«Потерянное» прижизненное издание Ломоносова

"Потерянное" прижизненное издание Ломоносова

Жизнь и многогранное научное и литературное творчество великого русского ученого М. В. Ломоносова вызывают живой интерес современных исследователей. Иногда даже создается впечатление, что известны все подробности о жизненном пути «великого помора». Однако кропотливый поиск приводит к новым открытиям, дополняющим творческую биографию первого русского академика.

Одним из «белых пятен» долгое время оставалась судьба самого крупного исторического труда М. В. Ломоносова — «Древней российской истории». Над ее созданием он начал работать с 1750-х годов, а к середине 1758 г. первый вариант текста был готов. В сентябре того же года последовало распоряжение об издании книги в академической типографии тиражом 2400 экземпляров. И вскоре оттиски трех первых листов поступили к автору для прочтения. Но 8 марта 1759 г. Ломоносов забрал рукопись, и печатание книги прекратилось. Свое решение ученый аргументировал так: «Сию книгу не намерен я печатать, как она начата, с примечаниями, и с сокращениями на поле; а примечания присовокуплю назаде. Сие для того, что приметил я при печатании от того замешательства, и думаю, что и читателям не лутче будет. Итак из напечатанных уже трех листов набрать только один текст с цитациями авторов на полях».

Набор исправленного варианта был начат в 1763 г. и не закончен вплоть до смерти Ломоносова. Крупнейший специалист в области русской историографии С. Л. Пештич считал, что объяснить «столь длительную задержку выхода книги Ломоносова одними «техническими причинами» вряд ли можно. … Вероятно, прекращение печатания «Древней российской истории» в 1758 г. связано не только с тем, что Ломоносов не был удовлетворен формой издания, но и содержанием. Работа Ломоносова над материалами для Вольтера, стремящегося к самому широкому описанию экономической и культурной жизни Российской империи при Петре I, возможно, заставила Ломоносова подумать о доработке своего труда».

Новый вариант увидел свет в 1766 г., т. е. через год после смерти ученого, однако в нем отсутствовали примечания, которые автор намеревался перенести в конец книги. Очевидно, потому, что первоначально издание мыслилось как многотомное. Данное предположение подтверждают имеющиеся разночтения: в одной части тиража последняя страница завершается указанием «Конец второй части», а в другой — словом «Конец». Совсем недавно А. В. Вознесенский обнаружил в библиотеке Санкт-Петербургского университета еще один вариант издания «Древней российской истории» 1766 г., содержащий неизвестное ранее предисловие, написанное академиком А. Л. Шлецером.

Но вернемся к листам первого варианта. О их судьбе сообщает записка, составленная в 1765 г. фактором академической типографии А. Лыковым: «Российская история покойного статского советника господина Ломоносова начата печатанием по ордеру 1758 года Октября 30 дня; завод оной истории печатан на александрийской 25, на любской* 2400 экземпляров. Напечатано ж было 759 года Марта по 8 числа токмо три листа А Б В. По ордеру 763 года Марта 11 дня начата помянутая история набором и печатанием вновь, а прежде напечатанные три листа совсем уничтожены». Ну, а раз тираж трех первых листов был уничтожен, исследователи никогда не пытались их найти, ибо были убеждены: ни одного экземпляра не сохранилось. В связи с этим вариант 1758 г. даже не был включен в список разыскиваемых изданий гражданской печати XVIII в.

Ученые ограничивались лишь предположениями о том, что могли содержать эти три отпечатанных листа. Например, Д. С. Бабкин реконструировал первоначальную структуру книги следующим образом: «Композиционно она строилась из трех элементов: основного текста и двух рядов примечаний. Первый ряд примечаний содержал ссылки на источники приведенных в тексте цитат, располагался с боков на полях книги, вне формата основного набора; второй ряд примечаний, относящихся к «изъяснению» темных мест в истории и содержащий историческую критику цитируемых документов, набирался в виде подстрочного текста мелким шрифтом».

«Потерянное» издание посчастливилось обнаружить автору данной статьи в 1997 г. в библиотеке Российского государственного архива древних актов (РГАДА). Темой работы был анализ читательской аудитории исторических сочинений М. В. Ломоносова. Поэтому для получения информации о владельцах первых опубликованных исторических трудов великого помора применялся трудоемкий, а потому малоиспользуемый метод поэкземплярного изучения всех сохранившихся книг. Просматривая лист за листом все дошедшие от XVIII в. экземпляры «Краткого российского летописца» и «Древней российской истории» во всех крупнейших библиотеках Москвы и Санкт- Петербурга, я фиксировал владельческие и читательские записи, отмечал наличие печатей, штампов, экслибрисов и других владельческих признаков. Монотонный ход работы был прерван, когда в читальном зале РГАДА мне попался неполный непереплетенный экземпляр, состоящий из четырех неразрезанных листов, описанный в каталоге как фрагмент издания 1766 г.

При его изучении бросилось в глаза, что первые три листа, помеченные буквами А, Б, В (страницы 1-24), значительно отличаются от издания 1766 г. Они имели не только примечания, вынесенные на боковые поля, но и подстрочные комментарии. Кроме того, инициалы и наборные украшения в них по рисунку не совпадали с подобными элементами на соответствующих страницах «Древней российской истории» 1766 г. Все это заставляет сделать вывод, что перед нами считавшиеся утраченными листы первоначального варианта книги. Четвертый же лист полностью совпадает с соответствующими страницами (57-64) издания 1766 г. и, видимо, был включен в связку позднее.

Просмотр обнаруженных листов показал: издание 1758 г. имело не три, а четыре структурных элемента — основной текст, подзаголовки, вынесенные на боковые поля (именно их Ломоносов называл «сокращениями на поле»), а также два вида примечаний под основным текстом. Одни, помеченные буквами русского алфавита, — по сути ссылки на цитируемые источники. В издании 1766 г. именно они были вынесены на боковые поля. Другие, пронумерованные арабскими цифрами, — представляют собой обширные комментарии автора к различным историческим сюжетам.

Кроме того, сопоставление двух изданий по содержанию показало: основной текст не претерпел значительных изменений при перенаборе. В большинстве случаев появилась лишь небольшая стилистическая правка: в некоторых местах изменен порядок слов в предложении, вставлено или убрано одно-два слова.

Подзаголовки на полях, которые принято называть «фонариками», исключенные в издании 1766 г., акцентируют внимание на ключевых моментах содержания: «Славяне и Чудь», «Сарматы и Скифы», «Приращение славян», «Чудь уступает», «Варяги, Росси», «Язык Славенский в России», «Смешение народов не порок», «Нынешние Славянские поколения», «Множество Славян в Европе и в Азии», «Множество Славян во время Руриково», «Старинные Славенские городы и торг» и др.

Особый интерес вызывают неизвестные ранее двадцать примечаний- комментариев, помеченных арабскими цифрами. При сравнении объема основного текста в обоих вариантах оказалось, что 24 страницы 1758 г. совпадают лишь с 16 страницами издания 1766 г. Таким образом, эти примечания занимают около восьми страниц текста «Древней российской истории» 1758 г. Это обширные рассуждения М. В. Ломоносова по различным вопросам, освещаемым и в основном тексте.

Что же нового мы узнаем из них о мыслях ученого об истории Древней Руси? Первое и второе примечания комментируют процесс вытеснения славянскими племенами чуди (или говоря современным языком, угро- финских племен) с их территории. При этом он ссылается на «житие преподобного Аврамия Архимандрита Ростовскаго, Октября 29». Во втором примечании ученый приводит ряд русских слов, заимствованных из финского языка. Отмечает и обратные языковые заимствования: «Российских речений не токмо у пограничных Финов много в употреблении, но и у тех, что живут ближе к Швеции, например: Robpuutos, роспутица». Источником для этого примечания, как указывает сам М. В. Ломоносов, ему послужил «опыт Финскаго Лексикона», составленный шведским писателем Д. Юслениусом. Вероятнее всего, речь идет о «Fennici Lexici tentamen» (Stockholm, 1745). В научной литературе до сего времени не было сведений о знакомстве М. В. Ломоносова с трудами Юслениуса.

Изучение экземпляра 1758 г. позволяет уточнить наши представления об использованных источниках, а также получить новые данные об авторском замысле. М. В. Ломоносов уделяет большое внимание в примечаниях сопоставлению разных языков. Для доказательства того, что курляндцы (латыши) являются частью славянских племен, он в четвертом примечании дает на две страницы сопоставления существительных, глаголов, местоимений и числительных леттского (латышского) и русского языков, ссылаясь на первую печатную грамматику латышского языка Г. Адольфи (Митава, 1685 г.). Экземпляр этой книги, принадлежавший М. В. Ломоносову, был обнаружен в библиотеке Хельсинского университета, и в 1978 г. в числе других изданий из его личного собрания передан финской стороной в дар Библиотеке АН СССР. М. В. Кукушкина и И. Н. Лебедева отмечали по поводу этой находки: «вероятно, книгу Адольфи Ломоносов штудировал при работе над «Русской грамматикой». Другое, и как становится ясно в свете нашего открытия, более правильное предположение было высказано Е. С. Кулябко и Е. Б. Бешенковским, которые полагали, что работа над «Грамматикой» Г. Адольфи «имеет самое непосредственное отношение» к созданной М. В. Ломоносовым теории «славянского происхождения варягов-россов». Детальное изучение приписок, сделанных рукой ученого на полях книги Г. Адольфи, подтверждает, что большинство отмеченных языковых соответствий затем было перенесено в четвертое примечание «Древней российской истории» 1758 г.

В пятом примечании М. В. Ломоносов, доказывая принадлежность пруссов и мекленбургских вендов к славянам, несмотря на некоторые различия в языке, приводит тексты молитвы «Отче наш» на «вендском» языке из третьего выпуска книги «История славянского языка» И. Л. Фриша, напечатанной в конце 1720-х — начале 1730-х годов в нескольких брошюрах на немецком языке. О знакомстве ученого с этим изданием также не было известно в историографии.

Продолжая доказывать принадлежность различных народов к славянам, М. В. Ломоносов в шестом, седьмом и восьмом примечаниях использует сведения, почерпнутые у таких авторов, как Г. Кед-рин (XI-XII вв.), Гельмольд (XII в.), Линденброг (XVI — начало XVII в.). Так, сообщив в основном тексте о славянском городе Виннета в устье реки Одры, он добавляет о нем в восьмом примечании цитату из Гельмольда (кн. I, гл. I): «Река Одра, склоняясь к Северу, протекает посреде Вендских народов; на устье оныя, коим в балтийское море впадает, весьма знатной город Виннета, славное пристанище Варварам и Грекам окрестным. Был сей город больше всех других включенных в Европе, в котором жили Славяне купно с другими народами, Греками и Варварами. Ибо и приежжие Саксонцы равную в нем жить имели свободу, лишь бы только не сказывались Християнами. Ибо до самаго разрушения города жители в идолопоклонстве заблуждали. Впротчем нравами честнее и благоприемнее их не было. Сей город всех народов товарами был изобилен, и имел все, что приятно и редко. Видны еще древняго сего города признаки».

В самом начале третьей главы «О древности Славенского народа» М. В. Ломоносов рассуждает о том, что история этого народа и его языка уходит в глубокую древность. «Народы от имен не начинаются; но имена народам даются. Иные от самих себя и от соседов единым называются; иные у внешних разумеются под именем самому народу необыкновенным, или еще и неизвестным», — пишет М. В. Ломоносов в основном тексте. Для углубления мысли он дополняет ее одиннадцатым примечанием: «Перьвому в пример служат Итальянцы, Голландцы, Шведы и другие, называясь тем же именем внутрь и вне своего отечества, хотя не от всех окрестных народов, однако от большей части. Другому, что от нас Германцы называются Немцами, а мы от Чухонцев Вендами, от Курляндцев Кривичами: то есть именами у самих народов неупотребительными и неизвестными. Пример третьего Ляхи, древние Галлы и британцы, кои ныне Поляками, Французами и Агличанами называются. Четвертое доказывают нынешние Славяне и Шведы. Сии домашние их имена, вышед вне, загладили именования Сарматов и Скандинавов, коими прежде от внешних писателей именовались».

Доказывая в двенадцатом примечании обилие славянских названий в древней Малой Азии, М. В. Ломоносов цитирует Овидия, Марциала, Гомера на греческом и латинском языках, дает свои переводы их текстов, предлагает их толкования. Затем следует обширная цитата из труда древнегреческого географа Страбона, которая также призвана подтвердить высказанное суждение.

Желая еще более увеличить древность славянского народа, ученый пишет в основном тексте: «Мосоха Внука Ноева, прародителя Славенского народа ни положить (ни принять) не отреши (ни отрицать) не нахожу основания». И добавляет в тринадцатом примечании: «Мосох в Славенороссийской библии в пророчестве Иезекиилеве (гл. 38) называется Князь Росский: однако сомнительно, нет ли в переводе прошибки. Бохарт, в книге третьей о разделении языков, переводит сие место в Иезекииле Князя Роса, Месеха и Тувала. Латинский простой перевод библии (vulgata editio) имеет: Главного Князя Месеха и Тувала. С сим согласуется перевод Халдейской; также Иероним из Аквила; но с первым согласны семдесят Переводчики, Симмах и Прокл Епископ. (У Сократа в церьковной истории, кн. 7, гл. 43)».

Продолжая искать «славянские имена» у древних географов, М. В. Ломоносов сообщает в основном тексте: «Признаки древнего имени Славенского явствуют во-первых у Птолемея, под названием Ставан за вершинами Днепрскими при реке Турунте, в нынешних пределах Новогородских». А в девятнадцатом примечании, соответствующем этому фрагменту, он добавляет, ссылаясь на второй том труда немецкого историка и филолога X. Целлариуса «Представление о древних странах, или полная география, разъясняющая лик земного круга от начала Рима до времен Константина»: «Турунт… есть река Великая, при Пскове в Чудское озеро впадающая, а из него вливающаяся в Финской залив Наровою».

Итак, обнаруженные в библиотеке РГАДА первые три листа «Древней российской истории» 1758 г. дают уникальную информацию о первоначальном замысле М. В. Ломоносова при подготовке его главного труда по отечественной истории, дополняют наши сведения об источниках, использованных при его написании.

Но каким образом экземпляр из уничтоженного в типографии тиража оказался в библиотеке РГАДА? Эта библиотека — одно из старейших книжных собраний страны, которое ведет свое начало со второй половины XVII в. — времени образования книгохранилища Посольского приказа. Впоследствии в нее влились личные библиотеки многих известных историков и коллекционеров, среди которых были Н. Н. Бантыш-Каменский, Ф. Ф. Мазурин и др. Особый интерес представляет собрание академика Г. Ф. Миллера, приобретенное архивом в 1782 г. Книги из этой коллекции в первые годы после Октябрьской революции были рассеяны в общем фонде. С. Р. Долгова провела работу по частичному восстановлению этого собрания, в ходе которой было обнаружено несколько очень редких прижизненных изданий М. В. Ломоносова. Одно из них — «Слово похвальное блаженныя и вечнодостойныя памяти государю императору Петру Великому в торжественное празднество рождения… императрицы Елизаветы Петровны… в публичном собрании Академии наук, говоренное коллежским советником и химии профессором Михаилом Ломоносовым в Санкт-Петербурге декабря 19 дня 1754 г.» (СПб., 1754) — известно в единственном экземпляре.

По справедливому мнению С. Р. Долговой, упомянутые книги «Г. Ф. Миллеру удалось приобрести благодаря его особому положению конференц-секретаря Академии наук». В силу своего статуса он мог взять для прочтения из типографии Академии наук и первые наборные листы «Древней российской истории» 1758 г., тем более, что отечественная история была главной темой ученых занятий академика, и работа коллеги не могла не привлечь его внимания. Кроме того, Г. Ф. Миллер, по-видимому, не имел другой возможности познакомиться с трудом М. В. Ломоносова до выхода в свет, поскольку, по свидетельству академика Я. Я. Штелина, «история русского государства была отдана тиснению при Академии осенью 1758 года, без предварительного прочтения и одобрения… Один потаенный приказ президента Академии утвердил ее печатание». Вполне вероятно, что обнаруженные нами листы оказались в архиве вместе с личной библиотекой Г. Ф. Миллера.

* Александрийская и любская — copта бумаги .

Кандидат исторических наук А. Ю. САМАРИН , Московский государственный университет печати

Ссылка на первоисточник
Рейтинг
( Пока оценок нет )
Загрузка ...
Исторический дискуссионный клуб