раскопок братских могил при Висби, где масса черепов прострелено сверху.

Д.П. Т.е. без шлемов были, да?

Клим Жуков. Ну они могли быть в кольчужном капюшоне, в конце концов, это не спасало от арбалетного болта. Да, естественно, в войске Вильгельма было какое-то количество арбалетчиков, незначительное. После того, как часть стрел была израсходована, в атаку пошла пехота, видимо, нормандская, которую английская пехота без труда отбила, потому что ей нужно было подниматься вверх по склону. Ну тогда в атаку пустили рыцарей – главную ударную силу. Что из себя представлял рыцарь в это время: вот мы видим ковёр из Байё замечательный, мы там видим воинов в длиннополых короткорукавных кольчугах длиной чуть дальше локтя, в островерхих шлемах с наносником, кольчужных капюшонах. Да, сразу говорю: ковёр из Байё — это очень схематичный памятник – там все эти доспехи изображены то кружками, то квадратиками, то треугольничками – это треугольнички, которые полностью усеивают всё тело воина. Недалёкие, понимающие источник в лоб исследователи говорят, что это доспех, составленный из треугольных пластин, это из квадратных, а это, вы представляете, из круглых. И спорят: это из круглых пластин или это кольца, нашитые на кожу. Это всё изображение кольчуги, другого доспеха там просто не было. Возможно, у кого-то были византийские или арабские ламеллярные панцири, возможно, у этого ограниченного контингента из Сицилии, но основная масса была в кольчугах. Причём сразу говорю, что так как это есть памятник более поздний, это есть памятник, который отражает реалии скорее Первого Крестового похода. При Гастингсе все они были вооружены попроще, там не было, скорее всего, такой массы этих длиннющих кольчуг ниже колен, но так примерно можно представить себе, как это выглядело — это островерхий шлем с наносником, надетый поверх кольчужного капюшона или имеющий кольчужную бармицу, пришитую непосредственно к шлему. И самое главное — длинный миндалевидный щит, который закрывает всадника от глаз до колена, и более того — закрывает частично лошадь, потому что он выдаёт сильно назад и прикрывает круп лошади. Это высокое уже седло с высокой прямой задней лукой, обязательно стремена – основа рыцарского комплекта вооружения и копьё, которое тогда ещё держали или обратным посоховым хватом с целью нанесения укола усилием руки, или по-казачьи, как я говорю – примерно за центр тяжести на уровне бедра, чтобы опять же, как кинжалом, можно было нанести укол. Т.е. это ещё не таранный рыцарский удар, когда копьё намертво зажимается подмышкой. Всем, кому интересно, как это выглядит, посмотрите ролик про турнир Святого Георгия, который мы вывешивали зимой. Вот там это показано так, как надо. Но тем не менее, это крайне мобильное и очень мощное средство, тем более применённое односторонне, потому что никакой конницы у англо-саксов не было. Тем не менее, удар конницы стена щитов выдержала без больших проблем, опять же потому что таранного удара, вот этого вот монолитного удара рыцарской конной колонны, закованной в броню, с длинными копьями, которые сильно длиннее, чем все древковые средства, которые были у англичан, конечно, они вряд ли смогли бы остановить, но их не было. Видимо, рыцари подъезжали, били в стену щитов копьём и вынуждены были отъезжать. И на фланге бретонцы побежали, это как раз то, что мы знаем, наверное, почти из всех источников – это вот кризис бретонского фланга. Бретонцы побежали, а вслед за ними побежали потихоньку уже и ребята из центра, которые видели, что бежит левый фланг. И в это время под Вильгельмом убивают третью лошадь, и он падает с коня на глазах у всего войска. Конечно, все подумали, что его убили. Раздался вопль: «Герцог убит!», и вот ещё бы буквально один момент – и всё, а из Англии бы всё это войско не выбралось, потому что как только бы они побежали, кораблей бы на всех не хватило элементарно. Но тут Вильгельм хватает коня у ближайшего рыцаря, снимает с головы шлем и скачет вдоль строя войска, крича, что «Я жив!!, а шлем он снимает, чтобы без наносника увидели его лицо. Естественно, когда войско побежало, весь фланг англосаксов бросился с холма преследовать, потому что это победа. Но как только люди увидели, что Вильгельм жив, вся конница немедленно развернулась обратно и атаковала атакующих бегом англичан. Ну а тут уже вариантов не было никаких, потому что потерявшая строй пехота даже против конницы, которая не имеет строя, не имеет ни одного шанса вообще – их просто растоптали. И весь фланг, который только что, считай, одержал победу и пошёл в атаку, немедленно был смят.

Д.П. Жестоко.

Клим Жуков. Причём вся эта канитель – лучники, атака пехоты, атака конницы – продолжалась с 9 утра до наступления темноты фактически, т.е. до 5-6 вечера, и уже под вечер произошла та самая финальная атака, после чего конница проломила фалангу, зашла с тыла и фланга, в это время остатки войска атаковали в лоб, и англичане попали в кольцо, их стали просто рубить, избивать и уничтожать. В это время хускарлы сгрудились вокруг Гарольда Годвинсона, и в этот момент стрела попала в глаз уже ему. Он погиб, непонятно, то ли сразу, то ли чуть погодя, но тем не менее, это было смертельное ранение. Ну и опять же, как только погиб король, войско перестало практически сопротивляться и существовать, как самостоятельная тактическая единица. Там же погибли оба его брата – Гирт и Леофин.

После чего Вильгельм пошёл на Лондон, где его вскоре вынуждены были короновать королём Англии, причём короновать он себя доверил правильному попу – архиепископу Йоркскому, которы был рукоположен ставленниками Папы, а не какому-то там поддельному Стиганду. Правда, Стиганда он от себя не удалил ни в коем случае, потому что это был очень авторитетный человек – архиепископ Кентерберийский, и он прожил у него в качестве одного из ближайших советников, у Гийома, до 80-х годов XI века, пока наконец Папа из Рима не прислал легата, который заставил его сместить, как антихриста, лжеучителя и т.д., и заключить его в тюрьму. Его в Винчестере посадили в тюрьму, где он через два года скончался. Ну а Вильгельм жесточайшим образом подавил разрозненное сопротивление всех этих самых эрлов, которые вдруг обратили внимание, что Завоеватель приехал-то не в Уэссекс, а в Англию приехал, но сделать уже ничего не могли. Поэтому он по одиночке их передавил. Кстати, его родные нормандские рыцари, бароны, успели поднять против Вильгельма восстание в Англии — подавил он и их. И к 1081 году, чтобы упорядочить налогообложение, по его велению создали эту самую знаменитую «Domesday Book» – «Книгу Судного дня», где был переписан кадастр и податное население, начиная от графов, заканчивая простыми крестьянами, буквально поимённо. Она сохранилась и выложена в сети, ссылку, если интересно, пришлю. Замечательное произведение, как раз там выяснилось, что король может собрать налогов на 73 тысячи фунтов. И он так оставил себе земельки, чтобы примерно 20 тысяч получать самому.

Д.П. Как же весь этот ужас на нас-то отразился?

Клим Жуков. Я сейчас расскажу. Дело в том, что я недаром сказал о массе рыцарства, которая образовалась не только во Франции, но и во всей Европе, и это рыцарство нужно было как-то или приводить в чувство, или куда-то девать.

Д.П. Утилизировать.

Клим Жуков. Надо их было утилизировать или как-то, повторюсь, приводить в чувство, потому что это люди были практически неуправляемые. Вот мы видим: только что великий воин Вильгельм одержал блестящую победу, его собственные бароны подняли против него восстание. Их привести в чувство можно было только мощнейшим идеологическим воздействием, для чего могла помочь тогда только церковь – единственный серьёзный идеологический аппарат в руках класса феодалов. И вдруг оказалось – это уже, правда, было сильно позже, не в правление Папы Александра Второго, при котором вся эта история произошла, это уже было после Папы Григория Седьмого, после Папы Виктора Второго, собственно, Папа Урбан Второй, который блестяще довёл до логического завершения всю эту Клюнийско-Григорианскую реформу в борьбе за инвеституру, в первую очередь, там, конечно, было много всякой глупости про аскезу, чтобы там все были монахи эти католические и попы, чтобы они все были праведными — всё это полная чушь, всё было, как всегда, про деньги – кто будет назначать архиепископов и епископов и кто будет собирать налоги. Так вот, он закончил, в основном, по крайней мере, всю эту Клюнийскую историю, и вдруг выяснилось, что утилизация буйного рыцарства имеет хорошие перспективы, потому что совсем недавно – в 1066 году, при Александре Втором часть французского рыцарства отлично сумела переправиться через серьёзную водную преграду, и вы представляете, завоевала Англию. Это была генеральная репетиция Первого Крестового похода, натурально, потому что дети людей, которые завоёвывали Англию, вот все эти Готфрид Бульонский, Танкред и прочие вожди Крестового похода — это всё были люди, буквально воспитанные на историях завоевания заморской Англии. И тут им сказали, что есть язычники настоящие, которые держат в своих руках Гроб Господень — вы представляете, какой ужас?! И на Клермонском соборе Папа Урбан произносит свою знаменитую проповедь, где рассказывает о том, что прибыл посланец от Алексея Первого Комнина, византийского императора, который требует помощи против мусульман, а это всё-таки хреновый, православный, но христианин — надо помочь. Это 1095 год был, а в 1096 году чудовищная масса рыцарства буквально со всей Европы, это уже никакое не преувеличение, буквально от Германии до Англии, вся Франция, вся Италия — всё это рыцарство побежало в Палестину. Естественно, на венецианских кораблях, воспользовавшись удачным примером менее массовой, но всё-таки очень массовой морской десантной операции, которую предпринял Вильгельм Завоеватель. Ну и когда в 1099 году Крестовый поход блестяще закончился, самый хреново подготовленный, но тем не менее самый успешный из всех, оказалось, что на южном Средиземноморском побережье европейцы имеют свои порты — прямой выход на Восток. Им резко стал не нужен путь «из варяг в греки». Таким образом, Первый Крестовый поход убил путь «из варяг в греки», разрушение которого убило единое экономическое пространство первого русского государства, которое по недоразумению называется Киевская Русь. А репетицией к этому, повторюсь ещё раз, была битва при Гастингсе, ну вообще вся эта кампания, приведшая к битве при Гастингсе. И поэтому, когда я говорю, что именно тогда началось падение пути «из варяг в греки», а значит, и Древней Руси, я не преувеличиваю совершенно, потому что если бы не было битвы при Гастингсе, совершенно непонятно, как бы повернулась история Первого Крестового похода, вообще, был бы он как таковой? Потому что такой массированной морской операции, как Первый Крестовый поход, без репетиций провести было ну просто невозможно. Не потому, что военачальник не знает, как это делать, а рыцари, которые сами бы поехали в Палестину, не знали, что такое возможно. А тут они знали, что это возможно.

Д.П. Неожиданно.

Клим Жуков. Вот так. Ну а дочка Гарольда Годвинсона Гита Уэссекская бежала из Англии по проторенному маршруту в Киев, где стала женой великого нашего князя Владимира Всеволодовича Мономаха и родила ему сына Мстислава Великого, он же по имени дедушки Харальд.

Д.П. Так-то варягов у нас не было, … никакого участия не принимали. Богато, что сказать, интересно жили соседи, ничуть не хуже нас, я бы сказал. Ну ты, как-то это, я не знаю, я много книжек про это читал – так глубоко никто не берёт.

Клим Жуков. Я тут недавно освежил в памяти очень хороший сборник, пришлю ссылку, его, правда, в сети, по-моему, не скачать, но если купите — не пожалеете: 1996 года, «The Battle of Hastings: Sources and Interpretations» – вот такая вот книжка издательства «Boydell», там масса статей – очень интересно, как раз про военно-морскую логистику блестящая статья просто, там всё до брёвнышка описано: как должны были строить флот, что в самом деле построили, кого откуда мобилизовали. Но там про такое тоже нет. Собственно, сама история в подробностях разобрана, а международные связи – по-моему, этим никто не занимался, ну по крайней мере, из того, что я знаю.

Д.П. Там Дементий уже забегал кругами – похоже, кончаются флешки. Придётся завершить. Спасибо, Клим Саныч. А на сегодня всё. До новых встреч.