Надгробная надпись на могиле канцлера Монгольской империи Елюй Чуцая (1261-1264)

Надгробная надпись на могиле канцлера Монгольской империи Елюй Чуцая (1261-1264)

Дата составления текста стелы нигде не указывается. Но в самом тексте приводится дата похорон (вернее, перенесения праха) Елюй Чу-цая — 20-й день 10-й луны 2-го года периода правления Чжун-тун (14 ноября 1261 г.). Кроме того, там же сын Елюй Чу-цая Елюй Чжу назван “нынешним (подчеркнуто нами. — Н. М.) цзо чэн-сяном (“левым министром”) чжун-шу шэна. Однако Елюй Чжу назначался цзо чэн-сяном при Хубилай-хане несколько раз: во 2-м году периода правления Чжун-тун (1 февраля 1261 г.— 21 января 1262 г.), в 5-м году периода правления Чжи-юань (16 января 1268 г. — 2 февраля 1269 г.) и в 19-м году правления Чжи-юань (10 февраля 1282 г.— 29 января 1283 г.). В самом тексте стелы также упоминается седьмой год со времени похорон Елюй Чу-цая. Если учесть, что прах Елюй Чу-цая был перевезен в район современного Пекина и похоронен там в 1261 г., вероятно, имеется в виду 1268-й год. Но автор надписи, по сообщению Су Тянь-цзюе, умер в конце 1266 г. или в начале 1267 г. Поэтому можно предположить, что текст стелы создан в период первого пребывания Елюй Чжу на посту цзо чэн-сяна. Так как сын Елюй Чу-цая занимал эту должность до 1-го года периода правления Чжи-юань (31 января 1264 г. — 18 января 1265 г.), то текст стелы, по-видимому, был написан между 1261 и 1264 гг.

Перевод (Николай Мункуев)

Основы процветания государства были заложены в Северной стороне. [Там] Тай-цзу (т. е. Чингисхан) удостоился получить [великое] повеление [Неба на занятие трона] благодаря [своей] мудрости и добродетелям и почтительно осуществил наказание [народов по воле] неба: куда бы ни обращалась голова [его] коня, нигде не оказывалось государства, которое было бы способно [устоять перед его натиском]. Тай-цзун (т. е. Угэдэй-хан), наследовавший ему, усмирив отдаленные земли в восьми странах света, покорил Чжунъюань (т. е. Северный Китай), и внутри и вне моря — вселенной не было никого, кто бы не сделался [его] слугой или служанкой. Тогда [он] основал великое правление, создал высочайшие установления и построил новый дворец для приема владетельных князей. [Он] хотел создать непоколебимые основы и оставить после себя начало, которое могло бы быть продолжено.

Его превосходительство (т. е. Елюй Чу-цай) благодаря необыкновенным талантам и судьбе встретиться с возвысившимися государями поддерживал их способностями государственного деятеля и помогал им ученостью необыкновенно [одаренного] человека. [Он] прослужил без перерыва в течение двух правлений, [способствовал] расширению [государства] и облегчал [участь народа] в течение двух царствований, содействовал [созданию] принципов политического управления в самом начале хаоса и привел к единообразию систему [управления империей] после [водворения] спокойствия. Взяв на себя [всю] тяжесть [управления] Поднебесной, [он] был величествен, как утес Дичжу1 посередине потока, привлекал к службе способных и справедливых, спасал народ, и не стыдно сравнивать его с [людьми] глубокой древности.

Его превосходительство, по табуированному имени Чу-цай, по прозвищу Цзинь-цин и по фамилии Елюй, являлся потомком в восьмом поколении Дунданьского2 вана Туюя3 из [династии] Ляо. У вана родился [сын] Лоуто — [будущий] наместник (лю-шоу) и чжэн-ши лин (“начальник департамента политических дел”) в Яньцзине. У наместника родился [сын — будущий] воевода (цзян-цзюнь) Гоинь. У воеводы родился [сын — будущий] великий наставник (тай-ши) Хэлу. У Хэлу родился [сын — будущий] великий наставник Худу. У Худу родился [сын — будущий] воевода — усмиритель дальних мест (дин-юань цзян-цзюнь) Нэйцы, а у усмирителя дальних мест родился [сын — будущий] славный и счастливый сановник (жун-лу да-фу) цзе-ду ши (“императорский уполномоченный”) Синпин цзюнь; Дэ-юань. [Он] первый перешел на сторону династии Цзинь4. У его младшего брата Юйлу родился [сын] Люй, и Синпинский [цзе-ду ши] вырастил его как сына и затем сделал [своим] наследником.

[Люй] стал известен [императору] Ши-цзуну благодаря [своим] сочинениям и справедливости в поступках и был отобран на [должность] хань-линь дай-чжи (“члена [академии] Хань-линь, ожидающего императорских указов”), а затем переведен на [должность] ли-бу ши-лана (“вице-президента министерства ритуала”). Когда вступил на трон Чжан-цзун, [Люй] имел заслуги при подготовке к возведению императора на трон и был назначен с повышением на [должность] ли-бу шан-шу (“президента министерства ритуала”) и советника по политическим делам (цань чжи чжэн-ши). [Он] скончался, будучи шан-шу ю-чэном (“правый помощник президента департамента государственных дел”). [Его] посмертное имя Вэнь-сянь. [Он] и есть покойный отец его превосходительства [Елюй Чу-цая]. Покойной матери [его превосходительства], урожденной Ян, был присвоен [почетный титул] княгини государства Цишуй.

Его превосходительство (т. е. Елюй Чу-цай) родился 20-го дня 6-й луны 1-го года [периода правления императора Чжан-цзуна] Мин-чан (24 июля 1190 г.). Его превосходительство Вэнь-сянь, постигший гадание по стихиям и особенно глубоко знавший “Великие таинства” (“Тай сюань” — другое название “Ицзина” (“Книга перемен”)), доверительно сказал [своим] родственникам: “Этот сын появился у меня в шестьдесят лет! [Это] надежда нашей семьи. В будущем [он] непременно станет великим талантом и будет использован на службе другим государством. Поэтому [я] беру [ему] имя [Чу-цай] из [выражения] господина Цзо “Хотя у [княжества] Чу и были таланты (цай), но фактически использовало их [княжество] Цзинь””.

Его превосходительство остался сиротой (без отца) трех лет от роду. Мать — госпожа урожденная Ян, отлично воспитала [его]. Когда [он] немного подрос, [он уже] понимал, что надо упорно учиться. В семнадцать лет [для него] не существовало непрочитанных книг, и [он] писал сочинения, как [настоящий] писатель.

По системе [династии] Цзинь сыновья цзай-сянов (“великих министров”) должны были держать экзамены и назначаться на свободные должности писарей в [шан-шу] шэн. [Но] его превосходительство не [захотел] пойти [на экзамены]. Когда же [сам император] Чжан-цзун особо удостоил [его своим приказом] отправиться на экзамены, то [он] выдержал их на высшую степень. По окончании экзаменов [ему] была пожалована [должность] помощника правителя округа Кайчжоу. Когда в [период правления] Чжэнь-ю (1213—1216 гг.) в году цзя-сюй (12 февраля 1214 г.— 31 января 1215 г.) [император] Сюань-цзун переехал [со своим двором] на юг5, чэн-сян (“министр”) Вань-янь Чэн-хуй, будучи наместником в Яньцзине, вел дела шан-шу шэна и, письменно доложив о его превосходительстве императору, назначил его юань-вай ланом (“помощником секретаря”) цзо-ю сы (“левого и правого управления”).

По прошествии года столичный город [государства Цзинь] не смог удержаться и подчинился царствующей династии. Тай-цзу (т. е. Чингисхан), давно стремившийся овладеть Поднебесной, когда-то справлялся о близких родственниках дома Ляо и теперь вызвал [его превосходительство] на аудиенцию в [свою] походную ставку. Его величество сказал его превосходительству: “[Дома] Ляо и Цзинь — извечные враги. Я отомстил им (т. е. цзиньцам) за тебя!”. Его превосходительство сказал [ему]: “Со времен моего деда и отца все [мы] служили ему (т. е. дому Цзинь), как подданные. Так неужели [я] осмелюсь еще быть двоедушным и стать врагом [своего] государя и отца, будучи подданным и сыном?” Его величество высоко оценил эти слова и оставил его около [себя] для советов.

Летом в 6-ю луну года цзи-мао (13 июля — 11 августа 1219 г.) великая (т. е. монгольская) армия выступила в карательный поход на запад, и в момент окропления знамени6 выпал мокрый снег [толщиной] в три чи7. Это не понравилось его величеству, а его превосходительство сказал: “Это знак победы над врагом!”.

Когда зимой в году гэн-чэнь (6 февраля 1220 г. — 24 января 1221 г.) раздался раскат грома и его величество спросил об этом [явлении], его превосходительство сказал [ему]: “Со-ли-тань (здесь имеется ввиду Хорезмшах Мухаммед) умрет в дикой местности!” Впоследствии действительно случилось так. Со-ли-тань — это звание мусульманского правителя.

Уроженец Ся, некий Чан-ба-цзинь, который был представлен императору и стал известен [ему] за изготовление луков, похвастался перед его превосходительством: “Наше государство предпочитает военное дело, а ваша светлость желают преуспеть на гражданском поприще. Правильно ли [это]?”. Его превосходительство сказал: “Если даже для изготовления луков требуются мастера-лучники, так неужели для управления Поднебесной не нужны мастера управления!”. Его величеству, узнавшему об этом, очень понравился [ответ его превосходительства], и [он] с этого [времени] стал все более приближать его к себе.

Вначале у царствующей династии еще не было календаря. [Однажды] мусульмане доложили императору, что вечером 15-го дня 5-й луны [года гэн-чэнь] (17 июня 1220 г.) произойдет затмение луны. [Однако] его превосходительство заявил, что [никакого] затмения не будет, и когда наступил срок, действительно затмения луны не произошло. В следующем году его превосходительство доложил императору, что ночью 15-го дня 10-й луны [года синь-сы] (31 октября 1221 г.) произойдет затмение луны, а мусульмане заявили, что не будет затмения. Этой ночью [действительно] произошло затмение луны на восемь десятых. Его величество, очень удивленный этим, сказал: “Если ты знаешь даже о всех небесных делах, то что же говорить о делах людских!”.

Летом в 5-ю луну года жэнь-у (11 июня — 10 июля 1222 г.) в западной стороне появилась комета с длинным хвостом. Когда его величество спросил об этом его превосходительство, то он ответил [ему]: “В государстве чжурчжэней должна произойти смена правителя!”. Через год умер цзиньский правитель. После этого перед каждым карательным походом [его величество] непременно приказывал его превосходительству погадать об исходе. Его величество [сам] тоже обжигал баранью лопатку8 для сличения [с результатами гадания его превосходительства].

По прибытии [его величества] к горному проходу Темэнь (“Железные ворота”)9 в Восточной Индии [его] телохранитель увидел зверя, похожего по виду на оленя, [но] с конским хвостом, зеленой масти и с одним рогом, умевшего произносить человеческие слова и сказавшего [ему]: “Пусть твой государь скорее возвращается к себе!”. Его величество, удивившись, спросил его превосходительство, который сказал [ему]: “Этот зверь называется цзюе-дуань10, [он] способен пробежать восемнадцать тысяч ли в день и понимает языки всех племен. Он — символ отвращения к убийствам. Всевышнее небо прислало его предостеречь Ваше величество. Внемлите воле неба и пощадите жизнь народам этих стран! [Это] действительно принесет Вашему величеству бесконечное счастье!”. В тот же день его величество приказал войскам выступить в обратный путь11.

При падении [города] Линъу12 зимой [года] бин-сюй в 11-ю луну (21 ноября — 20 декабря 1226 г.) все военачальники расхватывали юношей и девушек, ценности и шелковые ткани. Его превосходительство взял только книги и два верблюжьих вьюка ревеня. Когда вскоре среди воинов распространилась повальная болезнь и можно было выздороветь, только получив ревень, [его превосходительство] возвратил к жизни несколько десятков тысяч людей.

После этого [выяснилось, что] в Яньцзине было много разбойников, и [они] даже совершали грабежи, разъезжая на повозках, а чиновники не могли пресечь [это]. [Поэтому] Жуй-цзун (т. е. Толуй), [который] в то время правил страной в отсутствие императора (цзянь-го), приказал императорскому послу срочно отправиться [на место] вместе с его превосходительством и наказать [виновных]. Когда по прибытии [посла и его превосходительства разбойники] были схвачены поодиночке, все [они] оказались сыновьями влиятельных людей. Родственники, подкупив [императорского посла] стали добиваться освобождения [их от наказаний]. Императорский посол колебался и хотел вторично доложить императору. [Но] его превосходительство настаивал на том, что [это] невозможно, и говорил [послу]: “Отсюда рукой подать до Синьаня, [который] еще не сдался [нашим войскам]. Если не наказать примерно [этих преступников], то дело может дойти до большой смуты”. И [его превосходительством] было казнено шестнадцать человек. [Положение] столичного города упрочилось, и [там] все могли спать спокойно.
В [году] цзи-чоу (27 января 1229 г. — 15 января 1230 г.) при вступлении Тай-цзуна (т. е. Угэдэй-хана) на трон его превосходительство участвовал в подготовке к возведению на трон нового императора и ввел церемонию. [По установленному обряду] было приказано всем императорским родственникам и почтенным главам [родов] по очереди совершить коленопреклонение [перед императором]. Отсюда, очевидно, берет начало существующий у почтенных глав [родов] обряд коленопреклонения.

Люди, приезжавшие ко двору из различных государств, часто предавались смерти за нарушение запретов. Его превосходительство сказал [его величеству]: “Ваше величество недавно взошли на императорский трон. Не запятнайте [кровью] белый путь!”. [Его величество] последовал этому [совету], ибо по обычаю страны превыше всего почитался белый [цвет] и считался приносящим счастье.

В то время Поднебесная была только что усмирена и еще не существовало законов; всюду старшие чиновники могли произвольно распоряжаться жизнью и смертью [подвластного им населения]; за малейшую попытку непослушания пускали в ход орудия палача, истреблялись целые роды и не оставлялись [в живых даже грудные дети] в пеленках, а в тех или иных округах и областях по первому же побуждению поднимались войска и нападали друг на друга. Его превосходительство первый сказал [об этом его величеству], и все это было прекращено.

После карательного похода Тай-цзу на запад не оказалось ни одного доу13 зерна и ни одного чи шелковой ткани в амбарах и на складах, и императорский посол Бе-де (Bede)14 и другие вместе заявили [его величеству]: “Хотя завоеваны ханьцы, но [от них] нет никакой пользы. Лучше уничтожить их всех. Пусть [их земли] обильно зарастут травами и деревьями и превратятся в пастбища!”. Его превосходительство тут же выступил вперед и сказал: “При обширности Поднебесной и богатстве [страны] четырех морей как можно не получить того, чего добиваешься! [Мы] только бездействуем и все! Как можно называть [ханьцев] бесполезными!”. Поэтому [его превосходительство] представил доклад императору о том, что ежегодно можно получать 500 тыс. лян серебра15, 80 тыс. кусков шелковых тканей и 400 тыс. ши16 зерна [за счет] поземельного налога, торговогo и монопольных налогов на вино, уксус, соль, железо и [произведения] гор и водоемов. Его величество сказал [в ответ на этот доклад]: “Если бы [все] действительно получилось так, как вы говорите, то государственные доходы были бы обильными! Попробуйте сделать это!”. Тогда [его превосходительство], доложив императору, создал налоговые управления (кэ-шуй со) во [всех] десяти лу17 [Северного Китая] и учредил [в них должности] уполномоченных (ши) и [их] помощников (фу). Во всех случаях ими были назначены конфуцианцы. Все, например такие, как Чэнь Ши-кэ в Яньцзине и Лю Чжун в лу Сюаньдэ, являлись лучшими из лучших во [всей] Поднебесной.

После этого [его превосходительство] постоянно объяснял императору учение Чжоу-[гуна] и Кун-[цзы] (Конфуция) и говорил [ему]: “Хотя [Вы] получили Поднебесную, сидя на коне, но нельзя управлять [ею], сидя на коне!”. Его величество считал это глубоко правильным. Ведь привлечение к службе гражданских чиновников царствующей династией началось по инициативе его превосходительства.

полностью: https://vk.com/topic-138388748_35165585?post=93

Ссылка на первоисточник
Рейтинг
( Пока оценок нет )
Загрузка ...
Исторический дискуссионный клуб