«…многие спрашивают меня: с чего начинается подвиг? А с того, отвечаю я, в чём не всегда ещё умеем мы видеть величайший смысл. Это обыденная наша жизнь, повседневные солдатские заботы. Вот вы сегодня были на политзанятиях, рыли окопы, штурмовали полосу препятствий. Отсюда, от вашего повседневного отношения к делу, и начинается подвиг … В годину тяжёлого испытания ничто не появляется в человеке вдруг. Если не было умения, выдержки, если не были высоки моральные качества, приобретенные раньше, то и не родятся они внезапно в трудную минуту, как считают некоторые из вас…»
Герой Советского Союза лейтенант Петр Широнин
Очередной всплеск истерик в околоисторической блогосфере вызвала публикация ГАРФом «Справки-Доклада Главного военного прокурора Н. Афанасьева «О 28 панфиловцах».
1. Введение
Почему я называю блогосферу «околоисторической»?
Да по одной простой причине — недостаточно назваться историком. Недостаточно писать книги и статьи. Недостаточно выступать с умным видом перед десятком любителей. Даже недостаточно ездить по архивам и музеям.
Надо понимать — что такое история.
Сто пятьдесят лет назад история представляла собой некую «сумму фактов». Механистическое понимание вселенной вообще характерно для той эпохи — будь то история, экономика, психиатрия или физика. Позитивистская наука или объективистская — разница есть, но в данном случае не существенна. Особенностью той науки было то, что ученые являлись энциклопедистами. То есть, они знали многое и отовсюду — своего рода блогеры той эпохи. Эксперты во всем.
На тот момент это было полезно, они, действительно, двигали науку. Кто как мог — например, врач-офтальмолог по образованию, Сигизмунд Фройд, в один прекрасный момент понял, что денег он в чистой науке не заработает и начал лечить от истерик скучающих дам света и полусвета Вены. Получалось. Необходимо было подвести научный базис под практику. В течение нескольких десятков лет он создавал компилятивную теорию психоанализа, где нет ни одного своего открытия. Лишь заимствования из работ малоизвестных широкой публике врачей Италии, Франции, Германии, Британии.
Но 19 век закончился, закончилась эпоха пара и дизеля, пришла эпоха ядерной физики, социальной психологии, исторического материализма. Арифметика сменилась математическим анализом.
«История есть сумма фактов» сменилась на «История есть анализ бесконечно малых».
История это факт, контекст и интерпретация.
Удивляет то, что современная история, к счастью не вся, свалилась в этот архаизм «суммы фактов».
2. Что мы имеем на данный момент?
На данный момент мы имеем «Справку-доклад» от 10 мая 1948 года. И все. Директор ГАРФа Сергей Мироненко не удосужился опубликовать весь массив документов по подвигу панфиловцев. А где реакция ЦК? Где стенограммы заседаний? Почему? Я не знаю. Но я знаю, какая позиция у Мироненко. Цитирую:
«Эта конференция должна собрать виднейших историков со всего мира: американцев, французов, немцев, англичан. Слава богу, что мы теперь не боимся, я надеюсь, с нашими зарубежными коллегами обсуждать нашу историю на равных, мы умеем выслушать их мнение и они умеют выслушать нас.
Первая секция – «Политика. Институты и методы сталинской диктатуры». Как удалось создать такой механизм, как удалось так обожествить Сталина, как удалось провести эти массовые сталинские репрессии.
Будет специальная секция по экономике. Я глубоко убежден: не осмыслена до конца проблема, что экономика великого СССР на 20 процентов обязана рабскому труду! Заключенные добывали драгоценные металлы, урановую руду, строили железные дороги, электростанции, осваивали окраины, валили лес. Это труд рабов. Как это все вяжется с декларируемыми идеями гуманизма и коммунизма? Что это была за экономика, что за экономику мы получили в наследство от Советского Союза?»
Перед нами записной либерал-историк, не более. Отличнейший анализ его интервью можете почитать здесь.
Более того, меня забавляет, как оправдывает публикацию сего документа ГАРФ: «В связи с многочисленными обращениями граждан, учреждений и организаций» разместил справку-доклад…»
Какой узнаваемый советский стиль. Передача «По письмам радиослушателей». Тысячи граждан, сотни организаций и учреждений упорно пишут и пишут в Государственный архив РФ: Господин Мироненко, ну опубликуйте же справку-доклад, а то мы аж кушать не можем!».
Этот метод используется для того, чтобы, на всякий случай, отвести стрелки от себя.
Повторюсь — добросовестный историк выложил бы ВЕСЬ массив документов. Один документ, пусть даже это докладная Жданову от главного военного прокурора, дает лишь одну сторону события.
По факту перед нами не источник, а интерпретация события. Пусть даже высококачественная. У меня даже мысли, о том, что Главный военный прокурор врал Жданову. Но у меня стойкое ощущение, что в справке-докладе выделены некоторые моменты в ущерб другим.
То есть сама по себе Справка вне контекста не дает возможности анализа бесконечно малых.
3. О чем же говорит нам эта справка?
О том, что боя 28 панфиловцев в интерпретации литературного секретаря газеты «Красная Звезда» А. Кривицкого не было.
Намеренно выделил и повторюсь » в интерпретации литературного секретаря».
Что писал Кривицкий? Он писал очерк. Что такое очерк? А теперь внимание: очерк есть одна из разновидностей малой формы эпической литературы — рассказа, отличная от другой его формы, новеллы, отсутствием единого, острого и быстро разрешающегося конфликта и большей развитостью описательного изображения. Оба отличия зависят от особенностей проблематики очерка. Очерк — это полухудожественный-полудокументальный жанр, в котором описываются реальные события и реальные люди.
Очерк это форма художественного рассказа на документальной основе. Не более того. Другое дело, что очерк Кривицкого настолько мощный, настолько талантливый, а его фраза, вложенная в уста политрука Клочкова, настолько гениальна, что она пошла в народ. «Велика Россия, а отступать некуда, позади Москва». Это факт. Ведь в те дни были написаны сотни, а может быть, тысячи заметок, статей, очерков. Но лишь фраза Кривицкого стала чеканной формулой, объясняющей, почему же немец не взял в Москву в те кровавые дни.
В справке он и говорит правду: на фронт не выезжал, да и нечего там было делать литературному секретарю. За основу взял статью Василия Коротеева. Кстати, а что там было в той статье?
«Десять дней, не стихая, идут жестокие бои на Западном фронте. Особенно мужественно и умело сражаются с врагом наши гвардейцы. На могиле своего погибшего командира генерал-майора Панфилова бойцы гвардейской дивизии поклялись, что будут еще крепче бить врага. Они верны своему слову. За несколько последних дней боев они прославили дивизию новыми подвигами. Гвардейская дивизия имени генерала Панфилова уничтожила около 70 танков противника и свыше 4000 солдат и офицеров. [282]
Гвардейцы умрут, но не отступят. Группу бойцов пятой роты N-го полка атаковала большая танковая колонна неприятеля. 54 танка шли на участок, обороняемый несколькими десятками гвардейцев. И бойцы не дрогнули.
— Нам приказано не отступать, — сказал им политрук Диев.
— Не отступим! — ответили бойцы.
Меткими выстрелами из противотанковых ружей они подбили 7 танков и остановили вражескую колонну. Разбившись на три группы, немецкие танки вновь пошли в атаку. Они окружили горсточку смельчаков с трех сторон. Танки подходили все ближе и ближе. Вот они у окопа — 47 танков против горсточки бойцов! Это был действительно неравный бой. Но не дрогнули гвардейцы. В танки полетели гранаты и бутылки с горючим. Загорелись еще три машины.
Более четырех часов сдерживала группа бойцов пятой роты 54 немецких танка. Кровью и жизнью своей гвардейцы удержали рубеж. Они погибли все до одного, но врага не пропустили. Подошел полк, и бой, начатый группой смельчаков, продолжался. Немцы ввели в бой полк пехоты. Гвардейцы стойко отбивались, защищая позиции Диева. В результате боя противник потерял 600 солдат и офицеров и 18 танков.
— Ни шагу назад! — повторяют гвардейцы слова боевого приказа и несгибаемо твердо стоят и удерживают рубежи обороны. В битвах за Москву растет доблесть панфиловской гвардейской дивизии».
Как видим, в этой заметке нет ни «28 героев», ни «…позади Москва». Заметка, кстати, на третьей полосе была опубликована. А третья полоса, она самая не престижная, если что. Да сам Коротеев не был на передовой. И вовсе не по причине трусости. Мне лично трудно упрекнуть в трусости человека, работавшего в Сталинграде и закончившего войну в звании гвардии подполковника. Его туда элементарно не пустили. Потерять корреспондента из «Красной звезды» чревато большими неприятностями. «Пробраться в полк было невозможно и Егоров нам не советовал проникнуть в полк» — из показаний Коротеева следователю прокуратуры.
Даниил Кужебергенов, например, попал в плен не на поле боя, а когда был отправлен в тыл с донесением, где его схватили просочившиеся в тыл немцы. Семь часов провел в плену, бежал. Через несколько дней его подобрали кавалеристы генерала Доватора.
Да и как Коротеев мог оказаться на передовой 16 ноября, если на фронт прибыл 23-24 ноября? Журналист и не обязан всегда находиться на месте событий. Он может расследовать событие по горячим следам, опираясь на возможные источники. Из источников были лишь рассказы комиссара дивизии Егорова. Сам Егоров в бою не участвовал, передал информацию от комиссара полка, который тоже в бою не участвовал.
Далее история всем известна. Точное количество бойцов роты известно не было. «Несколько десятков». Редактор «Красной Звезды» во время мозгового штурма, решил, что тридцати достаточно, два предателя — это много, один в самый раз. Пусть будет 29 бойцов минус один — 28 панфиловцев. Ортенберг даже не подозревал, как он был прав насчет одного предателя…
Таким образом, из справки мы видим, что создана литературная легенда на основе исторического события. И эта литературная легенда, благодаря огромному таланту Кривицкого, на долгие годы стала историческим первоисточником. Однажды карикатурист Борис Ефимов,зайдя к Кривицкому и встретив там Твардовского, Дангулова, Гроссмана и еще кого-то из «Красной звезды», застал окончание спора. Заикаясь, Кривицкий завершал: «Так вот, что бы вы тут ни говорили, можете с-сомневаться сколько вам угодно, а вот эта дерьмовая книжонка, – он потряс в воздухе брошюрой о подвиге панфиловцев, – через двадцать пять лет будет п-первоисточником, да, да, п-первоисточником!»
Впрочем, он же и вспоминал: «Поговорив о делах, Щербаков неожиданно спросил:
– Скажите, товарищ Кривицкий, из вашего очерка следует, что все двадцать восемь панфиловцев погибли. Кто мог вам поведать о последних словах политрука Клочкова?
– Никто не поведал, – напрямик ответил Кривицкий. – Но я подумал, что он должен был сказать нечто подобное, Александр Сергеевич.
Щербаков долго молча смотрел на Кривицкого и наконец, сказал:
– Вы очень правильно сделали, товарищ Кривицкий»
3. А был ли бой 16 ноября 1941?
На основе вышеизложенного, многие интерпретируют полученную информацию, как доказательство того, что боя не было. Повторюсь, не было такого боя, какой был описан в художественном очерке. Да и не могло быть. Литература социалистического реализма не есть только отражение реальности, но и формирование новой реальности. Обе функции очерк Кривицкого выполнил.
Но благодаря полученным сканам «Справки-доклада» мы выясняем, что такой бой был.
Что нам известно из нее?
Что утром, около 8.00, немцы предприняли разведку боем на позиции полка. Необходимо уточнить, что это не кино, и полк не сидел рассредоточенным по одной траншее. Пехота, вооруженная, в основном, противотанковыми ружьями, гранатами и бутылками, была сосредоточена по опорным пунктам, прикрывая танкоопасные направления. Одним из таких пунктов был разъезд Дубосеково, где и находился взвод сержанта Добробабина и политрука Клочкова.
Разведка была отбита, но, через некоторое время, противник, определив слабые места, начал основную атаку. По словам полковника Капрова, основная часть боя длилась сорок-сорок пять минут, где четвертая рота была практически полностью уничтожена. Прорвавшиеся такни попали напрямую на позиции противотанковых орудий, откуда и отступили.
Опять же, есть данные, что полк имел две 76-миллиметровые полковые пушки образца 1927 года, несколько 76-миллиметровых горных пушек образца 1909 года и 75-миллиметровых французских дивизионных пушек Mle.1897. Честно говоря, это немецким танкам на один укус. Мухобойки. Либо Капров сознательно соорудил ПТО-засаду, либо была использована артиллерия дивизии. Так или иначе, пехота была нужна для выявления основного направления танкового удара. Задержка же во времени — пресловутые 40-45 минут, дала возможность подготовиться артиллерии.
Подвиг ли это был?
Несомненно. Ибо расставив артиллерию в рядах пехоты, полк продержался бы не сорок пять минут, а часа два. После чего, 11 танковая дивизия прошла бы в тылы и получился бы очередной котел, образца лета 1941. Тогда как раз ставили пушки по всей линии фронта.
Конечно, дрались там не только клочковцы. Вели бой все панфиловцы. И зваание ГСС получили не только клочковцы. Например, Петр Вихрев, тоже политрук.
«…16 ноября 6 ср. вела тяжелый бой у д. Петелино. Немцы постоянно атаковали. Вихрев в это время находился в одном из стрелковых подразделений, вдохновляя личным примером находившихся рядом с ним бойцов. Вместе с офицером было всего пятнадцать человек, которые уничтожили до взвода вражеских автоматчиков и пять танков. Затем, когда в живых остались двое — политрук и красноармеец, от метких бросков гранат загорелись еще два танка. Вскоре Вихреву пришлось вести смертельный бой уже в одиночку. Он отстреливался до тех пор, пока были патроны. Окружённый со всех сторон врагами, последнюю пулю, чтобы не оказаться в плену, приберег для себя…»
Или 11 сапёров из 1077-го стрелкового полка во главе с младшим лейтенантом П. И. Фирстовым и младшим политруком А. М. Павловым в районе села Строково 18 ноября несколько часов сдерживали атаки батальона немецкой пехоты при поддержке танков, обеспечивая отход полка. В июле 1942 года все сапёры были посмертно представлены к званию Героя Советского Союза, но были награждены орденом Ленина.
Или 80 стрелков 2-й стрелковой роты под командованием лейтенанта С. И. Краева и политрука Ахтана Хасанова, которые 16 ноября были окружены в районе отметки 231,5 силами противника до 400 человек пехоты при поддержке 8-ми танков; без противотанковых средств советские бойцы перешли в контратаку и прорвали кольцо окружения, при этом уничтожили по советским данным 200 солдат и офицеров, подбили 3 танка, захватили 3 станковых пулемёта и одну легковую машину.
Надо понять, что тогда на полк полковника Капрова ударили сразу две дивизии немцев — 2 танковая и 11 танковая. А немецкая танковая полного состава, пожалуй, равнялась советскому танковому корпусу. И даже с учетом того, что в ноябре немец был уже не тот, что летом — спасибо безымянным «панфиловцам» лета-осени сорок первого — на полк навалились две дивизии… А с учетом того, что 11 танковая ударила в центр полка, а 2 танковая по флангу у разъезда Дубосеково… То есть на одну четвертую роту — дивизия. И продержаться три-четыре часа в целом и сорок-сорок пять минут в основном бою… Это, извините, подвиг. По другому тут не скажешь.
Так или иначе, панцерваффе не смогли прорвать оборону 316 дивизии. И 20 ноября 4 танковая группа была перекинута на Ленинградское шоссе. Где под деревней Крюково опять столкнулась с панфиловской уже 8 гвардейской, а не 316 стрелковой дивизией. И немцы опять не прошли…
А очерк Кривицкого… Ну что ж, поставим тогда такой риторический вопрос — если б не эта (и сотни, тысячи других статей) — был ли бы, например, подвиг широнинцев 2-6 марта 1943 года под Харьковом?
И если вы о ком-то не знаете, то чья в этом вина?
