По мнению историка А.Ю.Полунова, «история русской церкви конца XIX в. до сих пор остается одной из наименее изученных страниц в пореформенной Рос-сии» (1). Несмотря на то, что на региональном уровне русская православная церковь и старообрядческое движение довольно подробно изучались в краеведческой литературе, на наш взгляд, историками – краеведами уделялось недостаточное внимание некоторым вопросам данной темы (2). В частности, малоизученными оказались: девиантное поведение, преступления и правонарушения церковнослужителей Тобольской губернии; правовые отношения между светскими и духовными лицами во второй половине XIX века.
Архивные фонды Государственного архива Курганской области (далее ГА-КО), по делам, касающимся преступлений и правонарушений лиц духовного звания, небогаты, т.к. большая часть из них находится в Тобольском отделе Государственного архива Тюменской области. И все же, в фондах ГАКО имеется ряд подобных дел Тобольской Духовной Консистории (далее – ТДК), охватывающих период с 1863 г. по 1917 г., когда в России происходили реформы, процессы модернизации, ломка патриархально-сословных структур общества. Результатом модернизации также явилось падение авторитета церкви не только среди «мирян», но и среди самих священнослужителей, рост правонарушений и уголовных преступлений лиц духовного сословия. В связи с этим в пореформенной России довольно остро встала проблема толерантности в аспекте взаимоотношений русской православной церкви как религиозно-государственного учреждения и крестьянства. Рассмотрим эту проблему на местном краеведческом материале.
В 1863 г. в ТДК рассматривалось прошение крестьян Курганского округа Шмаковской и Усть-Суерской волостей от 9 октября 1862 г., в котором утверждалось следующее: «Мы, нижеподписавшиеся… государственные крестьяне, прихожане Романовской единоверческой церкви просим Его Высокопреосвященство об удалении от нашей церкви дьячка Ивана Паникаровского по неспособности его к отправлению причетнической должности, как по малограмотности, сварливости характера и не владению правой рукой от паралича, так и по наклонности его к сутяжничеству» (3). Под прошением 29 подписей. Указанные в прошении причины об отставке от должности причетника Паникаровского оказались достаточными после проведения следствия для вынесения резолюции ТДК об его увольнении.
О падении авторитета церковнослужителей среди прихожан в конце XIX в. может свидетельствовать прошение священника Василия Топоркова Иоанно-Богословской церкви села Шароховского Его Преосвященству Агафангелу Еписко-пу Тобольскому и Сибирскому. В прошении от 17 сентября 1896 г. священник То-порков пишет: «Не соблаговолите ли обеспечить нас более верным способом, заме-нив сбор определенным хлебным побором с прихожан в размере одного пуда пшеницы и одного овса с каждой души на причт с просфорнею. Сбор же считаем не только не обеспечивающим, но и неудобным… Сбор производился со всех: с православных и раскольников, при чем последние наделяли лучше первых … За прошлый год значится 1684 души мужского пола, из которых православных числится только 500 душ. С раскольников же собирать заставляет только крайняя нужда, т.к. можно всегда встретить отказ в грубой и оскорбительной форме, что не раз и случалось, например, в словах одного раскольника: «Мы и нищих не наделяем». Немногим лучше собирать и с православных. Например, во время сбора по с. Шороховскому жена священника послала свою спутницу в один дом, а сама пошла в другой дом. Спутница возвратилась с пустыми руками, передавая слова хозяйки дома: «Она, жена священника, не барыня, пусть сама идет и просит наделить». Да так и не наделила, несмотря на то, что семейство этой хозяйки считается одним из самых зажиточных среди православных» (4).
И в тоже время крестьянство как одно из самых консервативных сословий стремилось сохранить морально-религиозные нормы и институты, имевшие многовековую историю в России. Показательно в этом отношении дело по обвинению священника села Ново-Иковской церкви Курганского уезда Артемия Юрченко в разных проступках. Здесь уже крестьяне просят Его Преосвященство в сентябре 1917 г. об отставке священника, обвиняя его в следующих проступках: «Он всюду сеет рознь и вражду между пасомыми. Он отказался приобщать Святых Тайн, умирающую, заявив, что она больна холерой. …Отпел заочно младенца, хотя в этом не было никакой необходимости, т.к. их приход состоит из одного села чисто православного.…Не совершал богослужение 1-го августа, когда совершался крестный ход на воду и 20 августа (воскресение), хотя был дома и никаких причин более или менее уважительных не было. Он просто издевается над прихожанами, нередко заявляя им, что намерен затворить на замок церковь на 1,2,3 месяца. Весьма грубо относится к прихожанам, и бывали случаи, когда он гнал, чуть ли не в шею просителей. Способен лгать при каждом удобном случае …Совокупность всех этих недостатков и многих других ни в коем случае не подходит к нравам и обычаям нашего православного населения ,а особенно теперь в такое переживаемое время ,когда верующему люду нужна горячая,теплая молитва. А священник Юрченко распускает слухи, что, Петроград взят — агитация чисто погромного характера, давая возможность вспыхнуть контреволюции, и этим самым, угрожая дарованной свободе. …Все эти факты настолько оттолкнули нас от храма Божия, что мы не можем смотреть равнодушно и от души желали бы снова слышать с церковной кафедры проповедь согласно завету Христа о всепрощении, мире, любви, между нами, а, посему единогласно постановив: предложить местному священнику Артемию Юрченко немедленно искать другой приход, объявив ему, что всякие насилия в данном случае неуместны и на таковые мы будем реагировать самым энергичным образом…Если же почему-либо Епархиальное Начальство не пойдет к нам навстречу, то мы примем самые репрессивные меры по отношению к священнику Юрченко..В чем и подписуемся »(5).Всего 78 подписей.
В чем же причины подобного отношения прихожан к церковнослужителям? Несомненно, большую роль в этом сыграли общественно-политические и экономические процессы, происходившие в пореформенной России и затронувшие все слои общества того времени. Также определенную роль сыграло и девиантное поведение духовных лиц.
Эта девиантность заключалась не только в должностных правонарушениях, рассматриваемых следственной комиссией ТДК, но и в уголовных преступлениях, подсудных уголовному и гражданскому судам. Остановимся на этом подробнее. В качестве примера можно привести следующие должностные правонарушения. 1)1862 г. Священник Романовской церкви Шмаковской и Усть-Суерской волостей Никон Радионов обвинялся в том, что «брал за браки от 10 до 16 руб. серебром, а в доходный реестр записывал от 3 до 3 руб. 50 коп.»(6).
2). 1891 г. Священник Троицкой церкви Мокроусовского и Ялуторовского округов Протопопов обвинялся в том, что «строго запретил трапезникам в первых числах сентября показывать какую-либо прибыль от продажи церковных вещей» (7).
3). 1892 г. Священнику Чередовского прихода Тарского округа Аевской волости Афиногену Пантелееву вменялось в вину вымогательство за венчание крестьянина Алексея Васильева с девицей Маврой Зензиной. За венчание священник потребовал 32 руб. наличными деньгами, 5 пудов пшеницы, 3 пуда солоду и на 2 руб. рыбы. Не имея в наличности выпрошенных Пантелеевым денег, отец жениха вынужден был продать 100 пудов ржи по 30 коп., тогда как цена на эту рожь в то время была 50 коп. Но даже и после выполненных условий, священник чуть было не сорвал венчание в назначенный день, когда потребовал с венчающихся в церкви еще 3 руб. Васильев вынужден был занять деньги у приглашенных на свадьбу. По возвраще-нии домой, не имея денег, чтобы возвратить долг, крестьянин продал корову, стоящую 10 руб., за 3 руб. (8).
4). 1896 г. Русаковский священник Петр Тверитин «поступил неблагородно и не со-всем честно» при служебном переводе в церковь села Смирновского при сдаче цер-ковного имущества с прежнего места службы «не сдал школьных денег, коих следует получить с него 111 руб. 6 коп. (60 руб. жалование учительницы за текущее полугодие и 51 руб. 6 коп. остаточных от прошлого учебного года сумм), не сдал и попечительские деньги, полученные по заявлению попечителя и старосты от продажи хлеба и уехал к новому месту своего служения» (9).
Священнослужители совершали не только должностные проступки, но и уго-ловные преступления.
В ГАКО есть дело, в котором ряд духовных лиц подозревались в совершении уголовного преступления. «Дело о диаконе Иконникове и причетниках Кокшар-ском и Попове, заподозренных в краже денег у старосты Усть- Суерской церкви Рыбина».
Суть дела такова. 28 декабря 1869 г. церковный староста Никита Рыбин приехал в село Чимеевское к исполняющему должность Благочинного Курганского ведом-ства священнику Алексею Лебедеву для сдачи денег от продажи свеч в Усть — Су-ерской церкви на сумму 228 руб. 11 коп. Но священник принимать деньги сразу от-казался и просил старосту его подождать, т.к. он отправлялся на требу. Ожидание показалось скучным, поэтому Рыбин пошел в гости в сопровождении Семена Попова, «лишенного священнического сана за разные противузаконные дела». За ночь «погостили» у дьякона Иконникова, затем у дьячка Кокшарского и крестьянина Михаила Соколова. Гостевание сопровождалось обильным возлиянием. Примечательно, что « ходячую сию компанию из дому в дом во всю ночь дополнял лишенный всех прав и состояния поселенец Василий Назаров». Во время пирушки Иконников и Кокшарский старались более угощать вином Рыбина, отчего он сде-лался сильно пьян и не помнил , как очутился у ворот дома священника Лебедева уже под утро и естественно без денег. Подозрение в воровстве денег, по заявлению Рыбина, пало на дьякона Иконникова и причетника Кокшарского в силу следующих причин. Во первых, потому что уже был случай, когда два каких – то крестьянина, гуляя также с Иконниковым и Кокшарским, потеряли деньги. Во- вторых, через несколько дней кредитный билет 100 руб. достоинства (заблаговременно с переписанными номерами Рыбиным – С.Ф.) открыт был Чимеевским волостным правлением у солдатки Ольги Кузнецовой зазорного пове-дения. Ольга Кузнецова приходилась родной сестрой Александру Кокшарскому.
На следствии Кузнецова заявила, что эти деньги нашла. Так как прямых доказательств совершения кражи не было, то в Курганском окружном суде Иконников и Кокшарский были оправданы, а Кузнецова посажена на восемь месяцев в тюрьму. В то же время ТДК вынесла свои решения по этому делу. Священник Алексей Лебедев за бездействие от должности Благочинного был уволен. Иконников и Кокшарский «за обнаруженное пьянство и неблагоповедение были посланы в Тобольский монастырь сроком на три месяца с наложением на них епитимии, и после отбывания срока наказания с повелением приискать себе другие приходы »(10).
Как мы видим, вышеприведенные дела свидетельствуют о том, что не у всех духовных пастырей поведение отвечало канонам православной религии. Социаль-но-правовой порядок в любом развитом обществе складывается из двух основных составляющих: нормативно-правовой системы и морально-этических традиций и установок. Несоблюдение и нарушение этих составляющих есть выражение неадекватного или девиантного поведения личности любого звания и сословия. От рассмотрения нарушения правовых норм лицами духовного сословия обратимся те-перь к фактам отступления от нравственных норм священнослужителями. В рассмотренных нами делах такие факты тоже присутствуют: от несоблюдения своего служебного долга до подозрения в интимной связи с девицами легкого поведения.
Уже упомянутые Иконников и Кокшарский после разгульной ночи со старос-той Рыбиным на призыв священника Лебедева явиться к утренней службе отвечали, что «им некогда, т.к. они изволят кушать пермени» (11).
Далее, 22 мая 1891 г. «дьякон Серебренников Троицкой церкви прихода Мок-роусовского, напившись, бегал с топором по деревне за Мокроусовским крестьяни-ном Дмитрием Рожковым из деревни Грязнова». Этот же дьякон в ноябре месяце пьяный плясал на квартире мещанина Некрасова. И опять же Серебренников «живет по несколько дней в деревне Семискульской и пьянствует с поселенцами» (12).
В июне 1903 г. в ТДК рассматривалось дело об обольщении крестьянской де-вицы (дочери поселенцев) А.И.Чуриковой псаломщиком Челноковской церкви Ишимского уезда Алексеем Козяшевым. На следствии ТДК, по показаниям свидетелей, выяснилось, что Анна Чурикова распутничает с 15 лет, с 1900 г. жила в публичном доме города Ишима. Хотя Чурикова по ходу следствия указывала, что следователь священник Овечкин допрашивал только свидетелей со стороны Козяшева, с которыми он днем и ночью пьет «вотку». Тем не менее, ТДК по окончании следствия вынесла решение: «Псаломщика Козяшева по оговору в любовной связи его с крестьянской девицею, как не сознавшегося, и ни кем не уличенного в означенном преступлении, считать оправданным» (13). Чурикова была предана четырехлетней епитимии при своей приходской церкви. Интересно отношение псаломщика к Чуриковой после вынесения решения ТДК. По словам Чуриковой, Козяшев «над ней насмехается и оскорбляет прилюдно, ставит ей «шиши» и говорит: «если ребенок от меня, не угодно ли ей другого» (14).
Несомненно, что происходившие в России экономические и общественно-политические процессы оказывали заметное влияние и на духовенство во многих областях его жизни, в том числе и на религиозное мировоззрение священнослужи-телей. В архивных документах указываются и факты отступничества священнослу-жителей от христианской веры. Обратимся к делу псаломщика села Пьянковского Курганского уезда Дмитрия Задорина за 1905-1906 гг. Псаломщик обвинялся в рас-пространении противохристианского учения. Любопытны показания свидетелей на следствии. Процитируем некоторые из них. Крестьянин Александр Бажуков: «… Задорин, сидя за столом, и будучи, как и все мы, выпимши, начал материться. Я заметил ему, что ругаться по матерному за хлебом и солью нехорошо. Бог за это накажет. Задорин мне ответил: «Какой еще там бог. Ничего нет». Потом в дальнейшем разговоре, когда речь зашла об иконах, Задорин говорил, что почитать иконы не следует… «Вы, иконы сами малююте (Бажуков – маляр и иконописец). Вы иконы делаете, все равно, как делаете ребят».
Офицерская вдова Мария Тимкина: «Задорин говорил: «Человек пропадает как скотина. Выйдет из него пар, и он сдохнет. Никакой души нет у человека. Нет поэтому и никакого страшного суда. Это все выдумки».
Крестьянин Степан Гребенщиков: «Задорин так отозвался о святых мощах: «Взяли, вырвали кусок мяса или костей да ему и кланяются. Или навыдумывали новых святых чудотворцев вроде Серафима Саровского и других, а они такие же обыкновенные люди, как и мы».
Священник Вениамин Кротков: «Псаломщик Задорин и ранее вел себя не благочинно в храме Божием за богослужениями: разговаривал, смеялся и даже читал газеты во время чтения часов. Резко я его за это не обличал, стесняясь тем, что и сам вышел из псаломщиков…»
Священник Василий Арзамасов: «В виду современного крайне тревожного настроения умов народонаселения подобная неправославная проповедь со стороны православного псаломщика может в одних крестьянах усилить народные волнения и беспорядки, в других ослабить и даже вовсе поколебать веру в сии догматы православной церкви. Принимая во внимание ,совершенное возбужденное состояние крестьян ,из коих многие же слышали подобную же болтовню еврея-агитатора в г. Кургане. Я заключаю это из того, что сват Задорина крестьянин Петр Гребенщиков уже порывает связи с церковью, и я его уже не замечал в оной очень давно.»(15).
По делу Задорина ТДК вынесла решение: покрыть судебные издержки и наложить на него шестимесячную епитимию в Тюменском Троицком монастыре с последующим предложением перевести на должность псаломщика в северные уезды Тобольской губернии. Если же Задорин будет упорствовать в своих противохристианских взглядах, то передать его гражданскому суду (16).
В заключение статьи можно сделать следующие выводы. Модернизационные процессы в России во второй половине XIX века повлияли на все слои общества, затронули все сферы его жизнедеятельности. Особенно сильно модернизация повлияла на консервативные слои населения: духовенство и крестьянство, несмотря на их обычную сословную закрытость. Россия в указанный период далеко продвинулась по пути секуляризации общественной жизни и ее нельзя было вернуть к прежним церковным нормам путем прямолинейных административных запретов. Происходило разрушение традиционных ценностей и институтов. Это, в свою очередь, вызывало изменение в поведении представителей различных сословий, в частности священнослужителей.
В то же время крестьянство с большим упорством стремилось сохранить эти устои и институты и в этом случае обращалось за помощью к церкви. Но духовенство очень часто уже было не в состоянии помочь крестьянству. В результате утрачивалось толерантное отношение мирского общества к церковным институтам и их служителям. Девиантное поведение духовных лиц в определенной мере вызывало в обществе сомнение в церкви как в религиозно-государственном учреждении и, более того, сомнение в истинности самих религиозных православных догматов.
Примечания.
1. Полунов Л.Ю. Церковь, власть и общество в России (1880-е – первая половина 1890–х годов.) // Вопросы истории. 1997. №11.
2. История Курганской области. Т.4 / Отв. ред. Н.Ф.Емельянов. Курган, 1998.
Бабушкина О.Ю. Приходское духовенство Южного Зауралья в 60-е годы XIX – начала XX века. Диссертация на соискание ученой степени кандидата исторических наук. — Курган, 2002.
3. ГАКО, ф. И-235, оп. 1, д.104, л. 13-14.
4. ГАКО, ф. И-235, оп. 1, д.154, л. 23.
5. ГАКО, ф. И-235, оп. 1, д.197, л. 1-3
6. ГАКО, ф. И-235,оп.1,д.104,л.1.
7. ГАКО, ф. И-235, оп. 1, д.176, л.1-2
8. Там же, л.5-6.
9.ГАКО, ф. И-235, оп.1,д.154,л.316.
10.ГАКО, ф. И-235,оп.1,д.129,л.1-77.
11. Там же, л.25.
12.ГАКО, ф. И-235, оп. 1, д.176, л. 2.
13.ГАКО, ф. И-235, оп. 1, д.143, л. 55.
14.Там же, л. 36.
15.ГАКО, ф. И-235, оп. 1, д.101, л. 17-24.
16.Там же, л. 52 об. – 53.
Федоров С.Г.
К.и.н., доцент кафедры всеобщей истории, КГУ.
