10 февраля 1258 года монголами под командованием внука Чингисхана Хулагу был взят Багдад — столица Аббасидского халифата.
После вторжения Багдад был разграблен и сожжён, погибло от 100,000 до 1,000,000 жителей. Библиотеки Багдада, включая Дом Мудрости, были уничтожены монголами, книги кидали в реку, чтобы гатить Тигр. Багдад был разрушен и несколько столетий оставался грудой развалин, что означало конец так называемого Исламского Золотого Века
В 1253 году монгольский правитель Мунке решил покорить Аббасидский халифат и создать вассальные государства в соседних регионах. Зная, что Багдад был большим и хорошо защищённым городом, Мунке приказал, чтобы каждый улус поставил в армию по два человека из каждого десятка. Собранные монголами войска, около 150 000, были крупнейшей монгольской армией в то время. В ноябре 1257 года войска под командованием Хулагу, джалаира Элькэ-нойона, китайского вице-командира Го Кана направились к Багдаду. В армии присутствовал христианский контингент, набранный среди грузин, которые желали отомстить за разрушения Тбилиси Джелал ал-дином Хорезмшахом несколькими десятилетиями ранее. Другими христианами были армяне, ведомые своим царём, и некоторые французы из Антиохии. Очевидец событий, перс Джувейни сообщает о присутствии 1,000 китайских военных инженеров, армян, грузин, персов, турок.
До осады Багдада Хулагу покорил луров и иранских исмаилитов-низаритов (известных как «ассасины»), взяв без боя неприступную крепость Аламут в 1256. Затем он пошёл на Багдад.
Мунке приказал своему брату пощадить халифат, если он покорится монголам. Приблизившись к Багдаду Хулагу потребовал капитуляции; халиф аль-Мустасим отказался. По сообщениям современников, аль-Мустасим легкомысленно отнёсся к монголам и угрожал Хулагу, несмотря на, то, что халиф не собрал армию и не укрепил стены Багдада.
Хулагу переправил часть сил через Тигр и взял город в «клещи». Халифская армия отбила монгол на западе, но следующая атака погубила её. Монголы заманили халифские войска в ловушку в низинах и разрушили дамбы сдерживающие воды. Много халифских воинов утонуло.
29 января китайские инженеры окружили город частоколом и приступили к строительству осадных орудий и катапульт. Монголы повели штурм в привычном для себя стиле: к 5 февраля монголы отбили часть стены. Предложение Аль-Мустасима о переговорах было отвергнуто.
10 февраля Багдад сдался. 13 февраля монголы ворвались в город, и Хулагу отдал его на разграбление на неделю.
Есть много фактов, свидетельствующих о жестокости монголов.
Дом Мудрости, библиотека, содержащая рукописи по множеству отраслей науки, особенно по медицине и астрономии, была разрушена. Выжившие говорили, что Тигр был чёрным от смытых с рукописей чернил и красным от крови учёных и философов.
Жители, пытавшиеся бежать, были беспощадно уничтожены монголами. Мартин Сикер пишет о 90 000 погибших. Другие говорят о гораздо больших потерях. Вассаф утверждает о нескольких сотнях тысяч погибших. Ян Фрэйзер в The New Yorker называет цифру 200 000 — 1 000 000 погибших.
Монголы сжигали дворцы, мечети, библиотеки, больницы. Прекрасные здания, стоявшие веками, были уничтожены.
Захваченного халифа заставили смотреть на гибель города. Большинство источников говорит о том, что халифа затоптали. Монголы завернули его в ковёр и провели по нему свою конницу. Так, они считали, земля не обидится на них за пролитие царской крови. Все дети халифа были уничтожены, но одного сына монголы пощадили и отправили к Мунке в Монголию, где он обосновался и завёл семью, но не играл никакой политической роли (см. Падение Аббасидов).
Смрад от трупов заставил Хулагу перенести ставку с подветренной стороны от Багдада.
Обезлюдевший Багдад лежал в развалинах, не одно столетие понадобилось для возвращения былой славы. Некоторые историки считают, что монголы уничтожили ирригационную систему, развивавшуюся в Месопотамии тысячелетиями. Во время войны каналы были уничтожены и никогда не восстановились. Люди, копавшие и ремонтировавшие каналы, либо погибли, либо бежали от монголов, и неисправные каналы быстро заиливались. Эта теория была выдвинута историком С. Соучеком в книге A History of Inner Asia («История Центральной Азии») и была принята Стивеном Датчем.
