Представители комиссии НКВД-НКГБ и Специальной комиссии при ЧГК в Катыни
После освобождения Смоленска от немецких войск Советский Союз объявил о начале расследования событий в Катыни. Были созданы две комиссии: комиссия НКВД-НКГБ, проводившая первоначальное расследование, и Специальная комиссия по установлению и расследованию обстоятельств расстрела немецко-фашистскими захватчиками в Катынском лесу (близ Смоленска) военнопленных польских офицеров при Чрезвычайной государственной комиссии по установлению и расследованию злодеяний немецко-фашистских захватчиков.
Комиссия НКВД-НКГБ сообщила о следующих результатах. К западу от Смоленска находились три лагеря особого назначения для польских военнопленных: ОН-1, ОН-2 и ОН-3. Находившиеся там пленные были заняты на дорожных работах. Летом 1941 г. эти лагеря не успели эвакуировать и пленные были захвачены немцами. Некоторое время они по-прежнему работали, но в августе-сентябре 1941 г. были расстреляны. Расстрелы осуществлялись «немецким военным учреждением, скрывающимся под условным наименованием «штаб 537-го строительного батальона» во главе с обер-лейтенантом Арнесом» и его сотрудниками — обер-лейтенантом Рекстом, лейтенантом Хоттом и др. Штаб его находился на бывшей даче НКВД в Козьих Горах (в Катынском лесу). Весной 1943 г. немцы раскопали могилы и изъяли оттуда все документы, датированные позднее весны 1940 г., а проводивших эти раскопки советских пленных расстреляли. Местных жителей силой и угрозами заставили давать лжесвидетельские показания.
Специальная комиссия при ЧГК (председателем комиссии был назначен главный хирург Красной Армии академик Н. И. Бурденко) подтвердила выводы комиссии НКВД-НКГБ, указав, что результаты эксгумации свидетельствуют о времени совершения преступления в период с сентября по декабрь 1941 года.
Катынское преступление рассматривалось на Нюрнбергском процессе по инициативе Советского Союза. Советская сторона подготовила документы и вынесла на рассмотрение в рамках обвинения немецкого руководства в массовых убийствах и проведения геноцида славянских народов. В основу обвинения лег измененный вариант отчета комиссии Бурденко. В частности, было указано, что судебно-медицинскому освидетельствованию подверглись 11 000 трупов.
Однако советская доказательная база была разработана достаточно слабо. В материалах утверждалось, что расстрелы в Катыни происходили в сентябре 1941 года и проводились подразделением «537-й строительный батальон, расквартированным на бывшей даче НКВД в Катынском лесу», под командованием обер-лейтенанта Аренса и его сотрудников – оберлейтенанта Рекста и лейтенанта Хотта.
На заседаниях по Катынскому убийству в Нюрнберге было установлено, что на бывшей даче НКВД находился не «537-й строительный батальон», а штаб 537-го полка связи. Аренс прибыл под Смоленск лишь в ноябре 1941 года и не мог командовать расстрелами, которые, по утверждению обвинения, происходили в сентябре. Первоначально рассматривавшийся в качестве обвиняемого Аренс после предоставления доказательств непричастности выступил свидетелем защиты. Обвинение также представило трех свидетелей: В. Прозоровского, возглавлявшего судебно-медицинскую экспертизу в комиссии Бурденко; М. Маркова – болгарского эксперта, участвовавшего в созданной немцами международной комиссии и заявившего, что результаты работы комиссии были подготовлены заранее, не соответствуют реальному ходу экспертизы и подписаны под угрозой; Б. Базилевского – заместителя смоленского бургомистра в период немецкой оккупации, заявившего, что о расстреле поляков немцами ему сообщил бургомистр Б. Меньшагин. Их показания подтверждали советскую версию.
Как защита, так и обвинение предложили вызвать дополнительных свидетелей. Но трибунал, который перед заседаниями решил ограничиться тремя свидетелями с каждой стороны, не стал менять первоначального решения и не включил катынское дело в окончательное обвинение в связи с недостаточной доказанностью вины немцев.
