Захоронение Ивана Грозного и русский средневековый погребальный обряд

Захоронение Ивана Грозного и русский средневековый погребальный обряд

Кучкин В.А. Захоронение Ивана Грозного и русский средневековый погребальный обряд

Вскрытие в 1963 г. в Архангельском соборе московского Кремля гробниц Ивана Грозного, его сыновей Ивана Ивановича и Федора Ивановича, а также усыпальницы Михаила Васильевича Скопина-Шуйского вызвало живой интерес. Получены данные, позволяющие внести дополнительные штрихи в характеристику заметных политических деятелей России второй половины XVI — начала XVII вв. Этот материал еще ждет своего научного описания и издания. Только тогда в полной мере может выясниться его значимость и могут быть разрешены недоуменные вопросы, с которыми пришлось столкнуться исследователям при работах в Архангельском соборе. Один из них — не совсем обычное положение руки Ивана Грозного. По свидетельству М. М. Герасимова, проводившего изучение костных останков царя Ивана и воссоздавшего его облик, правая рука последнего «не покоилась, как положено по христианскому обычаю, на груди, скрещенная с другой рукой, а была приподнята к правому плечу. Левая же рука сохраняла свое обычное положение. Случайность? Нет. Через несколько дней, вскрыв гробницу М. В. Скопина-Шуйского, мы увидели точно такую же картину. Время тут не могло оказать своего влияния: погребенные были плотно спеленуты покровом и поверх повязаны жгутом. Нельзя объяснить это и анатомическими особенностями. Рука Ивана при жизни совершенно свободно сгибалась в локте, в полную меру работала в плече. Между тем никто из ученых никогда не встречался с таким обрядом погребения. Очевидно, это какой-то особый обряд, до сих пор нам неведомый, и историкам еще предстоит разобраться в нем» 1.

Сообщения о странном положении правой руки Грозного, напечатанные в «Огоньке» 2 и «Неделе», заинтересовали читателей. В «Огоньке» появился обзор их писем и заметка М. Волского, который взялся «ответить на недоумение историков, антропологов, археологов и писателей» 3. По его мнению, в древней Руси знатным покойникам при отпевании в поднятую правую руку вкладывали грамоту с разрешительной молитвой. При надвигании крышки гроба с ног на голову рука должна была сгибаться и отходить к правому плечу, прикрывая лицо. Так произошло с Иваном Грозным и М. В. Скопиным-Шуйским. Когда крышка гроба надвигалась с головы на ноги, правая рука должна была пригибаться к правому бедру. Такое положение правой руки обнаружилось в Суздале при вскрытии гробницы сына Юрия Долгорукого — Святослава, умершего в 1174 году. «Итак, я полагаю,— писал М. Волский,— что наклон правых рук Ивана Грозного и М. В. Скопина-Шуйского к щеке нашел свое объяснение» 4.

На мысль о подобном погребальном обряде М. Волского натолкнула роспись в Ново-Афонском монастыре с изображением Александра Невского, берущего прощальную грамоту из рук митрополита Кирилла. В подтверждение своей догадки М. Волский сослался на текст жития Александра Невского, помещенный в Великих Минеях Четьях митрополита Макария, и на клеймо житийной иконы Александра Невского из собора Покрова на Рву, где изображен князь, протянувший руку за разрешительной грамотой. При более внимательном ознакомлении с памятниками, которые использовал М. Волский, обнаруживается, что они не позволяют сделать те выводы, к каким пришел этот автор.

В самом деле, роспись Ново-Афонского монастыря, основанного в 1876 г., не может служить историческим источником, характеризующим русский погребальный обряд XIII в. Сказанное полностью относится и к изображению на житийной иконе Александра Невского из собора Покрова на Рву в Москве. По мнению М. Волского, икона эта относится к XVI в. Обследование иконы показывает, что все рассказы о «чудесах» Александра Невского, иллюстрациями к которым являются клейма иконы, содержатся в редакции жития этого князя, составленной вологодским епископом Ионою Думиным в 1591 г. 5. Поэтому она может быть датирована самым концом XVI или началом XVII в. Следовательно, и изображение на этой иконе Александра с вытянутой рукой является не реальным свидетельством XIII века, а представлением о нем иконописца конца XVI — начала XVII столетия. Больше того, клеймо, о котором идет речь (№ 14), вовсе не изображает древнерусский обряд погребения, как полагает М. Волский. Это лишь иллюстрация одного из эпизодов жития Александра Невского. Для характеристики погребального обряда в средневековой Руси гораздо показательнее клейма 13 и 17 той же иконы, где Александр изображен лежащим в гробу со скрещенными крест накрест на груди руками. Очевидно, в представлении иконописного мастера конца XVI — начала XVII в. именно такое положение рук усопшего было обычным.

Не убедительна и цитата из Великих Миней Четий, приведенная в заметке М. Волского. В. Великих Минеях Четьях помещено две редакции жития Александра Невского: Владимирская и редакция, составленная псковичем Василием-Варлаамом. Первая содержится только в московских списках Великих Миней Четий. В более раннем новгородском списке ее нет 6. Написана Владимирская редакция примерно в 1550 г. 7 Из этой-то редакции, созданной почти три столетия спустя после смерти Невского, и заимствована цитата М. Волским. Если же обратиться к другим редакциям жития Александра Ярославича, то оказывается, что место о вложении в руку Невского прощальной грамоты передано в этих редакциях по-разному. Одни редакции заканчивают описание эпизода на том, как Александр сам взял прощальную грамоту из рук митрополита Кирилла 8, другие добавлeяют к этому, что после принятия грамоты князь снова согнул руку 9. Термин «рука» в приведенных текстах не вполне устойчив. Под этим словом можно разуметь и кисть, как, по-видимому, это понимается во втором варианте старшей редакции жития Александра Невского, и собственно руку, как в редакции Ионы Думина. Но если принять второе толкование, то по смыслу всех приведенных отрывков следует, что Александра положили в гроб с пригнутыми к телу руками, а не с вертикально поднятой правой рукой, как это кажется М. Волскому. Объяснение последним необычного положения правой руки Ивана Грозного не находит никакого подтверждения в рассмотренных материалах.

* * *

О русском средневековом погребальном обряде известно немного. Ограниченность наших знаний объясняется скудностью данных письменных источников. Однако сохранилось несколько разновременных свидетельств о правилах захоронения усопших, которых придерживались в древней Руси. Древнейшим свидетельством подобного рода является описание кончины Феодосия Печерского, умершего в 1074 г. По словам Нестора, составившего его жизнеописание между 1081 и 1088 гг., Феодосий «опрятався и нозе простер и руце на персех крестообразно положь, продасть святую ту душю в руце божии» 10. Следовательно, уже в XI в. существовал обычай крестообразно складывать руки покойникам.

Обязательность подобного положения рук при погребении подчеркивал и митрополит Никифор I в своем Послании ко князю Ярославу Святополковичу. Глава русской церкви выступал против обычая католиков, которые в отличие от православных христиан «не крестообразно руце покладають» 11 умершим. Послание Никифора было написано между 1103 и 1121 гг. 12 13 Оно свидетельствует, что и в XII в. на Руси бытовало твердое правило при захоронениях христиан крестообразно складывать им руки на груди. Данные о существовавших в русской церкви правилах погребения усопших содержатся также в канонических сборниках XIII—XVII вв. В многочисленных списках русских кормчих того времени встречается статья византийского происхождения «О фрязех и прочих латынех» 14. Она была составлена во второй половине XI в. и вскоре переведена на славянский язык и. В ней осуждались некоторые обряды римской церкви, в частности обряд погребения. Погребение католиков противопоставлялось тут погребению православных христиан: «епископом их умершим за всю осмь днии оставляють я не погребены. И сущиим в пределе том вси пришедше, яко же обычаи имеют, облекше и, поют над ним. и тогда погребають. Руце не крестообразно полагають ему на персех, яко же и мы, но долу при бедрах простирают» 15. Показательно, что статья «О фрязех и прочих латынех» вошла в русское церковное законодательство. Она попала в так называемую 70-главую кормчую, составленную на Руси при митрополите Кирилле около 1274 г. 16 и давшую начало многочисленным ее переработкам в XIII—XVII вв. Включение данной статьи в более поздние редакции показывает, что на протяжении нескольких столетий приведенная выписка была действующим церковным законом, который требовал при захоронении православных христиан складывать им крест накрест руки на пруди. Расположение у усопших рук вдоль бедер, типичное для католиков, осуждалось русской церковью.

Об обязательном крестообразном положении рук у покойников, при жизни исповедывавших православие, говорит и статья «Слово, како держать веру немци», обычно приписываемая митрополиту Григорию Цамблаку 17. В этом сочинении, написанном в XV в., также подчеркивалась разница между православным и католическим обрядами погребения. Разница эта, между прочим, заключалась в различном положении рук усопших при их захоронении.

Помимо письменных источников, для характеристики погребального обряда в XIV — первой половине XVT в. могут быть использованы и памятники изобразительного искусства. Несколько миниатюр с изображением погребений князей, монахов, высших церковных иерархов есть в Радзивилловской летописи, датируемой концом XV в. Шесть миниатюр рукописи иллюстрируют похороны духовных лиц. Монахи изображены в схиме, поэтому положение их рук не всегда вполне ясное 18. На одной из миниатюр, изображающей лежащего в гробу Феодосия Печерского, отчетливо видны руки, крестообразно сложенные под схимой 19. В противоположность черному, белое духовенство, судя по миниатюрам Радзивилловской летописи, погребалось в ризах. В епископском облачении представлен Стефан, владыка Владимирский (ум. в 1094 г.), в митрополичьем — митрополит Константин (ум. в 1159 г.) 20. У Стефана руки скрещены на груди, хотя изображение и не совсем ясное. У Константина левая рука лежит на груди, а правой он благословляет окружающих.

Сравнительно велико в Радзивилловской летописи число иллюстраций к рассказам о смерти и погребении князей. Любопытно отметить, что князья X—XI вв. показаны на миниатюрах Радзивилловской летописи лежащими в гробницах в саванах, перевитых свивальными поясами. Так изображены Ольга 21, Владимир 22, Борис Владимирович 23, Мстислав Владимирович 24. Несмотря на то, что погребенные нарисованы в саванах, у Владимира и Бориса под саваном хорошо видны руки, скрещенные крест накрест на груди. У Ольги и Мстислава это видно хуже. Князья XII—XIII вв., если верить рисункам Радзивилловской летописи, погребались в княжеских одеждах. В княжеском одеянии изображены князья Володимерко Володаревич Галицкий (ум. в 1152 г.) 25, Вячеслав Владимирович Мономах (ум. в 1154 г.) 26, Святослав Юрьевич (ум. в 1174 г.) 27, Михалко Юрьевич (ум. в 1177 г.) 28, Владимир Святославич Черниговский (ум. в 1201 г.) 29. Все они нарисованы со скрещенными на груди руками, даже Святослав Юрьевич, при вскрытии гробницы которого оказалось, что правая рука его лежит вдоль бедра 30.

Единственным исключением из всей серии рисунков летописи является миниатюра с изображением похорон князя Олега Святославича (ум. в 977 г.). Олег изображен в княжеской одежде, руки его протянуты вдоль бедер 31. Последнее понятно: брат Владимира, крестившего Русь, остался язычником.

Несомненно, что в рисунках Радзивилловской летописи нашел отражение тот самый погребальный обряд, который зафиксирован письменными источниками: при положении в гроб руки усопших складывать крест накрест на груди.

Что касается миниатюры с изображением митрополита Константина, благословляющего окружающих, то здесь следует видеть не отражение какого-либо погребального обряда, а скорее определенное идейное устремление художника. Кстати, подобные изображения нередки в житийных иконах русских святых конца XV — начала XVI вв. Так, с правой благословляющей рукой изображены: Дмитрий Прилуцкий в клеймах на иконе из Вологодского музея 32; митрополит Алексей на иконе, хранящейся в Государственной Третьяковской галерее 33; митрополит Петр на иконе, парной предшествующей, из музея Успенского собора московского Кремля 34; Сергий Радонежский на иконе из Государственной Третьяковской галереи 35. Александр Невский на упоминавшейся выше иконе из музея-собора Покрова на Рву в 15-м клейме, изображен благословляющим левой рукой и с правой, лежащей на груди 36. В русских иконах на библейские и византийские сюжеты руки усопших обычно показаны сложенными на груди крестообразно 37.

Нет ни одного изображения умершего, у которого правая рука покоилась бы на правом плече, как это обнаружилось при вскрытии захоронения Ивана Грозного.

Насколько можно судить по некоторым документальным и изобразительным материалам XVI в., и в этом столетии сохранялся обычай при погребении складывать покойникам руки на груди крестообразно. В Лицевом летописном своде есть миниатюра с изображением Ивана Грозного, склоненного перед мощами митрополитов Петра и Ионы, лежащих в своих усыпальницах со скрещенными на груди руками 38. Скрещены крестообразно руки и у положенного в гроб Василия III 39. На резной раке Зосимы Соловецкого 1566 г., хранящейся в Гос. Третьяковской галерее, Зосима изображен лежащим в гробу с руками, крестообразно сложенными на груди. Характерна интерпретация современником Ивана IV, вологодским епископом Ионою Думиным, чуда Александра Невского с разрешительной грамотой. По его словам, последний «сам к нему (митрополиту Кириллу.— В. К.) свою руку простре, аки жив, взем от руки его хартию сию разрешительную и паки согбе руки си, держа хартию на персех си…» 40. Текст И. Думина ясно показывает, что вологодский епископ не представлял себе усопшего князя иначе, как со скрещенными руками на груди. Подобные сведения сохранились и от XVII в.

В 1678 г. в Москве заседал церковный собор, на котором рассматривалось дело о написании жития и причтении к лику русских святых княгини Анны Кашинской, умершей еще в XIV в. В жизнеописании новоявленной святой (ее мощи были открыты в 1649 г.), составленном противниками реформ патриарха Никона, говорилось, что рука княгини была сложена благословляющей, т. е. двоеперстно. Собор специально остановил свое внимание на этом свидетельстве. В его решении было записано следующее: «руце благословящей быти не дивно по смерти, но у иереа, паче же у архиереа, тех бо руки не сами собою сгибаются благословящими (ведает сие искуонии), но абие по смерти архиереа, донде же мягка плоть, сгибают тамо присущий персты руки благословящия и одерживают долгое время, донде же остоятся, и тако ожесточав, в прочее пребывают. Мирянина же человека никако же где обретается по смерти рука согбенная, и нелепо быти благословящей, аще и мужестеи, колми паче женстеи руце, не прилично быти благословящей. По смерти убо тех не сгибают перстов благословящими, ниже тако одерживают, но просто полагают руки таковых крестовидно простертыми дланми к переем правы имущыми персты» 41. Как видно из постановления собора, и в XVII в. правилом являлось крестообразное положение рук усопших при захоронении. Это относилось как к мужчинам, так и к женщинам. Некоторое различие наблюдалось лишь в захоронениях мирян и лиц духовных. У последних специально приставленные люди («иокуснии») складывали пальцы правой руки в благословляющий жест. Весьма симптоматично, что высшие иерархи русской церкви, сыновья современников Ивана Грозного и М. В. Скопина-Шуйского, ни словом не обмолвились об обычае пригибать правую руку к плечу. Такой обряд был им неизвестен. Не упоминают о нем и рассмотренные выше русские памятники XI—XVI вв. Это не случайно. В данном случае молчание источников — доказательство отсутствия такого обряда. На протяжении веков на Руси сохранялось твердое правило при погребении складывать покойникам руки крест накрест на груди. Иное положение рук должно было рассматриваться и рассматривалось как нарушение религиозных канонов.

Все это, однако, не снимает вопроса о том, чем же вызвано необычное положение правой руки царя Ивана. Можно отметить, что подобное положение руки на плече вовсе не такая уж большая редкость, как это кажется. С подобным случаем встретились, например, еще в 1677 г., когда специальная комиссия осматривала захоронение Анны Кашинской. Комиссия нашла, что у женского скелета, который выдавался за останки тверской княгини, «от лактя правая рука вся цела же лежит на правом плече», левая же «поперег на утробе». Было отмечено, что «мощи и глава на правую страну мало повратилися, левое плече прпподнялося, а правое понизилося». Из этого описания явствует, что правая рука скелета сползла к правому плечу вследствие наклона самого скелета вправо. Захоронение, которое комиссия осматривала, кроме того, было нарушенным, ибо в 1650 г. предполагаемые мощи Анны перенесли из одной кашинской церкви в другую. Тем не менее этот документ дает ответ на «загадку» гробницы Ивана Грозного, который прозаичен: следует считать, что положение правой руки царя Ивана на правом плече объясняется просто механическим сползанием ее вправо. Замеры, произведенные сотрудником музеев московского Кремля Е. С. Сизовым, показали наличие легкого наклона вправо поверхности гробницы Грозного.

В свете рассмотренных фактов говорить о каком-то не известном нам обряде погребения, будто бы произведенном над Иваном Грозным, нет оснований.

Notes:

  1. М. Герасимов. Лицо Ивана. «Неделя», 14, 1964, стр. 16. Заметим, что Грозный был похоронен в схиме, свивального пояса на нем не было.
  2. В. Белецкая, А. Андреев. Загадки гробницы Ивана Грозного. «Огонек», 12, 1964, стр. 31.
  3. М. Волский. Десница Грозного. «Огонек», 36, 1964, стр. 17—18.
  4. Там же, стр. 17.
  5. В. Мансика. Житие Александра Невского. СПб., 1913, Прилож., стр. 103-116
  6. Великие Минеи Четии, собранные всероссийским митрополитом Макарием. 9, ч. II, тетр. I, ноябрь, дни 23—25, М., 1917, стл. 3224, прим. 8; Д. И. Абрамович. Описание рукописей С.-Петербургской духовной академии. Софийская библиотека, II, СПб., 1907, стр. 62.
  7. В. А. Кучкин. Повести о Михаиле Тверском. Доклад, прочитанный Ібфевр. 1966 г. на заседании древнерусской группы Института мировой литературы им. А. М. Горького.
  8. В древнейшей редакции жития Александра Невского это место читается так: «Егда убо положено бысть святое тЪло его в раку, тогда Савастпян пкономъ п Кирилъ митрополит хотя розъяти ему руку, да вложат ему грамоту душевную. Он же акы живъ сущи, рашростеръ руку свою и взят грамоту от рукы митрополита» (Ю. К. Бегунов, Памятник русской литературы XIII века. «Слово о погибели Русской земли», М.— Л., 1965, стр. 179).
  9. Великие Минеи Четии, собранные всероссийским митрополитом Макарием, стл. 3257; там же, стл. 3236—3237; ПСРЛ, XXI, ч. 1, СПб., 1908, стр. 293; В. Манси к к а, Ук. соч., стр. 101—102.
  10. А. А. Шахматов и П. А. Лавров. Сборник XII века московского Успенского собора, I, М., 1899, стр. 92—93; В. Яковлев. Памятники русской литературы XII и XIII веков. СПб., 1872, стр. IX; А. А. Шахматов. Повесть Временных лет, I. ЛЗАК, XXIX, СПб., 1916, стр. XXVII.
  11. Е. Е. Голубинский. История русской церкви, I, 2, М., 1881, стр. 717„ пункт 10.
  12. Там же, стр. 712, примеч. 2 и стр. 717.
  13. А. Н. Попов. Ук. соч., стр. 57: А. С. Павлов. Критические опыты по истории древнейшей греко-русской полемики против латинян. СПб., 1878, стр. 43—71.
  14. А. Н. Попов. Историко-литературный обзор древнерусских полемических сочинений против латинян. М., 1875, стр. 56—69.
  15. А. Н. П о п о в. Ук. соч., стр. 65.
  16. Я. Н. Щапов. К истории текста Новгородской Синодальной кормчей. «Историко-археологический сборник», М., 1962, стр. 296—297, 301.
  17. А. Н. Попов. Ук. соч., стр. 322—323; А. С. Павлов. Ук. соч., стр. 87.
  18. Радзивилловская, или Кенигсбергская, летопись, 1, СПб., 1902, лл 109 122 114 об.
  19. Там же, л. 110.
  20. Там же, лл. 130 и 202 об.
  21. Там же, л. 36 об.
  22. Там же, л. 74 (две миниатюры).
  23. Там же, лл. 75 об. и 76, а также л. 106 об.— перенос мощен Бориса в 1072 г.
  24. Там же, л. 86.
  25. Там же, л. 196 об.
  26. Там же, л. 198 об.
  27. Там же, л. 213.
  28. Там же, л. 221 об.
  29. Там же, л. 243 об.
  30. «Огонек», 36, 1964, стр. 17.
  31. Радзивилловская летопись, т. 1, л. 42.
  32. Клейма 11 и 12 (сообщено М. Н. Шпрыгошой). Икона воспроизведена. См. «История русского искусства», III, М., 1955, стр. 497.
  33. Клейма 15 и 16. Воспроизведение иконы см. там же, стр. 493; В. И. Антонова, Н. Е. М н е в а. Каталог древнерусской живописи, I, М., 1963, иллюстрации, № 224.
  34. Клеймо 18. Воспроизведение иконы см. О. 3 о и о в а. Художественные сокровища московского Кремля, М., 1963, иконы, № 27.
  35. Клейма 15 и 16. ГТГ, № 20879.
  36. Клеймо 15. На клеймах 13 и 17, где Александр изображен лежащим в гробу, руки князя сложены крест накрест на груди.
  37. См., например, иконы Успения богородицы л «Каталоге древнерусской живописи».
  38. ГИМ, Синод, № 14)9, л. 459 об.
  39. Там же, лл. 67 об. и 72. Правда, миниатюрист изобразил Василия III со скрещенными руками скорее не на груди, а на животе, но, возможно, здесь некоторая погрешность в рисунке.
  40. В. М а н с и к к а. Ук. соч., стр. 101—102.
  41. ГИМ, Синод, II, лл. 302—802 об. (Оригинал соборного решения). Этот текст по поздней копии, имевшей ошибки, напечатан в статье: А. Дмитриев. По поводу статьи г-на Костомарова «Церковно-историческая критика в XVII в.», ЧОИДР, 4, М., 1871, отд. I, стр. 57.
Ссылка на первоисточник
Рейтинг
( Пока оценок нет )
Загрузка ...
Исторический дискуссионный клуб