Монгольская летопись XVII века.

Шара туджи (монг. Шар тууж — «Желтая история»), монгольская историческая хроника, составленная халхаским князем Цокту Ахаем во 2-й половине XVII века в Халхе.
Древняя история Монголии представлена в «Шара туджи» в основном пересказом содержания монгольской исторической хроники XIII века «Сокровенное сказание», из которой приведено много выписок. Основная ценность «Шара туджи» — подробные генеалогии княжеских родов, доведенные до XVII века. Также летопись представляет интерес и как источник по истории развития монгольского письменного языка, сохраняя многие черты доклассического старописьменного монгольского языка, а также лексико-грамматические особенности северомонгольского диалекта.

Монгольская летопись XVII века.

Тибетский Хаган

 

ШАРА ТУДЖИ

В истории, называемой “Пир молодежи”, проповеданной далай-ламой сказано: если обыкновенный человек не знает своего происхождения, то подобен обезьяне, заблудившейся в лесу; если не знает своего рода, то подобен дракону, сделанному из бирюзы; если не читает письмен, повествующих вообще о предках, то подобен потерянному, заблудившемуся ребенку. 1

В начале всего установилась золотая вселенная. 2 В пустое синее небо с десяти сторон повеял воздух и, мало-по-малу сталкиваясь, образовал нерушимо твердый круг синего воздуха, называемый Дзиламахан, толщиной в девяносто девять бэрэ, 3 неисчислимой ширины. На поверхности его из семи озер развевавшегося воздуха сделалось и вышло облако, называющееся золотым сердцем; из сильного дождя образовалась вода, |5| опиравшаяся на воздух; внизу был великий океан. Глубина его была тринадцать полных тумэнов бэрэ, поперечник его сто двадцать тумэнов три тысячи четыреста пятьдесят бэрэ. Воздух взбалтывал воду и на поверхности ее установилась золотая |6| пыль, твердая, подобная пенке. Это была золотая вселенная. Толщина ее была в тридцать два тумэна бэрэ, ширина ее была с водой наравне. Над той золотой вселенной дождь непрерывно шел. Образовавшаяся вода стала внешним морем. Пыль, выделившаяся от взбалтывания воздухом того моря образовала гору Сумэру, 4 семь золотых гор [и] четыре материка. |7| Склоны горы Сумэру были созданы — восточная из серебра, южная из лазурика, западная из яхонта, северная сторона из золота. Гора Сумэру над поверхностью воды была в восемь тумэнов бэрэ [высотой] и еще вниз в воде восемь |8| тумэнов бэрэ. Материки образовались из земли. Снаружи четырех материков была железная ограда. На юг от горы Сумэру [находился] имеющий форму тележного остова этот [126] Джамбутиб. 5 Средина Джамбутиба называлась Магадха. 6 От этого места вверх на четыре тумэна бэрэ в небе находился весьма |9| твердый воздушный светлый круг, который вращался по солнцу. На нем солнце, луна, звезды держались; на них пребывали летающие по воздуху тэнгри. Солнце есть дворец солнечных тэнгри из огненного драгоценного хрусталя. Поперечник его был в пятьдесят один бэрэ. Луна есть дворец лунных тэнгри из водяного драгоценного хрусталя. Поперечник его был пятьдесят бэрэ.

Одним бэрэ называется мера одного бэрэ, на котором |10| слышен звук восьми белых труб.

Начиная с первой даяны в те времена появились люди. В тот период люди Джамбутиба имели многие бесчисленные годы и были похожи на тэнгриев материального мира. 7 В те |11| времена питались невозделанным полевым рисом. Когда наступало время еды, то брали и ели. Увидя, как один хитрый человек взял долю на завтра, все тоже взяли и [пища] кончилась. После того стали сеять хлеб. Когда из-за посевов пошли раздоры, то все выбрали нояном одного справедливого |12| человека, чтобы разделить посевы.

Самым первым был индийский Маха Самади-хаган. На |13| монгольском языке назывался Олана Эргугдэгсэн. 8 Начиная от Олана Эргугдэгсэн-хагана до хагана по имени Амай Хухэ прославилось шесть миродержцев, называемых Чакраварти (Букв. перевод — “вращающий колесо”, что является переводом с санскритского Чакраварти (Махараджи); так назывались мифологические владыки мира, обладавшие колесом чакра, представляющим собой символ вселенной.) хаганы. После Амай Хухэ-хагана прошло много веков, когда в стране Магадха в Индии родился Арслан Учиту-хаган. |14| У него было четыре сына — Аригун Идэгэту, Цаган Идэгэту, Тангсуг Идэгэту, Рашиян Идэгэту. 9 У Аригун Идэгэту было два сына — Шигэмуни и Нанди. 10

У подножья Снежных гор распространился род тибетских ханов. В те времена у хана по имени Баосала Улусун Оргугулгчи |15| родился сын с бирюзовыми волосами, с зубами как белая раковина, с пальцами рук и ног, подобными гусиным, глаза у него подобно птичьим вверх закрывались. Сын родился исполненный телесных примет. Когда толкователям знаков показали, то [они] сказали: “Сын этот отцу своему плох будет, его следует умертвить”. Когда хаган отец сказал тушемилам: |16| “Убейте!”, то тушемилы всякими мечами своими разрубить не смогли, положив [его] в медный ящик, бросили в реку Ганг. В городе Вайшали один человек нашел и вскормил. После [127] |17| того как [он] научился говорить, то спросил: “Что за сын я?”. Когда тот воспитатель старик рассказал о прежних всех обстоятельствах, то он встревожился и ушел в восточную сторону в Снежную страну 11 [и] на равнине Ярлунг Эрхэту встретил двух людей бонпо. Когда спросили — “Ты какой земли сын?”, то ответил: “Мои отец и деды Золотого рода (Т. е. царственного рода.) древнего индийского Олана Эргугсэн-хагана”, и когда бывшие обстоятельства |18| полностью рассказал, то [они], на шеи свои посадив, принесли и, все посовещавшись, поставили нояном. Это и был первый тибетский Хуцукэн Сандалиту-хаган. Его сын — Хумун Сандалиту, его сын — Шибагун Сандалиту, его сын — Арбай Сандалиту, его сын — Морин Сандалиту, его сын — Алтан Сандалиту. 12

|19| Тушемил Алтан Сандалиту-хагана, по имени Лонгам, хана убил. Когда этот тушемил на ханский престол воссел, то младший сын Алтан Сандалиту-хагана Буртэ Чино 13 ушел в землю Гонбо, 14 там не прижился и, взяв жену свою по имени Гоа Марал, переправился на восточную сторону моря Тэнгис, достиг горы Бурхан Халдун [и] встретил народ по имени Бида. 15

____________________________________________________

Текст, вписанный между строк на стр. 12—17

Начиная от Маха Самбади-хагана до Аригун Идэгэту-хагана был период 121514 ханов, после которого сын Аригун Идэгэту-хагана Шигэмуни бурхан в нирвану погрузился, после чего еще более тысячи лет прошло.

У индийского хагана по имени Дзун Цирикту был младший сын, волосы и ногти у него были синие, руки и ноги плоские, глаза у него вверх закрывались. Отец и мать говорили: “Это хубилган 16 тэнгри читхура”, 17 [и] бросили. Его нашли тибетские бонпо 18 и прочие десять мудрых людей. Когда спросили: “Откуда пришел?”, то своей рукой вверх показал. Они-то говорили: “С неба пришел”. “У нашего тибетского народа хана нет”, — сказали. Посадив на свои шеи, принесли. Это был первый тибетский Хуцукэн Сандалиту-хаган. От него произошел тибетский Далай Алтан Сандалиту-хаган, у которого были три сына: Бороджу, Шибагучи и Буртэ Чино. Братья дурно относились друг к другу. Буртэ Чино, придя в землю Дзэт, 19 безмужнюю девушку по имени Гоа Марал взял в жены. Говорят, что от этого произошел монгольский род. В “Хухэ Дэбтэр” сказано, что Буртэ Чино — сын тэнгри. 20

________________________________________________

|20| Когда [он] рассказал о своих обстоятельствах, то тот народ Бида, посовещавшись между собой, поставил его нояном. [128] Первым монгольским нояном был Буртэ Чино. После того как от Буртэ Чино прошло двенадцать поколений, родился Добо Мэргэн. Потом Добо Мэргэн переменил жизнь. (Т. е. умер.) * 20а Когда Аланг Гоа хатун жила без мужа, то ночью в юрту ее свет проникал |21| и через дымоход желтый небольшой человек спускался, соединялся, и вследствие этого родился небесный сын Бодончар. Потомки Бодончара стали родом Борджигин. Через девять поколений от Бодончара, после того как от переселения |22| Шигэмуни бурхана в нирвану прошло три тысячи двести девяносто шесть лет, в год огня-коня родился хубилган Чингис-хаган 21 и покорил пять цветных и четыре чужих народа. 22

В то время, когда братья вчетвером жили, пришел Бугурджи и сдружился [с Чингисом]. Подобным образом понемногу собрал товарищей, также покорил сорок тумэнов монгольского народа и двадцати восьми лет от роду в Худо-Арал на Кэрулэне стал хаганом. Двадцати девяти лет от роду на Джурчитского |23| Ванчон-хагана напав, покорил [его]. Тридцати одного года от роду, находясь в походе три года, покорил Солонгоского 23 Буха Цаган-хагана. Тридцати трех лет от роду, в то время, когда после первого китайского Тан Гоцзан-хагана 24 прошло девятнадцать поколений ханов, прогнав Алтан-хагана 25 , покорил восемь тумэнов и китайских тринадцать провинций и прославился |24| под именем Даймин Суту Богда Чингис-хана. (Т. е. Великого, августейшего, святого Чингис-хана.) Тридцати четырех лет от роду, убив Солтан-хагана желтых сартагульцев, 26 взял пять сартагульских провинций. Тридцати пяти лет от роду, убив токмокского Мангула-хагана, покорил Токмок 27 .

|25| Тридцати семи лет от роду в год воды-коня Онг-хагана кереитского покорил. 28

Тридцати девяти лет от роду покорил найманского Таян-хагана. Сорока одного года от роду покорил горлоского Нарин-хагана. Сорока трех лет от роду, в то время, когда карлукский Арслан-хаган пришел с походом, отправившись навстречу, его самого убил, а народ покорил. Когда сорока |26| пяти лет от роду отправился на тибетского Хулукэ Дорджи-хагана, то тибетский хаган, услышав [об этом], многих послов во главе с нояном Илагу отправил поднести дань. Когда встретили послов в Цайдаме, то Чингис-хаган, изъявив согласие, |27| роздал великие награды и Илагу-наяна поставил опять послом. Сакьякского времени ламе-лоцаба, по имени Ананда, Хэрбэй грамоту и дары поднес; “Я хотел бы пригласить тебя, но не пригласил, потому что не окончены мои мирские дела. [129] Я отсюда на тебя буду опираться, ты оттуда меня храни”, — сказал. 29 Ниже трех областей Нгари 30 покорил три провинции черного Тибета.

|28| Вслед за тем, когда отправился в Индию, то когда проходил через перевал Чадагрик, прибежал дикий однорогий зверь, называемый “сэру” и, трижды преклонив колени перед владыкой, поклонился. Владыка повеление молвил: “Место Вачирту в Индии, говорят, это место рождения бурхана Шигэмуни, — здесь не знающий речи дикий зверь поклонился. |29| Если пойти [туда], что будет? Вероятно, небесный отец мой отговаривает”, — сказал и повернул обратно. 31

Сорока семи лет от роду дал сражение на реке, называемой Байгал, десятитумэнному войску сартагчинского Амбагай-хагана, победил его и покорил.

|30| Вернувшись с этого великого похода, тем, которые отдали свою силу, начиная с девяти орлюков, роздал важные титулы, почетные должности, великие награды, поставив их по порядку |31| сотниками, тысячниками, темниками. Всем большие милости [оказал]. Когда ничем не оделил только одного единственного Богурджи, то ночью Буртэ Сэцэн Суту-дайху сказала: [130]

“В то время когда ты один ходил,
То неразлучными были.
Не один ли Богурджи
Силу свою тебе отдавал?
Почему же ты забыл Богурджи?
Владыка! Так как завистников много
|32| Достоинства Богурджи я хотела б тебе показать.
Он не будет на меня гневаться!
Пошли рабыню — служанку подслушать,
Что говорят в юрте его”.

Когда подслушивали, то жена его, по имени Тэгусхэн Гоа говорила:

“Ты встретился раньше созданья всего, собирал все народы,
Охраняя все великое правление его,
Отдавая силы свои больше всех остальных
|33| Оставив отца и мать, жену и детей своих,
Силу свою владыке отдав, ты жил.
Когда великие милости даны были ныне всему великому народу.
То как же забыл одного тебя?”.

___________________________________

Текст, вписанный между строк на стр. 30—33 32

Там однажды утром к Угэлэн пришла домашняя служанка Хогокчин, рано вставшая, и сказала: “Слышится сильный шум, вставайте!” Чингис, Хасар, Бэлгэтэй, Хаджигу, Уджигу, Богурджи, Джэлмэ, Угулэн-матушка все девять верхами уехали. Для Буртэ Уджин лошади не хватило.

Верховые ушли на гору Бурхан Халдун. Троих же женщин — Мангулун, Буртэ и Хогокчин — воины захватили. То были враги меркиты. Еще с тех пор как Есугей Багатур взял Угулэн у Ихэ Чилэду, пошли раздор и месть. Три дня стояли около Бурхан Халдуна, Чингиса не захватили. Затем меркиты отошли. После того Чингис изрек: “Силой горы Бурхан Халдун, верхом на своей серой лошади ездя, по следу изюбря пробираясь, под кустарником пробираясь, жизнь моя подобная вше спаслась. Поклонюсь-ка я Бурхан Халдун”. Пояс свой на шею повеся, шапку свою на руку повесив, руки на колени поставив, девять раз поклонение совершил, кропление сотворил. Хасара и Бэлгэтэя к кереитскому Онг-хагану отправил сказать: “Трое меркитов украдкой пришли на становище и, захватив жену и детей, ушли. Отец мой! Ты на трех меркитов устремись и жену и детей моих верни”. Онг-хан сказал: “Я, согласно с прежде сказанным, отправлюсь для того, чтобы покорить Удуит-меркитов. Скажите Джамухе. О месте сбора пусть ведает [он]”. Чингис отправил к анде (Т. е. побратиму. Анда — братство, скрепленное клятвой.) Джамухе Хасара и Бэлгэтэя. Джамуха слово молвил: “Я с двумя тумэнами отправлюсь, пусть Онг-хан с двумя тумэнами также отправится. Соединимся [в местности] Ботоган Бугурчи”, — так сказав, отправил. Эти слова Джамухи Чингис велел передать Онг-хану. Онг-хан и Чингис отправились и прибыли в назначенное место. Джамуха еще раньше пришел [и уже] три дня там находился. Оттуда переправились на плотах через реку Хилагу, 33 во время похода настигли меркитов. Ночью во время нападения Буртэ Уджин [услышала] как Чингис звал: “Буртэ, Буртэ!”. Буртэ Уджин голос Чингиса узнала и, прибежав, схватилась за чингисовы поводья. Захват меркитами Буртэ Сэцэн Сутай-дайху (Т. е. мудрой, августейшей императрицы Буртэ.) по такому обычаю случился: прежде того, когда еще Есугэй Багатур Угулэн-матушку у Ихэ Чилэду забрал, то началась вражда и месть. Во время нападения Чингиса Буртэ Уджин была отдана Чилгэр Бухэ, младшему брату Чилэту. [131]

____________________________________

Богурджи слово молвил:

“Вообще у женщин коротки поводья и мысли узки,
|34| Мне хорошо, лишь бы золотые поводья владыки длинными были,
Тебе хорошо, чтобы я был жив.
Никогда не стремился я получать прежде награды,
Буду служить я вечно, силы свои отдавая.
Зачем так печалиться — жить буду, силы свои отдавая,
Хотя теперь не удостоился [награды], то дети мои ведь удостоятся”.

|35| Когда [все это] сказанное рабыня-служанка владыке полностью доложила, то владыка сказал: “Понял я! Какие же другие мысли могут быть у Богурджи, кроме того, чтобы служить с самого начала верой и правдой”. Назавтра утром всему великому народу повеление сделал: “Вчера я о Богурджи |36| позабыл. Ночью жена моя Буртэ, когда делала выговор, то рассказала, что прислужница, проходя мимо юрты Богурджи [слышала], как Богурджи и Тэгусхэн между собой говорили и передала мне сказанное”. Всем повеление сделал:

|37| “До тех пор пока не износился кожаный колчан твой,
Неведомо было — хорош ты или плох,
Богурджи мой!
Ты присоединился ко мне и давал свою силу,
Когда мне было довольно-таки тяжело,
Богурджи мой!
До тех пор пока не износился меховой колчан твой,
Не выдал себя, верный ты иль неверный,
Богурджи мой!
Ты не жалел своей жизни во время смертной схватки,
Богурджи мой!
Не завидуй всем сайдам — нояном и девяти орлюкам!»
34

Сказал и повеление сделал:

|38| “Охраняй великую державу мою”. Назначил Богурджи нояном-кулуком над девятью областями, пожаловал жене его Тэгусхэн Гоа титул “Дайбучин”. 35 Пожаловал Богурджи выше всех ноянов.

Владыка соизволил сказать:

“По велению отца моего небесного Хормуста тэнгри покорил |39| я двенадцать великих хаганов всего мира, завершил большую часть великих дел, ныне спокойно жить буду”. Сказав, девятнадцать лет прожил. После того владыка повеление сделал: [132]

“Во-первых, ранее обещал взять, во-вторых, остались непокоренными только они”, сказал и на тангутского 36 Шидаргу-хагана, когда отправился в поход, то Шидаргу-хаган обратился

________________________________

Текст, вставленный между строк на стр. 32—42 37

В некоторых источниках сказано: в год собаки Чингис-хаган отправился в поход на тангутский народ. Отправился, взял с собой из ханш Исуй-хатун. Когда по дороге в Айбах, во время охоты на разных зверей, упал, то в теле сделался жар. Чингис-хаган ночью совсем не спал. (Букв. перевод “не воспринял сна”.) Исуй-хатун назавтра сыновьям и ноянам сказала: “У хагана сделался жар, совсем не спал, надо переговорить о походе”. Сыновья и нояны, переговорив между собой, решили прервать [поход]. Чингис-хаган сказал: “Тангуты скажут — обратно повернул из-за страха перед нами. Пошлите послов”. [И посла] отправили. Послу Шидаргу-хаган слово молвил: “Когда велели присоединиться к походу на туркестанцев, то я не говорил неучтивых слов, Эшэ Гомбо сказал”. Эшэ Гомбо слово молвил: “Я сказал, Вы, монголы, высокомерны. Имеются у меня в кочевьях Алаши верблюды вьючные, юрты решетчатые. Ко мне соблаговолите прийти, в Алаши будем биться”. Такой ответ отправил [с послом]. Чингис-хаган от болезни еще не исцелился, но не стерпев тех слов, отправился в поход, во время которого, увидав хошун Мона, соизволил молвить:

“В мирной державе — удобное кочевье,
В разоренной державе — убежище.
Преследуемый изюбрь ищет защиты!”

В восхищенье повеление сделал. Дойдя до Эшэ Гомбо, дал сражение. Того Эшэ Гомбо как пепел развеял. “Вы, все мои воины, каждый, что ни добудет, то и возьмите себе”, — сказал. Богурджи и Мухули повеление сделал: “Вам двоим прежде ничего из добычи не дал. Возьмите себе по желанию многое из того, что увидите у этих тангутов. Людей Джуйи из китайского народа вы оба себе возьмите”. Чингис-хаган, перезимовав в Снежной [горе], велел Толон Черби убить тангутского Шидаргу-хагана. Когда убивали, то Шидаргу-хаган слово вымолвил: “Если меня убьете, то Чингис-хагану — телу твоему будет худо, если не убьете, то последующим потомкам твоим будет худо”, — сказал, умирая. “Пусть хорошо будет моим потомкам — [мне] хагану вреда нет”, — с такими словами велел убить. Чингис-хаган повеление сделал. [133]

____________________________________

|40| в змея. Эдзэн 38 обратился в гаруди. 39 Шидаргу-хаган обратился в тигра, тогда Эдзэн сделался арсланом. 40 Когда |41| Шидаргу-хаган превратился в юношу, то Эдзэн, став Хормустой, схватил Шидаргу-хагана. Шидаргу-хаган слово молвил: “Если убьешь, самому телу будет плохо. Если не убьешь, то потомству твоему потом будет плохо”. В то время когда убивали, Эдзэн сказал: “Телу моему вреда не будет, пусть будет хорошо последующему потомству моему”. Шидаргу-хаган сказал: “Гурбэлджин Гоа-хатун мою взяв, обыщи, начиная с черных ногтей”. Эдзэн Гурбэлджин Гоа взял в жены. Гурбэлджин Гоа-хатун отправилась купаться на реку Хара Мурэн. У отца [ее] |42| по имени Сашин Джангин, фамилии Уу из китайского города Иргай, 41 имелась домашняя почтовая птица. Написала письмо: “Я в этой реке Хара Мурэн утоплюсь. Труп мой вниз по течению не ищите, вверх ищите”. Отправила, на шею птицы привязав. Гурбэлджин Гоа-хатун к потаенному месту |43| своему прижав щипцы, тайному месту Эдзэна вред причинила. Убежав, в Хара Мурэн прыгнув, утопилась. Хара Мурэн после смерти хатун стала называться Хатун гол. Отец искал труп ее вверх по течению, не нашел. Один войлочный чулок нашел. Китайские люди, каждый по одной лопате, земли насыпали. Стал холм, называющийся Тэмур олхо. 42

______________________________________________________

Текст, вставленный между строк на стр. 43—53 43

В некоторых историях также [рассказывается]: Чингис-хаган повеление сделал: “Оттого что прежде упал, сильная болезнь сделалась в моем изувеченном теле. Когда соединял и собирал воедино великий народ, [то] растягивался до того, что ремни у стремян вытягивались, железные стремена расходились, но таких страданий не видывал. Когда собирал обширные многие народы, ездя верхом на своей неплодной белой кобылице, положивши свою ишегенью доху, то таких страданий не видывал”.

Повеление сделал: “Эти все сайды мои, умрите!” — сказал. Сунитский Хилугэтэй Багатур слово молвил:

“Станет низкой, ставшая яшмой, держава твоя,
Овдовеет твоя милостивая Бортугэлджин хатун.
Смутясь, останутся одни твои младшие братья Хасар и Бэлгэтэй.
С поспешностью собранный, твой народ рассеется,
Ставшая высокой, держава твоя станет низкой.
Умрет Бортугэлджин-хатун твоя, в малолетстве тебе повстречавшаяся,
Осиротеют твои Угэдэй и Тулуй.
Прежде соединенный, народ твой станет чужим,
Станет кочевать в сторону Хангай-хана.
Когда, рыдая и плача, придут твои ханши и дети,
Не угодно ль тебе будет им наставление сделать?
Супруге, одной оставляемой — Бортугэлджин-хатун,
Сиротам, тобой оставляемым, — Угэдэю с Тулуем,
Не угодно ль тебе будет путь указать [через] горный проход и воду в степи?
Если взглянуть, то слова твои истинны.Не умирай, живи, поучая!”

— так сказал. Чингис-хаган повеленье сделал:

“У яшмы-камня кожи нет,
На стали-железе пятен нет,
И в жалком теле, в котором родился, вечности нет!
Поступайте твердо.
Тверда душа человека, держащего свое правдивое слово.
Сдерживайте малые желания.
Соглашайтесь со многими,
Поистине, крепко ли бренное тело?
Поищите в наследники самого лучшего!
У Хубилая ребенка слова особенные,
Согласно словам его поступайте!”

— так говоря, повеление сделал. Скончался в тангутском городе Турмэгэй Балгасун 44 на 66-м году жизни в год огня-свиньи в шестнадцатый день последнего весеннего месяца. Когда возвращались обратно, положив на одноколку его царственные останки, то Хилугэтэй Багатур словословил:

“Ты отлетел, обернувшись крылом парящего ястреба,
Государь мой! Неужели ты грузом стал повозки грохочущей?
Государь мой! Ты отлетел, как крыло ястреба, добычу хватающего,
Государь мой! Неужели ты грузом стал колесницы с вертящейся [осью]?
Государь мой! Ты отлетел, обернувшись крылом щебечущей птицы,
Государь мой!
Неужели ты грузом стал колесницы скрипящей?”

— так прославлял его. Когда же подошли к болотцу у склона горы Муна, то ступицы одноколки погрязли. Сорок пять аргамаков не смогли сдвинуть. Когда обеспокоился весь великий народ, то сунитский Хилугэтэй Багатур, преклонив колени, сказал:

“Волею синего вечного неба рожденный витязь, святой государь мой,
Весь великий народ свой покинул, ты в высоком рожденье своем.
Справедливостью основанная держава твоя,
Сыновья твои и жены, родившие их.
Родные земли и воды твои
                              — там ведь они.
В чистоте основанная держава твоя,
Силою собранный народ твой,
Любимые жены и сыновья твои
Золотые чертоги твои
                              — там ведь они.
На родине основанная держава твоя,
Узами соединенные с тобой жены и сыновья твои,
Издавна собранный народ твой,
Семья и родные твои
                              — там ведь они.
Все возрастающие народы твои,
Тебя омывавшие воды и снега твои,
Многочисленный монгольский народ твой,
Делюн Болдок на Ононе, родная земля твоя
                              — там ведь они.
Из челки гнедого жеребца сделанное знамя и сигнальные трубы твои,
В Кэрулэнской степи Арула, где ханом воссел,
Весь говорящий народ твой
                             — там ведь они.
Прежде созданья всего, тобою встреченная
Бортугэлджин-хатун твоя,
Земля Бургату-хан и воды твои,
Богурджи и Мухули, любимые други твои,
Вся великая держава и законы твои
                           — там ведь они.
Чудесно тебе повстречавшаяся Хулан хатун твоя,
Лютни и дудки и песни твои,
Все целиком народы твои,
Священные земли и воды твои
                           — там ведь они.
Из-за теплоты [долины] Харгуна-хан,
Из-за многочисленности чужого тангутского народа,
Из-за красы Гурбэлджин Гоа,
Ты отвернулся ли от своего старого монгольского народа, государь мой?
И хоть милостивая душа твоя покинула тело,
Все же вернем его, твой прах, драгоценной яшме подобный.
Покажем его твоей Бортугэлджин-хатун!
Покажем его всему твоему народу!

Когда так сказал, то хан-государь соблаговолил и одноколка, скрипя, двинулась. Весь народ возрадовался. До ханской великой земли провожали. С тех пор самый вечный прах его стал опорой для ханов и дзайсанов, стал святыней для всех, стал самыми вечными устоями, восьмью белыми юртами. Еще раньше, когда Эдзэн-богдо (Священный государь.) шел здесь, то любовался местом Муна-хан и повеление сделал, и говорят, что это было причиной того, что теперь ступицы повозки погрязли. Среди многих народов распространились ложные, неверные слухи; там, говорят, похоронили рубашку, которую носил, и один чулок. Истинный же высочайший труп его, как говорят некоторые, похоронили на [горе] Бурхан Халдун. Другие же говорят, что похоронили его за Алтай-ханом, на южной стороне Кэнтэй-хана, в местности, называемой Ихэ Утэк.

______

Лама Чингис-хагана Гунга Нинбо в северной стороне города Качу построил храм, называемый Далай Дагурисху. В некоторых историях говорится, что это был Нараин лама. По повелению Чингис-хагана, Угэдэй в год коровы в возрасте сорока трех лет в Худо Арула на Кэрулэне был возведен в хаганы. Его лама был Гунга Отбай, говорят, [что] он был также Нараин лама. 46

В некоторых сочинениях [рассказывается, что] Угэдэй-хаган, когда заболела у него нога, отправил посла к сакьякскому 47 пандиту: “Если не придешь, отправлю много воинов, тангутский народ испытает мучение. Великий грех будет. Если то ведаешь — приди”. Посол тот дошел и свои слова сказал. Затем [Сакья Пандита] сказал: “Я спрошу у одного великого ламы”, — и отправил посланца. Лама тот подал посланцу одну вошь, одну щепотку земли и одну ладанку с мощами [и] ничего не сказал. Лама спросил [у посланца]: “Что повелел святой лама мой?”. Посланец ответил: “Ответных слов нет. Эти три дал”. Сакья Пандита, взяв, посмотрел: “Земля эта значит то, что я умру. Вошь это значит то, что, когда она меня кусала, я говорил: «Отправлюсь-ка я». Мощи это значат, что среди монголов распространится учение. Коли умереть, так умру, коли стать жертвой, так стану. Да распространится учение среди монголов”. Так говоря, пришел. Угэдэй-хаган встретил в местности Эрибаин Хухэ Усун. Когда Угэдэй-хаган ногу свою показал, то Пандита повеление дал: “В прежнем перерождении, когда родился сыном Индийского хагана, во время постройки храма, вследствие того, что копали землю и рубили деревья, духи-владыки земли были обеспокоены. 50 Благодаря тому, что строил храм, ныне родился сыном Чингиса”. Говоря так, он вознес жертву — дорму четырехрукому Махакале, 51 и больной тут же исцелился. И хаган и весь монгольский и китайский народ, благоговея, приняли учение.

____________________________________

|44| (Смерть Чингиса) С этого времени болезнь Эдзэна сделалась тяжкой. Когда конец приблизился, то Эдзэн повеление молвил:

“Счастливо встреченная Буртэ-хатун моя!
Дружбой крепко [со мной] связанный Богурджи мой!
В единую чашу собрать помогавшие девять орлюков моих!
Кобарге подобные четверо младших братьев моих!
Аргамакам подобные четверо сынов моих!
Скалам подобные нояны и сайды мои!
Подобный сокровищнице весь великий народ мой!”
[134]

|45| Так сказал. В то время когда ослабел, то сунитский Хилугэтэй Багатур умолял [его] говорить.

Эдзэн, приподнявшись, повеленье изрек:

“Покидаемой мною Буртэ-хатун моей,
Сиротам оставляемым Угэдэю и Тулую моим,
Правдивые мысли свои проводя,
Непрерывно усилия свои отдавайте! [135]
Тверда душа человека, который умеет держать свое правдивое слово.
Крепок человек, оканчивающий творимое им дело.
Сдерживайте малые желания и слушайтесь многих.
Поистине, крепко ли это бренное тело?
|46| Охраняйте великую державу свою.
На стали-железе пятен нет,
В жалком теле, в котором родился, вечности нет. [136]
Твердо поступайте!
Достойны внимания слова ребенка Хубилая,
Поступайте согласно словам его!”

— сказал. На шестьдесят шестом году жизни в год огня-свиньи в двенадцатый день седьмого месяца в тангутском городе Турмэгэй Балгасун скончался.

Эдзэн еще при жизни сказал: “Пусть будет Джучи в Токмоке, Чагатай в Туркестане, Угэдэй в нашей собственной [137] земле, а Тулуй хранителем домашнего очага. Тулуй еще при жизни Эдзэна скончался. С того времени Угэдей, родившийся |47| в год огня-овцы, в возрасте сорока двух лет в год мыши на ханский престол воссел. С тех пор как сакьякского Дагва Джалцана пригласил, прошло шесть лет. На сорок седьмом |48| году жизни скончался. У Угэдэй-хагана были два сына — Гуюк и Годан. Гуюк на двадцать девятом году жизни на ханский престол воссел, шесть месяцев прошло, скончался. Брат его Годан, 45 родившийся в год тигра, на двадцать девятом году в год лошади на ханский престол воссел. В год овцы проказой [138] |49| заболел. Рассказывают, что в Вечной стране [Тибет] был мудрый лама, [искусный] в пяти отраслях учения, по имени Гунга Джалцан сакьякский. 48

Когда отправил посла, чтобы его пригласить, то относительно Сакья пандиты, 49 перерожденца Манджушри, оказалось, что он на двадцать седьмом году жизни в Индию отправился, брахманов в прениях победил и, получив титул пандиты, обратно возвратился. Дядя его, по имени Дагба Джалцан, предсказание |50| произнес: “Впоследствии [в будущем] тебя пригласит хан Годан, перерожденец бодисатвы, владыка монголов, живущих в восточной стране, носящих шапки, подобные сидящему ястребу, гутулы, подобные свиным рылам, живущих в юртах, подобных деревянным сеткам. В то время ты должен отправиться. Твоя вера там весьма распространится”. Так говоря, |51| повеление сделал. Вот теперь-то то предсказание и было. В возрасте шестидесяти трех лет в год дракона пришествовал. Шестидесяти шести лет в год овцы с хаганом свиделся. Вследствие того, что дал благословение, болезнь хагана была исцелена и всеобщая радость наступила. Стал поступать по повелению Сакья пандиты. В земле приграничных монголов первой распространил веру. В возрасте семидесяти лет в год |52| свиньи в нирвану погрузился. Годан-хаган восемнадцать лет на ханском престоле сидел, на сорок шестом году жизни в год свиньи скончался. [139]

В то время у владыки Тулуя было четыре сына, родившихся от царицы Сурхахтай-бэки, — Мункэ, Хубилай, Улегу (Т. е. Хулагу.), Ариг Бугэ. Старший брат Мункэ на ханский престол воссел, прошло восемь лет [и] скончался.

|53| После того младший брат его Хубилай Сэцэн, родившийся в год свиньи, на сорок шестом году жизни в год обезьяны воссел на ханский престол. Летом, пребывая в городе Шанду Кэйбун Хурду, зимой в городе Ихэ Дайду, четырех народов не допуская до потрясений, восьми границ не колебля, установил всеобщее спокойствие и счастье. Тогда младший племянник Сакья Пандиты по имени Мати Даваджа 52 в возрасте |54| 13 лет, родившийся в год огня-овцы, прибыл в сопровождении своего дяди. Когда этому Мати Даваджа было тридцать лет, супруга священного Хубилай Сэцэн-хагана Цамбуй Гоа-хатун сказала: “Этот Мати Даваджа подобен святому моему ламе [Сакья Пандите], от него получу я посвящение “Идам Цокту |55| Джи Вачир” (Т. е. охраняющий, блистательный Джи-Вачир.). 53 Так Цамбуй-хатун доложила об этом хагану, и он, посвящение приняв, преподнес титул “Номун хаган Пагба лама”. Сэцэн-хаган, проводя религиозные правила с десятью добродетелями, 54 в землях своих спокойствием и благоденствием наслаждаясь, славясь во всех сторонах света под именем “Вращающего |56| тысячу золотых колес Чакраварти Сэцэн-хагана”, тридцать шесть лет на ханском престоле пребывал и скончался на восемьдесят втором году жизни в год земли-обезьяны.

|57| И вот у Чакраварти-хагана от Цамбуй-хатун было четверо сыновей: Дорджи, Мангала, Чинким, Номохон. У царевича Чинким-тайджи 55 было трое сыновей: Кемала, Дарма Пала и Улдзэйту. Дед, полагая, что Улдзэйту сможет хранить державу, посадил Улдзэйту на ханский престол. Улдзэйту-хаган, родившийся в год коровы, наслаждаясь счастьем и миром, учредив два правления на равных началах, 56 сделав предметом почитания сакьякского ламу Манчжу Гоха Радна Киту, 57 одиннадцать лет державу хранил. Скончался на сорок третьем году жизни.

После того Хулук сын Дарма Пала, став хаганом при помощи Чойджи Одзера, 58 велел перевести религиозные |58| сочинения, два правления одинаково применяя, четыре года ханскую державу хранил и на тридцать первом году в год свиньи скончался. Его младший брат Буянту стал хаганом. Сакьякского великого владыку ламу по имени Шири Бата предметом почитания сделав, девять лет на ханском престоле |59| сидел и скончался на тридцать шестом году жизни в год обезьяны. Его сын Гэгэн стал хаганом. Сакьякского святого [140] по имени Шири лама сделал предметом почитания. Три года на ханском престоле сидел и скончался на двадцать первом году жизни. После того сын Кемалы Юсун Тэмур стал хаганом. Сакьякского ламу по имени Буни-а Бата [Бадара] почитая, пять лет ханом сидел и скончался тридцати шести лет от роду.

|60| Старший сын Кулук-хагана Раджапаг на тридцатом году жизни стал хаганом. Через сорок дней скончался. Его младший брат Хусала стал хаганом. На двадцать пятом году жизни, процарствовал один месяц, скончался. После него сын Буянту Дзаягату стал хаганом. Сакьякского ламу по имени Ананда Бата, сделав украшением головы, почитал. |61| Благоговейно и почтительно относясь к вере Шигэмуни, поступая согласно двум правлениям, процарствовал четыре года. На двадцать девятом году жизни скончался. Сын Хусала хагана Ринчин Пал стал хаганом. Скончался через месяц на седьмом году жизни. Сын Дзаягату-хагана Тогон Тэмур Ухагату-хаган, родившийся в год воды-коня, на шестнадцатом |62| году жизни стал хаганом. Сакьякского ламу по имени Ананда Мати сделал предметом почитания, поступал, как и прежде, согласно двум законам, пребывал, наслаждаясь религией и управлением.

В год дерева-обезьяны, во время рождения сына по имени Джугэ у старика Чжуй из фамилии китайских Джу, протянулась радуга в юрту его. Тогда потомок потомка прежнего |63| Кулука Богурджи Илагу-чинсан хагану сказал: “Во время рождения простого человека такой приметы не должно быть. Это человек чужого рода. Следует умертвить его в малых летах”. Когда так сказал, то хаган сильно порицал [его]. После того как Джугэ стал взрослым, был отправлен хаганом со словами: “Из города, называющегося Нангкин, налоги привези!”. |64| Собрав восемьдесят тумэнов, прибыл. Воины, прибывшие спрятанными на одноколках, сражались. Хаган бежал, захватив жен и детей, спрятав в руках яшмовую печать. Когда убегал, то потомок Хасара Томолаху Багатур-тайджи и потомок |65| сына Богурджи Илагу Чинсан рубились [с врагом] и вышли, взяв Ухагату-хагана. Ухагату-хаган тридцать шесть лет сидел на ханском престоле, на пятьдесят первом году жизни в год обезьяны, когда от царствования Чингис-хагана прошло сто восемьдесят лет, потерял державу его. С самого начала монгольских хаганов, державших правление, было пятнадцать.

Ухагату-хаган [со своими людьми] вышел, рубясь через |66| ворота Молтосун. 59 Из сорока тумэнов монголов вышли [лишь] шесть тумэнов. Тридцать четыре тумэна были задержаны [и] [141] остались. [Ухагату-хаган], собрав свои вышедшие шесть тумэнов, дошел до берегов Кэрулэна, выстроил город Барс-хото [142] [и там], царствуя, скончался в год собаки пятидесяти трех лет от роду. Его сын Биликту-хаган в возрасте тридцати четырех лет воссел на ханский престол, скончался через восемь |67| лет. После него его младший брат Усахал-хаган тридцати лет воссел на ханский престол, через десять лет скончался. У него было три сына: Энкэ Дзорикту, Элбэг Нигулсугчи и Харгацуг. Энкэ Дзорикту тридцати одного года воссел на ханский престол. Скончался через четыре года. Младший брат его Элбэг тридцати трех лет воссел на ханский престол. И повсюду прославился под именем Элбэг Нигулсугчи-хагана” (Т. е. милосердного хагана.).

______________________________________________________

Текст, вписанный между строк на стр. 61—67 60

В некоторых историях рассказывается, [что] Тогон Тэмур Ухагату-хаган в год воды-курицы на великий престол воссел. В год огня-обезьяны потерял великую державу, основанную Чингис-хаганом.

Начиная с Чингис-хагана и до Тогон Тэмура-хагана почитали сакьякских лам. Во время рождения сына у женщины старика Чжуй китайского из юрты протянулась радуга. О том знаке ведая, Лах-а и Ибагу хагану сказали: “Будь-то польза, будь-то вред, этого ребенка, пока не вырос, следует уничтожить”. Хан с теми словами не согласился. Лах-а иИбагу слово вымолвили: “Если его не убьешь, то потом собственной голове вреда не причинить бы?”. Тому ребенку дали имя Джугэ. Когда тот Джугэ вырос, то потом было велено ведать ему народом восточных провинций. Джугэ, намереваясь собирать подати, отправился в город по имени Нанджин. Когда [он] в течение трех лет не приходил, то хаган сказал: “Если Джугэ придет, то ворота не открывайте”. После того хаган видел сон: “Множество воинов прибыло, город окружили. В то время как я ходил, не будучи в состоянии найти выход, то увидел отверстие и через него вышел”, — сказал. Велел объяснить китайскому Гэгэн Сэцэну. Сэцэн слово вымолвил: “Это предзнаменование того, что хаган свой ханский престол потеряет”, — так объяснил. После того монгольский Токтаху-чинсан лучше объяснил. Когда пришли проверить приметы того сна, то отверстие было. Джугэ прибыл с десятью тысячами повозок, среди которых были семь тысяч с грузом, а три тысячи с воинами в латах. Хаган сказал: “Обыскав, велите войти”. Первых пять тысяч повозок обыскали, остальным необысканным позволили войти, и лишь только вошли, воины вышли, стреляя. Хаган, узнав об этом, ханш и детей своих захватив, через прежде виденное отверстие вышел с десятью тумэнами, бросив тридцать тумэнов своих монголов.

Когда выходили узким проходом, то потомок Хасара Томолаху Багатур-тайджи пришел и сказал: “Переломить свою кость, это лучше, чем переломить свое имя”, — так говоря, вышел навстречу преследовавшим китайским воинам и, сражаясь с ними, умер. Выйдя через ущелье Молтогчин, [хаган] построил город Барс-хото, [где] поселился.

Китайцы, построив город Хирса-хото, поселились. Сын Ухагату-хагана Биликту волшебством устроил великий ураган, китайские воины и кони погибли. Часть воинов рубилась до самой стены. В те времена говорили: “Китайцы в гору пошли, хвост корсака кистью [для шапки] стал” 63

Ухагату-хаган соизволил сказать:

“Из разного рода драгоценностей прямо и красиво возникший Дайду мой!
Место летних кочевок прежде бывших ханов в степи
Шара прохладный, прекрасный Шанду-Хуйбунг мой!
Что за глупец я, не вникший в разумные слова Лах-а и Ибагу.
Лишь плакать осталось мне. Подобен я двухгодовалому бычку, в кочевье оставшемуся.
Сыном Хан-Тэнгри Чингис-хаганом собранный воедино народ брошен мною,
Славным Сэцэн-хаганом, выстроенный Дайду захвачен китайцами,
Восьмигранный белый субурган, для всех [священный] сосуд потерян мною!
Яшмовую печать хана Эдзэна, спрятав в рукав, я вышел!
Собранный, соединенный народ свой я покинул.
Против сотни тумэнов бесстрашно рубился в сраженье Буха
Тэмур-чинсан, так огрызаясь и вышел!
Волей судьбы имя Ухагату-хагана стало названьем позорным!”.

__________________________________________

|68| Внезапно в сердце его вошел шимнус, 61 когда он увидел кровь убитого зайца, пролитую на снег и сказал: “Если бы была женщина с таким лицом и красными щеками!” Ойратский Хутхи Таджу слово молвил: “Твоего младшего брата Харгацуг Дугурэн-хун-тайджи бейджи 62 Улдзэйту Гоа цвет [143] |69| и блеск превосходят это”. Элбэг-хаган своего младшего брата Харгацуг Дугурэн-тайджи убив, княгиню Улдзэйту Гоа в жены взял. [Она] была на третьем месяце. Когда хагана не было, Улдзэйту Гоа княгиня позвала Хутхи Таджу через Догшин Ширу, слугу Харгацуга и, наливая вино в серебряную чашу [в знак благодарности], |70| сказала: “Большой наградой хан ведает, ты сделал мою плохонькую особу хорошей, мою ничтожную особу великой, мое званье княгини сделал царицей”. Напоив до пьяна вином, на свою кровать положила и, волосы распустив, лицо себе исцарапала. Догшин Шире велела отыскать хагана. Когда хаган пришел, то сидела, отвернувшись, и плакала. Когда хаган, придя, спросил, отвечала: “Хутхи Таджу так сделал за то, что не согласилась, когда тянул меня”. |71| Хутхи Таджу, услышав то, убежал. Хаган преследовал, Хутхи прострелил ему палец. Убив Хутхи Таджу и сняв кожу с его спины, вернулся и отдал княгине Гоа. Княгиня, смешав жир с кожи Хутхи и кровь из пальца хана, лизала и говорила: “Хоть я и женщина, а за мужа своего отомстила! Кровью зловредного хагана и жиром Хутхи, говорившего злонамеренные |72| слова, я удовлетворена”. 64 Хаган из-за цвета и блеска ее не гневался. “Хутхи понапрасну убил я”, — сказал. Сыну его Батула звание чинсана дал и дочь свою Самор-гунджи 65 отдал, и велел ведать Дурбэн ойратами. После того ойратский Угэчи Хашига 66 хагана убил. Когда Элбэг-хаган княгиню |73| Улдзэйту Гоа взял, то она была на третьем месяце, когда Угэчи Хашига [ее] взял, то шел седьмой месяц. Родившемуся сыну дали прозвание Ачай (Т. е. племянник.). Монгольского юношу Угэдэлэху, Батула-чинсан заставлял собирать аргал и поэтому дал ему имя Аруктай (Букв. “с корзиной для собирания аргала”.).

После того монголы немного успокоились и поразрослись, и старшего сына Элбэг-хагана Гун Тэмура двадцати шести лет посадили на ханский престол. Через восемь лет скончался. |74| После того младший брат его Улдзэй Тэмур на двадцать пятом году жизни воссел на ханский престол и скончался через восемь лет. Сын его Дэлбэг в возрасте семнадцати лет воссел на ханский престол и скончался через пять лет. В тот же год ойратский Угэчи Хашига сына Хутхи Батула-чинсана убил.

Тогда же тот Угэчи Хашига умер. Сын Угэчи Хашига Эсэху взял [в жены] Самор-гунджи, жену Батула-чинсана. |75| Аруктай-тайши сделал слугами Гоа княгиню и Ачи-тайджи. Эсэху умер. Еще тогда Самор-гунджи отправила Улдзэйту [144] Гоа и Ачи-тайджи к своим родственникам монголам тайно от Аруктая. “Эсэху умер. У ойратов смута наступила, владыке отцу нашему кланяемся — на них с походом приди”, — с такими словами отправила. Потомок Эдзэна (Т. е. Чингиса.) Адай-тайджи начальствовал над остальными монголами. Адай-тайджи княгиню Улдзэйту Гоа [в жены] взял, тридцати пяти лет на ханский престол воссел, Аруктаю титул тайши 67 поднес, и втроем — Адай-хаган, Ачи-тайджи и Аруктай-тайши — в поход отправились. В [местности] Джилама-хан напали на Дурбэн ойратов, захватили добычу, забрали Бахаму, сына Батула-чинсана. Ачи-тайджи сказал: “Старшая сестра 68 Самор-гунджи поступает по доброму, отпустим-ка ей ее сына”. Когда так сказал, то говорили: “Это вражеское семя!” Аруктай-тайши сказал: “Меня заставляли носить корзину и поэтому дали прозвище Аруктай”, а Бахаму сидел под опрокинутым котлом, дали имя |77| ему Тогон и сделали слугой. Тогда Самор-гунджи, сама попросив, взяла его и ушла. Тогон, дойдя до дому, говорил: “Монголов, мне кажется, могу я покорить, вследствие их неурядицы. Именно сейчас отправлюсь-ка я!”, — сказал так, Дурбэн ойратов привел, убил Адай-хагана. Тогон-тайши говорил оскорбительно, обходя вокруг белой юрты Эдзэна [Чингиса]: “Если ты обладающий счастьем-величием, то я потомок [ханши], обладающей счастьем-величием”. Из колчана Эдзэна стрелы стали издавать звуки, а изо рта и носа у Тогона кровь пошла.

|78| Велел привести сына своего Эсэна и сказал: “Заноза твоя очистится. Убей монгольского хагана Мункэ. Я потомок женщины Сутай. Святой Эдзэн так поступил со мной.” Так говоря, умер.

Адай-хаган на тридцать седьмом году жизни на ханский престол воссел, сорока девяти лет от руки Тогона скончался. У сына Элбэг-хагана Ачай-тайджи из трех сыновей старшим |79| был Дайсун-тайджи, следующими были Накбарджи-тайджи и Мандугул-тайджи. Дайсун-тайджи восемнадцати лет от роду на ханский престол сам воссел. Дайсун-хаган втроем с братьями в поход отправился на ойратов. Ойраты вышли навстречу, во время сражения выбрали двух воинов, чтобы посредине круга оба столкнулись бы. Вышел потомок Хасара Багатур |80| Шигустэй. От ойратов вышел харьятский Гуйлинчи Багатур. Шигустэй сделал двойной куяк (Род панцыря, сделанный из кожи на подкладке.), лопатой закрыл свою грудь; Гуйлинчи одел двойной шлем. Оба сошлися друг с другом посредине воинов. Гуйлинчи выстрелил и насквозь прострелил [145] двойной куяк и лопату до самого тела. Шугустэй же разрубил до межножия (Т. е. все туловище.). Вечером, переговорив, сказали: “Завтра давайте-ка сдадимся”. Когда ночевали, то ночью тэлэнгуский Абдула Сэцэн сказал: “Нагбарджи-джинон, 69 говорят, |81| глуп, прославленный сын Харгацуг отсутствует, я ухитрюсь”. Ночью пришел и сказал Нагбарджи-джинону: “Тебя хаганом сделаем!”. Нагбарджи-джинон, соединясь с ойратским Эсэн-тайши, своего брата Дайсун-хана, сражаясь, преследовал. Между тем, когда дошли до Кэнтэй-хана, то встретили горлосского Цабдана. Рассказывают, что прежде того дочь его Алдагалджин была отвергнута и [поэтому] Дайсун хагана |82| убил. Тридцати одного года на ханский престол воссел, прошло четырнадцать лет и от руки Цабдана скончался. Тотчас же Нагбарджи-джинон ойратского Эсэна известил: “Мой прославленный сын Харгацуг раньше говорил: “Как же с ойратами мы соединимся? Порубим-ка ойратов”. Тогда я его отговорил. Когда так сообщил, то ойраты, насмехаясь, говорили: “Это, может, и не джинон, а осел”. Между собою смеялись. Тотчас же Эсэн со словами: “Пир устроим!”, Нагбарджи-джинона и других пригласил и сказал: “Чаши поставьте! |83| Хорошо считать будет!” И велев проводить одного за другим, джинона вместе с тридцатью тремя урбэлгдэнами 70 умертвили. 71 Сын Нагбарджи-джинона, прославленный Харгацуг-тайджи, убежал, взяв с собой своего прислужника по имени Инаг Хэрэ. 72 Ойраты, избрав тридцать лучших [воинов], послали преследовать. Он укрылся в Онгон Хабцагае. Когда ойратский Шилибис Багатур, одев двойной куяк, подошел, то прислужник Инаг Хэрэ прострелил двойной куяк. Вместе со |84| следующим человеком упал. После того подошел Цэлэк Тургэн, надевший тройной куяк, тогда прислужник сказал: “Я не смогу. Царевич, стреляй!”. Царевич, выстрелив, тройной куяк насквозь прострелил. Тотчас же, взяв троих своих людей, удалились. С наступлением ночи, не имея коней, говорили: “Что будет?”. Прислужник Инаг Хэрэ пошел, и у Эсэн-тайши выкрав двух лошадей — чалого жеребца и соловую кобылицу, — вернулся. В то время когда ехали, то сказал: “Токмокские ханы потомки Джучи, моя родня”. Встретившись |85| с токмокским Аг Мункэ Баяном, 73 жил у него, подружившись. Прислужника своего Инаг Хэрэ отправил [гонцом], говоря: “Испытай Сорок и Четырех”. 74 Когда в Токмоке устроили облаву, то царевич Харгацуг-тайджи убил девять из десяти дзеринов, тогда младший брат Аг Мункэ Ягши Мункэ [146] позавидовал и убил [его]. В это время прислужник Инаг Хэрэ прибыл и, узнав об умерщвлении царевича, ушел к супруге |86| его по имени Сэцэк, дочери Эсэн-тайши, княгине Харгацуг-тайджи, захватив табун лошадей. Когда она разлучилась с Харгацуг-тайджи, то была на седьмом месяце. По прошествии трех месяцев отец ее Эсэн-тайши отправил человека, сказав: “Девочка родилась — оставь, мальчик родился — убей”. Княгиня Сэцэк, назад притянув его уд, заставила его помочиться. Тот человек, сказав: “Девочка”, — обратно вернулся. После того, положив в колыбель дочку чахарской женщины |87| Одуй, отправилась к прабабке своей Самор-гунджи, и когда рассказала, то гунджи, ребенка взяла и дала ему имя Баян Мункэ. Отдала кормить его грудью Дайбучин, женщине солонгосского Сангултая Харагчин. Эсэн своей бабушке Самор-гунджи сказал: “Убьем этого ребенка!”. Гунджи не согласилась: “Он мой младший брат, а твой внук по матери. Когда же он вырастет и будет ли мстить? Вот сын мой Тогон, он бы так и сделал!”. Тогда, не согласившись, сказал: “Тайно |88| от Гунджи убьем-ка!”. Прислужник Инаг Хэрэ услышал и придя к Гунджи рассказал. Гунджи сказала: “Ты верный человек. Отправим-ка его к монголам”. Инаг Хэрэ слово молвил: “Живет здесь латник ойратский Ухидэй Дайбу. 70 Его испытаем”. Говорил Ухидэю Дайбу: “Ты сделаешься почтенным человеком. Ребенку, родившемуся от княгини Сэцэк [супруги] Харгацуга, три года. Если доставишь его к монголам, то не только вот ты сам, но и потомки твои станут |89| дарханами”. Когда так сказал, то Ухидэй Дайбу к гунджи отправился и сказал: “Я доставлю к родственникам по матери”. Гунджи возрадовалась и послала четверых — ойратского Ухидэй Багатура, харачинского Болой-тайшу, сартагульского Баянтая Ахалху Мергэна и хонхиратского Эсэлай Дайбу, чтобы доставили [ребенка]. Во время пути тому царевичу Баян Мункэ-тайджи оргутский Орочи Шигуши свою дочь по |90| имени Шихир [отдал], сказав: “Взрастим и оставшейся родне оставим”.

Так жил, имея опору. (Т. е. жил под охраной.) Потом на Эсэн-тайши напали Алаг и Чинсан из ойратского правого крыла. Эсэн, спасая свою жизнь, бежал один. Его захватил и убил Баху, сын монгольского Бухэ Сурсуна, и убив его, оставил повешенным на дереве около прохода в горах Хухэй-хан. 76

Услышав о смерти Эсэна, младшая супруга Дайсун-хагана |91| Самор Дайху своего семилетнего сына по имени Мэргус [147] посадила в повозку, сама привесила меч и отправилась в поход. Напавши на Дурбэн ойратов в Хонгуй Дзабагане, взяла большую добычу и обратно вернулась. Мэргуса посадила на ханский престол, назвали его Угэгту-хаганом (Т. е. хаган в повозке, или повозочный хаган.). Когда ему было восемь лет, то его умертвил Догулан-тайджи, потомок тумэтского Хачигина.

|92| Когда умертвляли Дайсун-хагана, Цэбдэн говорил: “Это мой внук”, и царевича Молон-тайджи не убил. После смерти Цэбдэна онгнигудский Мулихай-онг возвел на ханский престол Молона в возрасте семнадцати лет. Вследствие того, что солонгосский Хаду Баха 77 говорил ложь и клевету меж обеими |93| сторонами, Мулихай-онг умертвил Молон-хагана, когда тому было девятнадцать лет. Когда Молон-хаган скончался, то дядя его, родившийся от ойратской супруги у Ачай-тайджи, по имени Мандагул в возрасте тридцати восьми лет на ханский престол воссел и, отправившись походом, чтобы отомстить за Угэгту-хагана, убил Догулан-тайджи, потомка Хачигина. После того как прибыли к Орочи Шигэши четверо сайдов, которые еще до этого взяли от ойратов племянника его, |94| царевича Баян Мункэ, и княгиню Шихир, дядя его Мандагул-хаган весьма возрадовался и дал Баян Мункэ названье Болху-джинона, четырех же сайдов и всех их потомков сделал дарханами. То были так называемые четверо дархатов. 78 После того отправился походом для того, чтобы отомстить за Молон-хагана и убил Мулихай-онга. В то время, когда Мандагул-хаган и Болху-джинон управляли собранными [ими] шестью тумэнами, |95| Исама-тайши сеял ложь и клевету меж хаганом и джиноном. Хаган, отправившись в поход, напал на джинона. Болху-джинон успел убежать не схваченным. Исама-тайши захватил [жену] Болху-джинона, царицу Шихир-дайху. Сына Болху-джинона, родившегося от царицы Шихир-дайху, которому был только год, велел кормить грудью жене человека по имени Бахай. Мандагул-хаган скончался в возрасте сорока двух лет. Болху-джинону было тридцать один год, когда юншиебоский Кэрие Худжикэр умертвил его. Бату Мункэ, |96| сын Баян Мункэ Болху-джинона, родился в год дерева-обезьяны. Когда ему исполнилось семь лет, то Мандухай Сэцэн-хатун, 79 родившаяся в год воды-лошади, в возврасте тридцати трех лет, отправившись к белой юрте Эдзэна, через человека Мэнхэн Джираху вознесла жертву и самой себе [предсказанье произнесла], обращаясь к Эши-хатун: 80

|97| “Я как невестка поклонилась там, где не различу черного и белого, [148]
Говорят, потомок хагана Бату Мункэ еще мал,
Говорят, что возьму-ка я [в мужья] потомка Хасара Унболота!
Но я пришла близко к чертогам твоим матушка-царица,
Говорят, стали легкими твои высоко вознесенные двери,
Говорят, низким стал твой высокий порог.
В чужую ли сторону, к Унболоту ль велишь ты отправиться?
Разве не долог аркан твой и петли его не широки ли?
Ими ты удержи-же меня!
Удержи Унболота, если скажет с презреньем:
“Малыш — твой потомок”, — |98|
Моленье мое пусть дойдет до тебя своим помыслом чистым.
Ребенка, потомка твоего,
Бату Мункэ ждать буду [пока он не вырастет],
Если женой его стану, то пожалуй мне на внутреннюю полу семерых сыновей,
И на внешнюю полу одну дочь,
81
Если так будет, согласно молитве моей,
То семерым дам я имя “Болот”,
И я поддержу огонь в твоем очаге”.
82

Так сказала и вышла.

Бату Мункэ было семь лет, Мандухай-хатун тридцать три, когда она, став его женой, говорила: “да станет владычествовать надо всеми в год тигра”, и нарекши Бату Мункэ Даян-хаганом, 83 перед белою юртою Эдзена на ханский престол возвела. Мудрая Сэцэн Мандухай-хатун, свернув узлом на макушке свои волосы, посадив Даян-хагана, владыку народа, в повозку, сама предводительствуя, отправилась в поход.

Дурбэн ойратов, одного за другим подавив, захватила и |100| установила у них порядок. “Вы впредь не называйте юрту свою дворцом. Называйте ставкой. Кисть не делайте длиннее двух пальцев. Не садитесь, поджавши ноги, садитесь, преклонясь на колени. Не ешьте, отрезая ножом мясо кусками, ешьте откусывая. Айрак называйте цэгэ”. Такой закон установила. Ойраты просили, чтобы есть мясо, отрезая ножом, и сказала тогда: “Пусть отрезают”. До сих пор эти законы соблюдаются. 84

|101| После того у Мандухай Сэцэн-хатун родились близнецы Туру Болот и Улус Болот, близнецы Барс Болот и Арса Болот, близнецы Вачир Болот и Алчу Болот и близнецы Ал Болот и [149] Гэгэн-абай. От второй [жены], дочери ойратского Кэрия Худжигэра княгини Гуши-хатун родились Гэруди и Чин. От княгини |102| Джимисхэн-хатун, дочери ургутского Орочи Шигуши, родились, Гэрэ Болот и Гэрэсэндзэ. У Даян-хагана было одиннадцать сыновей и одна дочь. Даян-хаган шесть тумэнов воедино собрал, спокойствием наслаждаясь, ханский престол держал семьдесят четыре года и восьмидесяти лет в год зайца скончался. Улус Болот потомства не имел. Старший сын Даян-хагана Туру Болот скончался до восшествия на ханский престол. |103| У Туру Болота было три сына — Бату Алаг, Нубасандза-тайджи и Эмлэк-тайджи. Бату Алаг 85 в возрасте сорока одного года на ханский престол воссел. Четыре года прошло [и] скончался. Сыновьями Бату Алага были Гудэн Дарайсун-тайджи, 86 Хухуцэтэй-тайджи и Онгон Дурахал-тайджи.

В то время, когда Гудэн двадцати девяти лет от роду сделался ханом перед белой юртой, то второй сын Барс Болота Алтан пришел и доложил: “Ты сделался великим хаганом. |104| Соизволь пожаловать мне титул малого хана, защитника твоего правления”. [Хаган] согласился и Алтану дал титул шитну-хана. 87 Гудэн-хан, драгоценную великую державу усмиря, весь великий народ покоем осчастливил, скончался тридцати восьми лет от роду. 88

Его сыновьями были Тумэн-тайджи, Ионту Дурахал, Баг Дархан и Дайчин-тайджи. Тумэн-тайджи в двадцать восемь лет |105| став хаганом, повстречался с Гарма ламою, принял желтую веру и, шесть тумэнов вместе собрав, великий закон установил. Поручил правление из трех восточных тумэнов Намутай хун-тайджи, халхаскому Субугай Уйдзэну, из трех западных тумэнов ордосскому Хутугтай Сэцэн-хун-тайджи, асутскому Ном Дара Холочи-нояну, тумэтскому Намутай Цурухэ-хун-тайджи. |106| Прославившись под именем Тумэн Дзасагту-хагана, на ханском престоле сидел тридцать пять лет, на радость людям и живым существам. Скончался пятидесяти четырех лет от роду. Его сыновьями были Буян и Сангарджай Тугурэн-джинон. Буян стал хаганом тридцати девяти лет, под именем Даян Сэцэн-хагана, доставил спокойствие религии и правлению и скончался на сорок девятом году жизни.

|107| У него было три сына — Мангус-тайджи, Кабгар-тайджи, Магу Хитад-хун-тайджи. Мангус-тайджи скончался еще при жизни отца своего. У Мангуса-тайджи было два сына — Линдан Багатур-тайджи 89 и Сангарджа Отхон-тайджи. Линдан Багатур-тайджи, родившийся в год дракона, став хаганом, тринадцати лет от роду принял посвящение в глубокое тайное учение 90 от Майдари Ном-ун-хана и от первенствующего цорджи 91 монастыря Джони. 92 Двадцати шести лет от роду от [150] сакьякского Шарба Дандзин Хутугту принял посвящение в глубокое |108| тайное учение, построил храмы, воздвиг изображение Шигэмуни. Собрав переводчиков во главе с Гунга Одзэром, 93 велел перевести на монгольский язык Ганчжур. 94

Линдан Хутугту, прозванный Суту Чингис Даймин Сэцэн, победитель всех стран, великий Чакраварти, тэнгри из тэнгриев, всей вселенной Хормуста, вращающий золотое колесо, владыка учения, превосходным образом осуществил два правления. Вследствие прежних деяний у ханов и простого народа шести тумэнов увеличилось стремление к неподчинению. Не сумел уговорить их мирным путем. Тогда силою собрав шесть |109| великих народов, тридцать один год на ханском престоле сидел. Уйдя в западную сторону в местность под названием Шара-Тала, скончался сорока трех лет от роду.

Его сыновьями были Эрхэ Хонгор и Абанай цин-ван. Эрхэ Хонгор потомства не имел. У сыновей Абанай-вана Барни-вана и Лубсана потомства не было. Они чахарами правили.

|110| У второго сына Боди Алаг-хагана Хухэцэйтэй-тайджи были сыновья Борахай Чухухур, Буян-ноян и Цоротай. У Борахай был сын Дабага-хошигучи, его сыновьями были Тэнгис Мэргэн-ван, Тэнгистэй Уйдзен Дагурисху-ван (Т.e. прославленный ван.). Сын Мэргэн-вана был Самади-ван. Сын Дагурисху-вана был Гомбо-бэйлэ. Сын Буян-нояна был Сэгус. 85 Дугурэн-ван, его сын Чихитэй Дугурэн-ван, его сын Аюши-ван. Они правили сунитами.

У третьего сына Боди Алаг хагана Онгон Дурахал-нояна был сын Баянтай-ноян, его сыновья Дорджи Сэцэн-джинон и Ирэку Багатур-ноян. Сыном Дорджи Сэцэн-джинона был |111| Чой Сэнгэ, его сыном был Цаган Бахабай-цин-ван, его сыном был Сутай Сэцэн-цин-ван, его сын Сабдан Донруб-цин-ван. Они удзумчинами правили.

У второго сына Гудэн-хагана Ионту Дурахал-нояна был сын Манлай Эрдэни, его сыновьями были Дзан 96 Дугурэн, Болот Эрдэни-ван, Бангум Тушэту. Сыном Дзан Дугурэна |112| был Гармаджаб-ван, его сыном Рабдан-ван, его сыном Чибдэн-ван. Сын Болот Эрдэни-вана был Арайдзун Эрдэни-ван. Они правили хучитами.

Третьим сыном Гудэн-хагана был Баг Дархан-ноян, его сын Ласай Дайчин, его сын Ламаджаб Эрхэ-ноян, его сыновья Намджал Эрдэни, Угэлэд Иэлдэн Багатур, Лубага. Они чахарами правили.

Сыном Эрдэни Багатур-нояна был Сэцэн Эрдэни. Туруийн-ноян, его сыном был Мулихай-ноян. [151]

|113| Сыновьями Байсай-нояна были Ирбис Сэцэн-ноян и Ирбис. Они правили удзумчинами.

Второй сын Даян-хагана Улус Болот потомства не имел. Ойгутский Ибарай-тайша умертвил его в малолетстве.

Третий сын Даян-хагана был Барс Болот-джинон, его сыновьями были Кумлэни Мэргэн Хара-джинон, Алтан Гэгэн-хаган, 97 Лабуг-тайджи, Байсахал Хундулэн-хаган, Баяндара Нарин-тайджи, Бодидара Отхон-тайджи.

|114| Первым сыном Кумлэни-джинона был Уйгура-джинон, его сын Буян Багатур-джинон, его сын Бошикту-джинон, его сыновья Тоба-джинон, Эринчин-джинон, Цуйлэ-джинон. Тоба-джинон потомства не имел. Сыном Цуйлэ-джинона был Гуру-цин-ван, его сын Дунраб-цзюн-ван.

|115| Вторым сыном Кумлэни-джинона был Байсонхор Лан-ноян, его сын Дзорикту-ноян, его сын Ананда Мэргэн-хошигучи, его сын Тарба, его сын Шанда-бэйлэ, его сын Соном-цзюн-ван, его сын Сонраб-ван.

Третьим сыном Кумлэни-джинона был Ойдарма Номохон-ноян, его сыном Тэкэй-хошигучи, его сыном Шара Хитад-тайджи, его же сыном Дараши-тайджи, его сыном Ачиай Сэцэн, его сыном Джамсу-гун, его сыном Соном-гун, его |116| сыном Дугурэн-бэйсэ.

Вторым сыном Ойдарма Номохон-нояна, [который был] третьим сыном Кумлэни-джинона, был Нэхия Хундулэн Дайчин, его сын Санджай-чухухур, его сын Шанджа-бэйсэ, его сын Гурушхи-бэйлэ.

Четвертым сыном Кумлэни-джинона был Номтарай-тайджи, |117| его сын Хутугтай цогцас джирухэн (Т. е. благородный, огненносердечный.) Сэцэн-тайджи, его сын Сататай Сэцэн-чухухур, его сын Гууши-ноян, его сын Эринцэн-бэйсэ, его сын Дарджия-бэйлэ, его сын Ванчуг-бэйлэ.

Шестым сыном Кумлэни-джинона был Базара Уйдзэн-тайджи, его сын Мингай Дайчин, его сын Гуру Лайчин, его сын Саран-бэйсэ, его сын Гомбо-раши-бэйлэ, его сын Хатосхи-бэйсэ.

Вторым сыном Барс Болота был Сайн Гэгэн-хаган, его сыновья Сэнгэ Дугурэн-хаган, Баян Багатур-тайджи, Тубэт-тайджи, Бинту Иэлдэн-тайджи, Далат Кулукэ-тайджи, Будашира-тайджи, Кунчук-тайджи, Джамсо-тайджи.

У старшего сына Гэгэн-хагана Сэнгэ Дугурэн-хагана старший сын был Сумир-тайджи; его сын стал хубилганом далай-ламы Ендан Джамцо; его мать была дочерью Нонон Уйдзен-нояна, потомка Хоботу Хасара, [по имени] Дзула. 98 [152]

Второй сын Гэгэн-хагана Галду-ноян, его сын Омбо-ноян, |119| его сын Гомбо-бэйсэ, его сын Ладзаб-бэйсэ.

Третий сын Гэгэн-хагана Тубэт-тайджи, его сын Ачи Дайчин, его сын Онцон-тайджи, его сын Норбо-тайджи, его сыновья Галдан-тайджи, сомонный дзанги Хатораши-тайджи и Данджин-тайджи.

Третий сын Барс Болота Лабог-тайджи, его сыновья Багатур-тайджи и Дарма-тайджи.

Четвертым сыном Барс Болота был Байсахал Хундулэн хаган, |120| его сыновьями были Байсангор Уйдзен-тайджи, Дзайсангор Цин Багатур, Лайсангор-тайджи, Мангус-тайджи, Мангутай-тайджи.

Пятым сыном Барс Болота-джинона был Баяндара Нарин-тайджи, его сыновьями были Лан-тайджи, Гоа-тайджи, Дурахан-тайджи, Дарда-тайджи.

Шестым сыном Барс Болота-джинона был Бодидара Отхон-тайджи, его сыновьями были Энхэ Дара Дайчин-ноян, Насан |121| Дара Дурахан-ноян. Номдара Холочи-тайджи.

Сыновьями старшего сына Бодидары Отхона-тайджи Энхэдары Дайчина-нояна были Энхэ Сэцэн-ноян, Эсэн Уйдзэн-ноян и [дочерью] Улудзэйту-абай.

Сыновьями Энхэ Сэцэн-нояна были Тумэй-тайджи, Бадма-тайджи, Абайту-тайджи, Дорджи Нинду-дзайсан, Кэрмэ Иэлдэн, Ламаджаб-чухухур, Буянту Цин Багатур, Чойрдза |122| Уйдзэн-тайджи, Саран Даши Эрдэни-тайджи, Джамсо-чухухур, Гомбо-тайджи, Джамьян-тайджи, Эринчэнджаб-тайджи.

Сыновьями Эсэн Уйдзен-нояна были Бурахай Сэцэн-чухухур, Дорджи Номчи-дзайсан, Кэрмэ Уйдзен, Дзорикту. Улдзейту-абай потомства не имела. Бурахай Сэцэн-чухухара сын Эринчэн-тайджи. Сыном Номчи-дзайсана был Шара Окин Дайчин-тойн. Сын Уйдзан Дзорикту был Цабдан Эрхэ-дзайсан, его сын Гуши-тойн.

Четвертый сын Даян-хагана Арс Болот Мэргэн-тайджи |123| [имел] сыновей Буджигэр-тайджи и Нонон-тайджи. Сыновьями Буджигэр-тайджи были Дай Багатур-тайджи, Мэргэн-тайджи, Дзорикту-тайджи. Ушедший на Куку-нор и ханом сидящий Гудэн Холочи-ноян имел сыновей Гуру хун-тайджи, Ахай Нансу. Сыновья Нонон-тайджи были Борогчин-тайджи и Кэцэхуу Сэнгэ-тайджи.

|124| Пятый сын Даян-хагана Алца Болот, его сыновья были Гурагчи-тайджи и Хасар-ноян. Сыновьями Гурагчи-тайджи были Уйдзен-ноян, Субагай Обон, Табутай, Шиуга Дзорикту. Хасар-нояна сыновьями были Багатур-ноян, Уйдзен-ноян. Багатур-нояна сын Дархан-ноян, его сын Сатар-ноян, его сын Сабдан, его сыновья Вачир-цзюн-ван, Рабдан Энхэ. [153] Вачир-цзюн-вана сын Намдак-цзюн-ван. Уйдзен-нояна сын Елден-ноян, его сын Дурахал-ноян, его сын Рашиян, властитель хошуна, его сын Арни Алихан.

Даян-хагана шестым сыном был Вачир Болот, его сыновья Дарни и Дарайсун. Сыновьями Дарни были Онхон Дарай Сайн Алаг и Уйдзен Багатур. Сыном Сайн Алага был Мэргэн Шаралтай-ноян, его сын Дарма Хухэ-тайджи, его сын Соном-ноян, его сын дзасаг-ун тайджи 99 Манаху, его сын дзасаг-ун тайджи Аюши. Вторым сыном Дарни был Уйдзен Багатур, его сын Ахуй Сэцэн-тайджи, его сын Сумир-тайджи, его сын Банди Сэцэн-тайджи, его сын Рхалбо-тайджи, его сын |127| Отсор-тайджи.

Даян-хагана седьмым сыном был Арбугура-тайджи, его сыновьями были Ачу-тайджи, Шара-тайджи, Букэ-тайджи, Молонтайджи. Сыном Ачу-тайджи был Бэгэрсэ-тайджи. Сын Шара-тайджи был Ширгугут-тайджи. Сыновьями Букэ-тайджи, были Дзорикту-тайджи, Багатур-тайджи, Бинту-тайджи, Иэлдэн-тайджи, |128| Буйанту-тайджи.

Даян-хагана восьмой сын Кэроти потомства не имел.

Даян-хагана девятым сыном был Цин-тайджи, его сыновья были Тунши-тайджи и Цэнли-тайджи.

Даян-хагана десятый сын Гэрэ Болот-тайджи, его сын Лун-тайджи.

|129| У одиннадцатого младшего сына Даян-хагана Гэрэсэндзэ Джалаир-тайджи были сыновья Ашихай Дархан-хун-тайджи, Ноянтай Хатан Багатур, Нухунуху Уйдзен-ноян, Амин Дурахал-ноян, Дарни-тайджи, Далдан Хундулэн и младший Саму.

Гэрэсэндзэ Джалаир-хун-тайджи старший его сын Ашихай Дархан-хун-тайджи имел сыновей Баяндара-хун-тайджи, Тумэн Дара Дайчина [и] третьего Отхой Илдучи. Сыновьями Баяндара-хун-тайджи были Чона Шара и Лайхор-хаган. 100 Чона Шара потомства не имел. Лайхор-хагана сыновьями были Субантай Дзасакту-хаган и Убантай Дарма Шира. Дзасакту-хагана |131| сыновьями были Соном Ахай-чухухур, Сэнджаб (В первом случае написано Сэнджаб, через несколько строк это имя написано иначе — Исджаб или Нисджаб. В С — Сэнджаб, что и принято.) Эрдэни, Норбо Бишэрэлту-хаган, Гомбоджаб Бинту Ахай, Гомбо Раши Дархан-хун-тайджи, Нишар Исуту Ахай, Дашар Сэцэн Ахай. Сын Ахай-чухухура Нэмэджаб-тайджи потомства не имел. Сын Сэнджаба Эрдэни Дзотба-тайджи потомства не имел. |132| Сыновья Биширэлту-хагана были Ванчок Мэргэн-хаган, Цамбун Дзасакту Сэцэн-хаган, Черный Аюши, Белый Аюши, Гэндун Дайчин, Рахули, Галдан-хутухту. Сыновьями [154] Ванчок Мэргэн-хагана были Алда и Хонгор. Сыновьями Цамбун-хагана были Шара Дзасакту-хаган, Галдан-убаши, Сабдан, Цэвэнджаб-цин-ван. Сыновьями Убатай Дарма Шири были |133| Дайбун-хун-тайджи и Дзотба Иэлдэн Дармашири. Сыном Дайбун-хун-тайджи был Гомбо Дзорикту-убаши, его сыном был дзасаг-ун тайджи Чойджаб. Сыном Дармашири был Лхамун Доржчи-бэйлэ, его сыном был Норбо Бинту-бэйлэ.

Второй сын Ашихая Дархана-хун-тайджи Дайчин. Третий сын Убаши-хун-тайджи, его сыновья Бадма Эрдэни-хун-тайджи, Дорджитай-хун-тайджи. Сыном Бадмы Эрдэни-хун-тайджи был |134| Сайн Лубсан-гун. Дай-хун-тайджи имел сына Гэндун Дайчин-бэйлэ, его сыном был Сэнджаб-бэйлэ.

У Хатан Багатура, второго сына Гэрэсэндзэ Джалаир-хун-тайджи был сын Тубэт Хатан Багатур. Его сыновьями были Хонгор Сэцэн-джинон и Бадма Хатан Багатур. Сыновьями Сэцэн-джинона были Цэрин-чухухур, Цэриджаб Ахай Дайчин, |135| Бахаран Ахай, Цахаджаб Сэцэн-ноян.

Цэрин-чухухура сын был Дорджи Дзорикту-джинон, его сыном был Соном Иши-гун. Цэриджаб Ахай Дайчина сыном был Цэвэн Доржи Цаган Барс, его сыном был Бухубай Барс-бэйсэ. Бахаран Ахая сыном был Самади-джинон, его сыном был Бунчог-цзюн-ван. Сыном Цахаджаб Сэцэн-нояна был дзасаг-ун тайджи Нордзан Сэцэн-хун-тайджи. Сыном Бадмы Хатан Багатура |136| был Цэрин Гомбо Хатан Багатур, его сыном был дзасаг-ун тайджи Гунчин Хатан Багатур.

Третий сын Гэрэсэндзе Джалаир-хун-тайджи Нухунуху Уйдзэн-ноян имел сыновей Абатай Сайн-хана, 101 Абугу Мэргэн-нояна, Хитад Иэлдэн-хошигучи, Тумэнкэн Хундулэн Сайн-нояна, Бахарай-хошигучи-нояна и младшего Бодисука. Абатай Сайн-хана сыновьями |137| были Сабугатай Улдзэйту-хун-тайджи и Эриекэй Мэргэн-хан. Сыновьями Улдзэй-хун-тайджи былиУргутай Номчи и Мудзан Убаши-хун-тайджи. Сыном Ургутай Номчи был Даши-хун-тайджи, его сыном был дзасаг-ун тайджи Цэринджаб. Сыновьями Мудзан Убаши-хун-тайджи были Шибтуй Хадан Багатур-бэйсэ и дзасаг-ун-тайджи Цин-дзасаг.

|138| Сыновьями Эриекэй Мергэн-хана были Гомбо Тушэту-хан, Намаджаб Дайчин-ноян, Лабдар Холочи Дархан-ноян и Дорджи Техургэчи-ноян. Сыновьями Тушэту-хана были благочестием и силою совершенный Вачир Сайн-хан, 102 Шидишири-бэйлэ, всеведущий, всемогущий, премудрый охранитель религии, |139| великолепный хубилган 103 и Дорджи Бинту Дайчин.

Сыновьями Сайн-хана были Галдан-ван, Дорджи Вачир Тушэту-хан, Пандита Эрдэни. Сыном Галдан-вана был Донроб-ван. Сыном Пандита Эрдэни был Дзасаг-ун Тайджи Бамчор. Сын Намаджаб Дайчин-нояна был Джамбала ноян. Сыном [155] Лабдар Холочи нояна был дзасаг-ун тайджи Бахаран, его сыном был дзасаг-ун тайджи Ванбу. Сын Джорджи Тэхургэчи был Лхасуджаб Цин хун-тайджи, его сын был Цамцог Намджал-бэйлэ.

|140| Вторым сыном Нухунуху Уйдзэн-нояна был Абугу Мэргэн-ноян, его сыновьями были Анхахай Мэргэн-ноян и Рахули Далай-ноян. Сыновьями Мэргэн-нояна были Бадмаши Мэргэн-чухухур, Сону Дэйчин-хун-тайджи, Дугарджаб Бинту-тайджи, Джамсо Цокту Дайчин, Джамьян Ахай, Цэриндаши Арчина Мэргэн Дайчин.

|141| Сыном Мэргэна-чухухура был дзасак-ун тайджи Цэрин, его сыном был дзасак-ун тайджи Нубу. Сыном Дайчин-хун-тайджи был цзюн-ван Гурушхи. Сыном Арчина Мэргэн-тайджи был дзасаг-ун тайджи Баянцог Уйдзэн Дайчин. Сыновьями Рахули Далай-нояна были Дархан-цин-ван Будар, Бумбаджаб Цокту, Бамбун Эрдэни, Джамсо Цокту, Сангарджа Далай Дайчин, |142| Гуру Мэргэн Эринцин-тайджи. Сыном цин-вана Будара был Дархан-цин-ван Ноной. Сыном Далай Дайчина был дзасаг-ун тайджи Нуубу, его сыном был дзасаг-ун тайджи Лидар, его сыном был дзасаг-ун тайджи Ванчук.

Третий сын Нухунуху Уйдзэн-нояна Хитад Иэлдэн-хошигучи потомства не имел.

Четвертым сыном Нухунуху Уйдзен-нояна был Тумэнкэн |143| Сайн-ноян Номун Эдзэн. Сыновьями Сайн-нояна были Дзотба Сэцэн-ноян, Хатуджаб Эрдэни Уйдзэн-ноян, прославившийся как номун-эдзэн (Т. е. владыка учения.), после того как стал тойном, Цэрин Дурхан-ноян, Лоджак Эрхэ-чухухур, Цаджаг Уйдзен-ноян, Цасджаб Хундулэн-убаши, Джамбум-тайджи, Бамчор Эрхэ-дзайсан, Дандзин, ставший после тойном, Багатур Эрдэни Номчи, |144| ставший убаши, Бэмэли Хэритэй, Сэрджидид Сэцэн-хун-тайджи-Сангарджа Иэлден-хошигучи, Бахарджа Хэухэн, Гомбо Хундулэн Дайчин, Турхуркэчи-цзюн-ван. Сыновьями Дзотба Сэцэн-нояна были Дарба Чулум-хошигучи, Шамба Гэндэн Багатур, Дармаджаб, ставший после тойном.

|145 пустая|

|146| Цэмэн-чухухур, ставший после тойном [называвшийся] чухухур лама, Бамбун Мэргэн-чухухур, Цоджаб Дайчин Багатур, Джамбум-тайджи, Дамбум-ноян-убаши, Соном Сэцэн Дайчин-хошигучи, Бадма Лубсан Дайчин.

Сыном Цэмэн-чухухура был дзасаг-ун тайджи Бунтар Дайчин-чухухур, |147| его сын дзасаг-ун тайджи Тоба. Сыном Соном Дайчин-хошигучи был Туши-гун Нубата. [156]

Сыновьями Номун Эдзэна были Иэлдэн Тэкуркэчи, Цокту Илдучи. Дайчин-хошигучи Эрдэни Номчи, Мэргэн Дайчин, Лубсан-тойн, Эрдэни Дайчин Маха Диуа.

|148| Сыновьями Иэлдэн Тэкуркэчи были Иэлдэн-ноян, Тэнгри-тойн дзасаг-цин-

Ссылка на первоисточник
Рейтинг
( Пока оценок нет )
Загрузка ...
Исторический дискуссионный клуб