Русские — скифы?

 

История одного мифа от Екатерины II до Александра Блока

Подготовил Кирилл Головастиков

Русские — скифы?Гравюра из сборника «Народы России». Карл Решберг. Издательство D. Colas. 1812–1813 годы© Bibliothèque nationale de France

1. Екатерина II

Императрица основала не только идеологию культурной преемственности России и Греции, но и мифологию «русские — скифы». Это древнее племя в официальной историографии того времени почиталось одним из прародителей славян. В вышедших в 1787 году «Записках касательно российской истории» Екатерина описывает быт скифских племен с проекцией на выстраиваемую ею в те же годы концепцию русского национального характера:

«Дария, царя персидского, они со стыдом прогнали. Кир со всею армией против скифов удачи не имел. Римлянам скифы никогда покорны не были. Один Александр Македонский имел успех противу скифов и заключил с ними союз. Северные скифы одного языка со славянами. У них были самовластные государи. Скифы терпеть не могли, чтоб другие народы сказывались старейшими. Они почитали дружбу и добродетели, любили неустрашимых, пренебрегали богатством, имели скотоводство, одевались зимою и летом в равную одежду. Были всегда на коне, оружие — лучшее их щегольство, суд отправляли, рассуждая здраво, письменного закона не имея, пороки наказывали строго. Храбрость и справедливость скифов в похвале были у соседних народов.  Жены езжали с мужами на войну».

2. Барклай

«Скифская» мифология сыграла особую роль в Отечественной войне 1812 года. Некоторые элементы стратегии российского командования — отступление вглубь страны, уничтожение припасов, партизанские набеги на противника — названы «скифским планом» в честь войны скифов против персидского царя Дария. Считается, что впервые концепцию «скифской войны» военачальник Барклай-де-Толли высказал в беседе с историком античности, знатоком Геродота Бартольдом Георгом Нибуром:

«Если бы мне пришлось действовать против Наполеона, я вел бы отступательную борьбу, увлек бы грозную французскую армию в сердце России, даже на Москву, истощил бы и расстроил ее и, наконец, воспользовавшись суровым климатом, заставил бы Наполеона на берегах Волги найти вторую Полтаву».

В 1810 году Барклай, уже военный министр, представил Александру I записку «О защите западных пределов России», в которой развил те же идеи ведения войны — отступать, «оставив неприятелю, удаляющемуся от своих магазинов, все места опустошенные, без хлеба, скота и средств к доставлению перевозкою жизненных припасов», а затем перейти в наступление на истощенного врага.

Распространено мнение, что сравнение русских воинов со скифами — позднейшее осмысление стратегии Барклая. «О „скифском плане“ стали говорить уже на досуге, когда не только война 1812 года окончилась, но когда уже и войны 1813–1815 годов давно отошли в область прошлого», — писал историк Евгений Тарле, отдавая право создания мифа самому французскому императору:

«Наполеон, очень бледный, но уже взяв себя в руки после первого страшного волнения при внезапном пробуждении, молча смотрел в окно дворца на горящую Москву. „Это они сами поджигают. Что за люди! Это скифы!“ — воскликнул он. Затем добавил: „Какая решимость! Варвары! Какое страшное зрелище!“»

Однако на деле и русскому обществу аналогия была очевидна. Так, уже в начале 1813 года сотрудник Барклая военный историк, полковник П. А. Чуйкевич, издает брошюру о войне, в которой прямо пишет, что Наполеон «забыл историю храбрых скифов, гибель Кира, постыдное бегство Дария, отступление Александра Македонского».

3. Блок

Спустя столетие наиболее отчетливо параллель «русские — скифы» сформулировал Александр Блок:

Мильоны — вас. Нас — тьмы, и тьмы, и тьмы.
Попробуйте, сразитесь с нами!
Да, скифы — мы! Да, азиаты — мы,
С раскосыми и жадными очами!

Свое знаменитое стихотворение Блок написал в 1918 году, в мыслях о войне, точнее, о провале раунда советско-германских мирных переговоров
в Брест-Литовске. В тексте отразилось разочарование не только в немцах, но и в союзниках по Первой мировой — в европейской цивилизации. Запад — мир цивилизации, рационализма, рассудка, неспособного на губительные и творческие страсти, — противопоставлен России, царству культуры первозданно дикой, но яркой, героической:

О старый мир! Пока ты не погиб,
Пока томишься мукой сладкой,
Остановись, премудрый, как Эдип,
Пред Сфинксом с древнею загадкой!

Россия — Сфинкс! Ликуя и скорбя,
И обливаясь черной кровью,
Она глядит, глядит, глядит в тебя
И с ненавистью, и с любовью!..

Русские у Блока оказываются способны соединить великие завоевания «премудрой» Европы с пламенной героикой скифства и стать барьером между западной цивилизацией и стихией анархии, уничтожения: 

Для вас — века, для нас — единый час.
Мы, как послушные холопы,
Держали щит меж двух враждебных рас
Монголов и Европы!

Предательство европейцев по отношению к русским — скифам обратится, по мнению Блока, прежде всего против самой Европы:

Придите к нам! От ужасов войны
Придите в мирные объятья!
Пока не поздно — старый меч в ножны,
Товарищи! Мы станем — братья!

А если нет — нам нечего терять,
И нам доступно вероломство!
Века, века — вас будет проклинать
Больное позднее потомство!

Мы широко по дебрям и лесам
Перед Европою пригожей
Расступимся! Мы обернемся к вам
Своею азиатской рожей!

Писатель Андрей Синявский заметил, что в последней из процитированных строф Блок пишет, «вуалируя наглую рифму поэтической инверсией» .  

Источники
  • Зорин А. Л. Кормя двуглавого орла… 
    М., 2004.
  • Минц З. Г. Александр Блок. История русской литературы. Т. 4. Литература конца XIX — начала XX века (1881–1917). 
    Л., 1983.
  • Тартаковский А. Г. Неразгаданный Барклай: легенды и быль 1812 года. 
    М., 1996.
Ссылка на первоисточник
Рейтинг
( Пока оценок нет )
Загрузка ...
Исторический дискуссионный клуб