Звериная жестокость немецко-фашистских оккупантов

Досье-шпаргалка:Составлена по материалам советской и иностранной печати периода Второй мировой войны (1941-1945 г.г.)..

Гидеология фашизма, что творили гитлеровцы с русскими прежде чем расстрелять, что творили гитлеровцы с русскими женщинами, зверства фашистов над женщинами, зверства фашистов над детьми, издевательства фашистов над мирным населением
19.12.43: Кого не потрясет эта будничность злодеяний, что страшного в этих людях? Вы видите немца, который в Германии няньчил детей, по воскресеньям пил пиво и горланил, ходил дома в рваном пиджачишке, чтобы не протереть рукава, копил пфенниги, украшал стены своей квартиры надписями «нюхай цветы и всех счастливей будешь ты». Это было одной половиной его существа: бюргерская аккуратность, тупость, пошлость, мнимое благодушие в те часы, когда выпадали лишняя кружка пива или лишняя копейка. Однако этот же немец, краснея, даже лиловея, вопил: «Германия превыше всего». Он уверовал в гений злобного упыря, маленького и низкого человека, сочетающего бесноватость с хитростью и ущемленное честолюбие с самовлюбленностью. Немец завопил: «Гейль Гитлер». На стенах попрежнему висели филистерские сентенции, но уж не к цветам, а к запаху крови принюхивался немецкий бюргер. Грубость и жестокость, издавна бывшие свойствами среднего пруссака, нашли наконец-то государственное и даже мнимофилософское оформление…

Немец, этот примитивный организм, зачем-то снабженный извилинами мозга, но на самом деле состоящий из одного гипертрофического желудка, способен убить сотни умных, добрых и прекрасных людей. Он способен сжечь библиотеку, разбить статую, растоптать ребенка. («Красная звезда», СССР)

08.09.43: Немцы ненавидят нас. Еще в начале войны гитлеровские обербандиты учили своих солдат, отправлявшихся в русский поход: «Уничтожь в себе жалость и сострадание — убивай всякого русского, советского, не останавливайся, если перед тобой старик или женщина, девочка или мальчик…» Разбойничьи заветы фашистских палачей неуклонно проводятся в жизнь немецкой армией. В Орле и Орловской области они, как и всюду, уничтожали библиотеки и культурные ценности, увозили скот, грабили до нитки население, убивали детей, больных, пленных, отправили в рабство тысячи советских граждан. Обычная программа немецких злодеяний была полностью представлена в преступных деяниях немецкого генерала Шмидта, генерал-майора Гаманна, майора Гофмана, капитана Матерна и многих других обербандитов и бандитов, оперировавших на территории города Орла и Орловской области. («Красная звезда», СССР)

ФЕВРАЛЬ 1943:

27.02.43: Пленный обер-ефрейтор 14 роты противотанковой обороны 328 гренадерского полка 227 немецкой пехотной дивизии Эрих Пфальцграф обратился к советским военным властям со следующим заявлением: «За время моей службы в немецкой армии я побывал в Голландии, Бельгии, Франции и России. Я видел, как немецкие солдаты грабили гражданское население и убивали мирных жителей. Везде немецкие офицеры относились к населению бесчеловечно и варварски. Перед походом в Россию солдат проинструктировали, что они не должны щадить никого из гражданского населения, невзирая на пол и возраст. Офицеры говорили: «Чем беспощаднее вы будете действовать, тем скорее русские будут ползать у наших ног». Уже сразу после вторжения можно было видеть потрясающие сцены. Солдаты поджигали целые деревни. Бегущих в панике жителей расстреливали из пулеметов, нисколько не считаясь с тем, что среди них были женщины и дети. Убийства мирных жителей назывались «уборкой» и «очисткой» района действий. Один батальон СС, получивший задание «очистить» окрестности Киева, расстрелял несколько десятков тысяч человек, в том числе многих женщин и детей. Даже видавшим виды эсэсовцам становилось дурно, и некоторые из них не в состоянии были продолжать массовые убийства. Тогда офицеры, чтобы скорее закончить истребление огромной массы людей, приказали согнать всех в заминированные котлованы и взорвать их. Роты пропаганды фотографировали эти кучи трупов, снимали их на пленку и фабриковали кинофильмы. Затем в течение длительного времени во всех кинотеатрах Германии и оккупированных ею стран Европы показывали эти фильмы и рекламировали как зверства русских. Во всех немецких газетах печатались снимки трупов, причем эти убийства изображались как зверства советских войск. Но мы, солдаты, знали, что немецкая пропаганда обманывает миллионы людей, приписывая русским дикие преступления и зверства, совершенные немецкими войсками на русской территории». (Совинформбюро)

02.02.43: Геринг выступил, как эрзац-фюрер. Он путался. Он уверял немецких олухов, что «Красная Армия состоит из шестнадцатилетних подростков и плохо вооружена». Это не помешало ему пять минут спустя заявить, что «немцы имеют перед собой серьезного противника. То здесь, то там русским удается осуществлять прорывы». Немецкие олухи могли гадать, почему же «плохо вооруженные» русские прорывают фронт и почему рейхсмаршал называет подростков «серьезным противником». Геринг пустил слезу: «Русские достигли предела жестокости. Они предприняли наступление на всем фронте». Разбойники не на шутку обижены: немцы преспокойно грабили, и вдруг их начали гнать. Разве это деликатно? («Красная звезда», СССР)

30.01.43: Гитлер не говорит, что фон Паулюс грозил убить жен и матерей всех немцев, которые сдадутся в плен. Гитлер не говорит, что фрицы боятся сдаваться в плен, потому что фрицы никогда не видали людей: звери, они жили среди зверей.

Один из окруженных фрицев по имени Вебер 22 декабря писал своей жене: «Вчера издан новый приказ — ни одного русского не брать в плен». Другой фриц, ефрейтор Хаман, 14 ноября доносил своей самке: «Пленных мы теперь не берем. Это звучит жестоко, но поверь мне — здесь приходится быть твердым». Вот разгадка немецкого «героизма»: они не верят, что могут быть на свете солдаты, которые не бьют лежачего. Но голод не тетка, и голод не Гитлер. Доев последних собак и кошек, фрицы все же подымают руки. Заикаясь, они лопочут: «Гитлер капут». Вот подарок фюреру к его десятилетию: стада немецких пленных с геррами-генералами за козлов и с фрицами за баранов. («Красная звезда», СССР)

ДЕКАБРЬ 1942:

08.12.42: Когда говорят, что есть хорошие и плохие немцы, я молчу. Я знаю, что фриц только тогда хорош, когда он зарыт… Передо мной письмо унтер-офицера Мартина Бергеда его брату Герберту Бергеду. Мартин находится в Германии в городе Галле. Герберт еще недавно находился в России. Мартин писал: «Присутствовал ли ты при массовых расстрелах? Это все-таки должно быть ужасно. Но как иначе поступать с этой сволочью? Самое простое заставить их вырыть себе могилы и затем — выстрел в затылок. Тогда по крайней мере эта шайка не будет пожирать наш хлеб»…

Можно не сомневаться, что Герберт Бергед следовал наставлениям брата. Герберта уже нет: зарыт. Но может ли мириться совесть с тем, что Мартин жив, что не сегодня-завтра он прикатит из Галле в Россию, что миллионы сородичей Мартина поступают согласно советам поганого унтер-офицера? Где они, праведники? Их неслышно и невидно. На нашей земле — палачи-немцы. («Красная звезда», СССР)

05.11.42: Когда же под Москвой фашистские армии были разгромлены и гордые завоеватели Европы сотнями тысяч, будто вытащенные из рефрижератора, валялись в снегах, просверленные пулями и разорванные снарядами, — Фриц Кнопкэ совсем потерял присутствие духа. Он начал бояться русского солдата, в его квадратном мозгу осталась только дикая злоба. Он жег, резал, умерщвлял, мучил, разрушал всех и все, что относилось к русскому солдату, — все русское.

Фриц Кнопкэ больше ничему теперь не верил, кроме ужаса войны. Она была слишком страшна для этого белоручки с атрофированной нравственностью и животной жаждой жизни, но его снова и снова поили водкой, ставили в строй и посылали вперед. Оставшись живым, фриц писал письма своему папашке: «В России кругом ад, никто отсюда не вернется». Страх, неверие, отчаяние, злоба давили его мозг. Теперь он не мог видеть ребенка, чтобы не размозжить ему голову, — одним русским меньше. («Красная звезда», СССР)

20.10.42: Северо-западнее Сталинграда взят в плен солдат 261 полка 113 немецкой пехотной дивизии Рудольф Хоппе. Пленному всего лишь 17 лет. Этот выродок является типичным представителем фашистской молодежи, растленной гитлеровским режимом. Рудольф Хоппе рассказал: «В течение трех лет я состоял членом организации гитлеровской молодежи. Нас усиленно обучали военному делу, каждый день муштровали. Часто к нам приезжали эсэсовцы, побывавшие на фронтах и в оккупированных странах. Они говорили, что Гитлер поставил перед германской армией задачу истребить все славянские народы и подчинить Германии весь мир. Эсэсовцы рассказывали о своих похождениях на войне, о массовых расстрелах в Польше, Норвегии, Югославии и в оккупированных районах России. Нам внушали, что жестокость является высшим качеством солдата. Эсэсовцы поучали нас, как надо усмирять и подавлять непокорных жителей захваченных стран. Все они твердили одно: надо научиться убивать безжалостно, спокойно и хладнокровно. Некоторые хвастались, что они убили по 2—3 тысячи человек. По их словам, вначале было немного страшно убивать людей, особенно безоружных женщин и детей, но человек с характером скоро привыкает и потом делает это уже не только по обязанности, а с истинным наслаждением».

Далее пленный сообщил: «На-днях русские открыли артиллерийский огонь по нашим позициям. Унтер-офицер Шмидт кричал солдатам: «Не бойтесь, прячьтесь в окопы, а когда русские перейдут в атаку, стреляйте в них до последнего патрона». Как только русские перешли в атаку, Шмидт улизнул, а нас бросил. Многие солдаты были убиты, некоторые убежали, а я растерялся и попал в плен». (Совинформбюро)

15.09.42: Уныние не перебило немцам аппетита. Они попрежнему хотят жрать, и жрать они хотят чужое добро: «Мы ежедневно режем свиней и телят». «Мы очищаем одну деревню за другой, и при этом всегда находится, что сцапать». «Нашел здесь красивую девчонку и два стеганых одеяла. Девчонка на один час, а одеяла пригодятся»…

Темная животная злоба живет в немцах. «Подошел лейтенант Клейст, взглянул на раненых русских и сказал: «Этих свиней надо сейчас же расстрелять». «Женщина плакала, что у нее отобрали всю свеклу, но Хитцдер ее избил». «Вчера мы повесили двух мерзавок, и стало как-то легче на душе». «Я не оставил бы и русских детей — вырастут и станут партизанами, надо всех вешать». «Если оставить хотя бы одну семью, они разведутся и будут нам мстить». («Красная звезда», СССР)

Пленный солдат 6 роты 2 батальона 81 полка 52 итальянской пехотной дивизии Чезаре Монтельоне рассказал: «Я был очевидцем зверского обращения немецких офицеров с пленными русскими. Это происходило в Лозовой. Всех раненых, кто не мог идти сам, немцы пристреливали, а тех, кто отставал, избивали прикладами. Население украинского города Орджоникидзе не имеет хлеба, голодает, жители ходят оборванные. На улицах можно часто видеть трупы людей, умерших от голода». (Совинформбюро)

У убитого немецкого ефрейтора 11 роты 119 полка 25 немецкой мотодивизии Шульца найдено письмо от его знакомого Георга Шнейдера. В письме говорится: «У нас работает много русских. Они вечно голодны и, чтобы поесть, тащат с огородов картошку, капусту, горох и другие овощи. Они часто убегают от своих хозяев и бродят по лесам. Если кого-нибудь из них поймают, то разговоры коротки — его приканчивают». (Совинформбюро)

АВГУСТ 1942:

16.08.42: Добровольно сдавшийся в плен санитар 280 полка 95 немецкой пехотной дивизии Рудольф К. рассказал: «В сентябре прошлого года я подобрал на поле боя тяжело раненого красноармейца, сделал ему перевязку и доставил его на медпункт. В тот же день меня арестовали, отправили в тыл и бросили в тюрьму. Меня обвинили в том, что я нарушил приказ Гитлера, запрещающий оказывать какую бы то ни было помощь попавшим в плен раненым русским солдатам. На допросах меня ругали и всячески поносили за то, что я проявил мягкотелость к врагу. На одном из допросов мне заявили, что мой отец заключен в концлагерь за то, что одобрительно отозвался о моем поведении. Я просидел в Гаузенской тюрьме до 17 апреля 1942 года. (Совинформбюро)

14.08.42: У немецкого солдата Иозефа найдено неотправленное письмо к сестре Сабине. В письме говорится: «Сегодня мы организовали себе 20 кур и 10 коров. Мы уводим из деревень все население — взрослых и детей. Не помогают никакие мольбы. Мы умеем быть безжалостными. Если кто-нибудь не хочет идти, его приканчивают. Недавно в одной деревне группа жителей заупрямилась и ни за что не хотела уходить. Мы пришли в бешенство и тут же перестреляли их. А дальше произошло что-то страшное. Несколько русских женщин закололи вилами двух немецких солдат… Нас здесь ненавидят. Никто на родине не может себе представить, какая ярость у русских против нас». (Совинформбюро)

ИЮЛЬ 1942:

18.07.42: Палачи Гиммлера ошеломлены: русское сопротивление им кажется нарушением всех правил игры. Они считают, что Россия должна была сдаться, как Франция, и они пожимают плечами: откуда такое упорство?.. Эс-эсовцы привыкли иметь дело с малодушными или с предателями. Они негодуют: почему Севастополь не капитулировал? Почему москвичи не вышли навстречу фон Боку с ключами города? Почему Ленинград не понял «нормальных» явлений и не пустил на Невский немецких ефрейторов? Почему защитники Воронежа вместо того, чтобы сдаваться в плен, истребляют немцев? «Откуда это ожесточение?»

На помощь эс-эсовцам приходит Геббельс. Он об’ясняет в газете «Дас рейх»: «Большевистская армия иногда сражается с почти животным упорством. Она обнаруживает презрение к смерти, которое является более чем примечательным». («Красная звезда», СССР)

14.07.42: Германская армия сверху донизу — от ее главнокомандующего Гитлера до рядового солдата — повинна в бесчеловечном отношении к советским военнопленным. От имени палача Гитлера издан изуверский приказ верховного командования германской армии, в котором говорится: «Всякая человечность по отношению к военнопленному строго порицается. Германский солдат всегда должен давать почувствовать пленному свое превосходство…» И фашистские мерзавцы дают «чувствовать свое превосходство» штыком, огнем, пулей…

Немецкие солдаты, попадая в плен и боясь держать ответ за свои преступления, обычно пытаются свалить всю вину на командование, эсэсовцев, офицеров. Жалкие потуги! Кровавые приказы фюрера находят в германской армии ревностных исполнителей. Они по душе рядовым фашистам, этим волкам, рядящимся в овечью шкуру, когда грозит опасность их собственной жизни. Мы помним циничные строки из дневника одного немецкого ефрейтора Гельмута Глунка: «Трое пленных. Они забиты до смерти. Нельзя думать, что это жестоко. Таков приказ командования. Мы выполняем его не без удовольствия». Мы запомним наглое признание из дневника другого мерзавца, недавно убитого на Калининском фронте, унтер-офицера Гельмута Герхольда из 10-й роты пехотного полка 256-й немецкой стрелковой дивизии: «Наш взвод должен зажечь деревню. При огне мы могли лучше все разглядеть. Своим автоматом я уложил 4 русских. Из сарая вытащил трех русских. Двоих сейчас же расстрелял. Третьего послал к командиру взвода, по пути он был расстрелян другими. Потом в присутствии командира взвода расстрелял еще трех раненых русских». («Красная звезда», СССР)

МАРТ 1942:

25.03.42: Окруженная нашими войсками 16 немецкая армия несет огромные потери в технике и живой силе. Чтобы смыть эти потери, гитлеровцы сжигают не только своих убитых солдат и офицеров, но и тяжело раненых, которых они не могут увезти с собой. Так, отступая из деревни К., немцы сожгли 60 своих раненых солдат…

Пленный ефрейтор 2 эскадрона самокатчиков 298 немецкой дивизии Георг Фулла рассказал: «Русские наступали на село Т. Это село обороняли несколько рот и наш эскадрон. Бой продолжался полдня и закончился нашим поражением и отступлением. У водяной мельницы я и еще несколько солдат сдались в плен. Офицер, отступивший с остатками своего подразделения, бросил в нас ручную гранату. Несколько солдат было убито, а я ранен». (Совинформбюро)

06.03.42: Во вражеском окопе найдено письмо немецкого солдата Ганса. В нем он писал своим родным: «Я нахожусь в районе, где сейчас идут большие бои. Все мои товарищи погибли. Среди них Конрад Пфау и Шамбергер. Я ношу валенки, снятые с ног одной русской, которую я расстрелял недавно. Завтра мы ожидаем атаки русских на наши позиции. Мы определенно погибнем. Нам некуда отступать: всюду русские». (Совинформбюро)

04.03.42: Пленный ефрейтор штабной роты 192 полка 56 немецкой пехотной дивизии Вильгельм Вальтер рассказал: «Немецкие войска уничтожают мирное население в захваченных районах. Это делается по приказу германского командования и самого Гитлера. Нам было предложено подавить в себе всякие человеческие чувства и беспощадно истреблять мирных жителей. Я был пулеметчиком карательного отряда и могу подтвердить, что часто мы расстреливали ни в чем не повинных жителей». (Совинформбюро)

03.03.42: Как многие его соотечественники, унтер-офицер 35-го стрелкового полка Гейнц Клин вел дневник. Будучи человеком с образованием, Гейнц Клин записывал не только, сколько кур он сглотнул и сколько трофейных чулок нахапал, нет, Гейнц Клин был склонен к философствованию. Он отмечал в дневнике свои мысли и переживания.

«29 сентября 1941. …Фельдфебель стрелял каждой в голову. Одна женщина умоляла, чтобы ей сохранили жизнь, но и ее убили. Я удивляюсь самому себе — я могу совершенно спокойно смотреть на эти вещи… Не изменяя выражения лица, я глядел, как фельдфебель расстреливал русских женщин. Я даже испытывал при этом некоторое удовольствие…»

«28 ноября 1941. Позавчера в деревне мы впервые увидели повешенную женщину. Она висела на телеграфном столбе…» («Красная звезда», СССР)

01.03.42: Сведения о падении морального состояния гитлеровской армии проникают даже в немецкую печать. Вот что пишет, например, военный корреспондент немецкой газеты «Националь цейтунг» Шнейдер: «Война на советско-германском фронте приняла ожесточенный характер. Мы познаем ее теперь во всей ее беспощадности; от легкой жизни солдат на других фронтах остались лишь одни воспоминания. Старший лейтенант сказал мне: «Я в общей сложности провел 7 лет моей жизни на войне, но могу сказать, что страдания германских солдат этой зимой превосходят все лишения, жертвы как мировой войны, так и других кампаний этой войны. Теперь больше не поступают известия о гордых победах. Наступление превратилось в отступление». («Красная звезда», СССР)

14.02.42: ЖЕНЕВА. 13 февраля. (ТАСС). Прибывший сюда в конце января из Берлина швед X. рассказал, что в Берлине много говорят об умерщвлении газом тяжело раненых германских солдат. Знакомые X. германские врачи и офицеры подтверждают это. Сам X. утверждает, что сначала он считал все эти разговоры дикой фантазией, но потом убедился в их реальности, найдя тому множество подтверждений. Так, например, почти в каждом германском лазарете имеются газовые камеры, в которых производится умерщвление. Правил, какие именно раненые подлежат умерщвлению, не установлено. Умерщвляются лишившиеся правой руки, глаз и ног. Это не относится к офицерам, так как считают, что офицеры-инвалиды могут быть использованы на организаторской работе в тылу. По словам офицеров, с которыми X. пришлось беседовать, германское командование при умерщвлении тяжело раненых учитывает опыт прошлых войн, когда поток инвалидов с фронта неблагоприятно воздействовал на тыл. («Красная звезда», СССР)*

ЯНВАРЬ 1942:

29.01.42: Один негодяй написал в своем дневнике: «Когда я расскажу Эльзе, что я повесил большевичку, она мне наверно отдастся». Другой в записной книжке соизволил начертать: «Женщины любят жестоких». Вряд ли Ницше признал бы в этих хищных баранах своих последователей. Аморальность современной Германии ближе к скотному двору, нежели к философской системе…

Этому одичанию большой страны способствовала гипертрофия механической цивилизации. Каждый немец привык к жизни автомата. Он не рассуждает, потому что мысль может нарушить и аппарат государства, и его, Фрица, пищеварение. Он повинуется с восторгом. Это не просто баран, нет, это экстатический баран, если можно так выразиться, это баранофил и панбаранист. В механическое повиновение он вносит ту долю страсти, которая ему отпущена. Сколько раз, разговаривая с немецкими пленными, я в нетерпении восклицал: «Но что вы лично об этом думаете?», и сколько раз я слышал тот же ответ: «Я не думаю, я повинуюсь». («Известия», СССР)

20.01.42: Жители села Каменки, Московской области, рассказывают: «Захватив село, немцы устроили в доме, принадлежавшем П.Голубевой, лазарет. Отступая под ударами наших войск из Каменки, немцы сожгли в доме Голубевой 6 своих раненых солдат. Седьмому немцу удалось выползти на улицу. Утром его замерзший труп был найден в снегу». (Совинформбюро)

15.01.42: До последнего времени в ряде случаев немецкие солдаты, несмотря на предложения советского командования, отказывались сдаваться в плен. Как рассказывают сами пленные немцы, отказ пойти в плен об’ясняется исключительно тем, что немецкие офицеры расстреливают в спину солдат, сдающихся в плен советским войскам. Однако особенно за последнее время, несмотря на угрозу быть расстрелянными своими же офицерами, участились случаи сдачи в плен немецких солдат. Обеспокоенные этим гитлеровцы поспешили прибегнуть к очередной провокационной выходке. Германское информационное бюро 12 января передало сообщение о том, что якобы «большевики не берут немцев в плен, а беспощадно уничтожают их». Цель этой наглой клеветы очевидна. Гитлеровские обманщики подобными баснями пытаются запугать немецких солдат, которые видят единственный выход из бессмысленной войны в сдаче в плен советским войскам. (Совинформбюро)

14.01.42: Пленный солдат 5 роты 445 немецкого пехотного полка Иосиф Роберт заявил: «Наша рота сейчас состоит из обмороженных солдат. Каждый солдат что-нибудь отморозил. Только один лейтенант Зонненбург остался невредимым. У него есть теплые сапоги. Зато все 9 унтер-офицеров разделили участь солдат. Врачи не оказывают никакой помощи обмороженным. В полку уже погибло от морозов свыше 30 солдат». (Совинформбюро)

13.01.42: Пленный ефрейтор 9 роты 9 полка СС Александр Зомберг сообщил: «10 солдат 9 полка, действовавшего на Кестеньгском направлении, сговорились между собой о переходе на сторону Красной Армии. Они искали случая сдаться всей группой в плен. Один из ротных шпионов донес офицерам о сговоре. В тот же день все 10 солдат были расстреляны»…

Пленные солдаты немецкого 137 полка 2 горно-егерской дивизии рассказали, что недавно по приказу командира этого полка подполковника фон-Хейнкеля были расстреляны 3 солдата 1 батальона. Вся вина этих солдат заключалась в том, что они осмелились напомнить обер-лейтенанту о том, что им уже давно обещаны смена и отдых. Солдаты заявили, что у них нет больше сил терпеть и что они хотят только одного — вернуться домой. Вместо ответа они получили пули. Расправа над ними учинена в землянке, вблизи реки Лица. (Совинформбюро)

23.12.41: Непрерывная стрельба наших минометов и артиллерии породила у солдат и офицеров буквально животный страх. Фашисты боялись высунуть нос наружу и превратили свои окопы в клоаку. Свои естественные надобности они отправляли прямо в блиндаж.

Допрос пленных выявляет страшную картину людоедского отношения немецких офицеров к раненым солдатам. Офицерами было официально приказано снимать со своих убитых и раненых обмундирование. Наши бойцы, ворвавшиеся в фашистские окопы, обнаружили там трупы голых немецких солдат.

Пленные с возмущением рассказывают, что офицеры отдают приказ добивать раненых солдат. И действительно, врачебное освидетельствование нескольких трупов рядовых 432 пехотного полка показало, что раны, полученные этими немцами от советского оружия, не были смертельными, а смерть наступила от ударов тупым орудием. («Красная звезда», СССР)

СЕНТЯБРЬ 1941:

23.09.41: Вот записи ефрейтора Маровитца. С типичной для немца педантичностью Маровитц день за днем описывает события, участником или свидетелем которых он был, сам того не подозревая, что он рисует страшную картину деградации немецкого солдата.

«…Сегодня доставили одного. Допросили и тут же прикончили… Вскоре привели опять одного и двух детей. Их тоже допросили и прикончили».

7 августа Маровитц был в Пскове. В дневнике говорится: «…Потом мы пошли на рыночную площадь. Дело в том, что там вешали двух русских и мы должны были поглядеть на это. Когда я пришел на площадь, там собралась большая толпа. Оба русских болтались на страх другим. С такими долго не рассуждают, их быстро подвесили так, что они сразу задохнулись. Комичное ощущение испытываешь, глядя на это…». («Правда», СССР)

Приводим выдержки из дневников, найденных у немецких солдат и офицеров, убитых в боях. Фашистское отродье с хладнокровием профессиональных убийц описывает свою бандитскую расправу с мирным советским населением. Немецкий солдат Эмиль Гольц, член национал-социалистской партии, пишет: …

28 июня. На рассвете мы проехали Барановичи. Город разгромлен. Но еще не все сделано. По дороге от Мира до Столбцов мы разговаривали с населением языком пулеметов. Крики, стоны, кровь, слезы и много трупов. Никакого сострадания мы не ощущали. В каждом местечке, в каждой деревне при виде людей у меня чешутся руки. Хочется пострелять из пистолета по толпе. Надеюсь, что скоро сюда придут отряды «СС» и сделают то, что не успели сделать мы.

5 июля. В 10 часов мы были в местечке Клецк. Сразу же отправились на поиски добычи. Взламывали двери топорами, ломами. Всех, кого находили в запертых изнутри домах, приканчивали. Кто действовал пистолетом, кто винтовкой, а кое-кто штыком и прикладом. Я предпочитаю пользоваться пистолетом».

Другой фашист-людоед обер-ефрейтор Иоганнес Гердер пишет в своем дневнике:

«25 августа. Мы бросаем ручные гранаты в жилые дома. Дома очень быстро горят. Огонь перебрасывается на другие избы. Красивое зрелище! Люди плачут, а мы смеемся над слезами. Мы сожгли уже таким образом деревень десять.

29 августа. В одной деревне мы схватили первых попавшихся 12 жителей и отвели на кладбище. Заставили их копать себе просторную и глубокую могилу. Славянам нет и не может быть никакой пощады. Проклятая гуманность нам чужда». (Совинформбюро)

20.09.41: Солдат Рудольф Ланге немецкого мотополка был образцовым гитлеровцем. Найденный на его трупе дневник — это автопортрет фашиста… Ланге попадает в Барановичи. До него прошла немецкая мотоколонна. Он пишет: «Жутко выглядит разоренный город». Потом он отмечает, что по дороге из Мира в Столбцы они видят только развалины. Ланге философствует: «Мы не ощущали никакого сострадания, но лишь колоссальную волю к уничтожению. У меня руки чесались пострелять моим пистолетом по толпе. Скоро придут СС и выкурят всех. Мы боремся за величье Германии. Немцы не могут общаться с этими азиатами, русскими, кавказцами, монголами». («Красная звезда», СССР)

25.09.41: Командир 99-го горно-стрелкового полка полковник Кресс изложил свои мысли во время бессонницы на листе бумаги. Плоды своих раздумий полковник Кресс озаглавил: «Основные положения для руководства офицерскому составу»…

Нам незачем торопиться с Москвой. Нам не страшно то, что русские бросают против нас все больше и больше войск. Мы возьмем Москву, когда захотим.

Большую опасность представляют подростки обоего пола. Они принадлежат к большевистской организации. Там, где эта подозрительная сволочь будет обнаружена, надлежит ее задержать и выяснить у бургомистра, здесь ли проживают задержанные. Если они проживают не здесь, арестовать немедленно, но не расстреливать до допроса в гестапо…

Мы не можем отрицать смелости и презрения к смерти большевиков. Такого противника мы еще не имели.

До сих пор немецкий солдат уничтожал не всех пленных и раненых. Но чем дольше будет продолжаться война, тем с большей жестокостью мы будем ее вести. Мы разыщем всех, которые официально или по своему поведению были большевиками. За каждого убитого немца десять большевиков. («Красная звезда», СССР)

АВГУСТ 1941:

29.08.41: В сообщении Советского Информбюро недавно приводились жуткие факты варварского отношения фашистов к своим раненым. В бою под городом М. части Красной Армии уничтожили до 5.000 немецких солдат и офицеров. Круглые сутки грузовики подвозили трупы, которые сбрасывались в траншеи-могилы. Вместе с трупами фашистские душегубы закапывали и тяжело раненых. Когда один из таких раненых немецких солдат закричал о помощи, офицер хладнокровно пристрелил его… («Правда», СССР)

24.08.41: «Особые команды» гестаповцев должны самостоятельно проводить мероприятия экзекуционного характера, осуществлять «ряд чрезвычайных и беспощадных мер» против «коммунистов, комиссаров, партизан, большевистских подстрекателей, евреев, саботажников и т.д.».

Приказ дополнен «Основными правилами поведения немецких войск в России». Там указано, что для немецкого солдата «всякое соприкосновение с населением таит в себе опасность для здоровья», что русские «скрытны, коварны и бесчувственны и поэтому с ними нужно быть беспощадными и жестокими». («Правда», СССР)

20.08.41: Кто вы, охранники Гитлера, офицеры и солдаты со значками свастики? Зверями вас назвать нельзя, — дикие звери жестоки, но не убивают для наслаждения убийством и не проливают крови себе подобных. Нельзя вас назвать и сумасшедшими, вы совершаете зверства обдуманно и планомерно по инструкциям бюро пропаганды германской армии: «У немецких солдат следует воспитать чувство беспощадности, никакие проявления жалости по отношению кого бы то ни было, независимо от пола и возраста, недопустимы. Нужно воспитывать у каждого офицера и солдата чувство материальной заинтересованности в войне»…

Эта инструкция, касается отношения к мирному населению областей, оккупированных немцами. Результаты такой пропаганды налицо, она упала на благодарную почву. Фашисты любят сильные ощущения. Книга, театр, кино дают только суррогат переживаний. То ли дело подойти к белорусской колхознице, вырвать у нее из рук младенца, швырнуть его на землю и слушать, медленно кривя рот усмешкой, как баба кричит и кидается к нему, беспомощная и безопасная, словно птица, у которой убили птенца, и под конец, когда до нервов дошли эти вопли наглой бабы, ткнуть ее штыком под левый сосок… Или приволочь с хутора на лесную опушку, где расположились танки для заправки, полтора десятка девушек и женщин, приказать им, — немецкой, с хрипотцой, командой, — раздеться догола, окружить их, засунув руки в карманы, перемигиваясь и отпуская жирные словечки, разобрать их по старшинству и чину, потащить в лес и наслаждаться их отчаянными криками и плачем и потом вперевалку вернуться к своим танкам, закурить и уехать, чтобы впоследствии написать друзьям в Германию открытки о забавном приключении: «Должен тебе признаться, Фриц, эти проклятые девки под конец нам надоели своими воплями и царапаньем…». Колхозники потом нашли их в лесу — у одних были вырезаны груди, разбиты головы, перерезаны горла… («Красная звезда», СССР)

31.07.41: Во время наступления в районе У. около совхоза «Выборы» фашисты под угрозой расстрела заставили женщин с детьми итти впереди наступающих немецких частей. Увидев это неслыханное злодеяние немцев, командир красноармейской части подполковник Старов немедленно прекратил фронтальный огонь и бросил на оба фланга наступающего противника танковые части. Танки разорвали вражескую колонну и отделили женщин и детей от немецких солдат. Разгромив по частям фашистскую колонну, бойцы Красной Армии освободили 65 женщин и 47 детей, захваченных немцами. Не удалось спасти 15 женщин и детей. Они были найдены на поле с глубокими штыковыми ранами в спину и затылок. Спасенная красноармейцами работница совхоза Анна Сапронова рассказала: «Мы выехали ночью с детьми на подводах, чтобы уйти от фашистов. Но фашисты настигли нас на автомашинах и погнали обратно. Два дня они издевались над нами. Сегодня нас всех согнали, выстроили и велели итти вперед. Спасибо вам, дорогие братья-красноармейцы, за то, что вы спасли нас и расправились с этими извергами». (Совинформбюро)*

28.07.41: Садическая жестокость сделала имя Гитлера нарицательным. Концентрационные лагери в Германии получили зловещую славу во всем мире, затмив ужасы средневековой инквизиции и древних восточных «садов пыток». Гитлер разнуздал зверя в немецком обывателе, развратил часть немецкой молодежи, отучил ее от честного труда, натаскал, как щенков, на добычу в чужих садах, на грабеж, убийства, дикие насилия…

Порабощение народов гитлеровские банды сопровождают гнусными насилиями над женщинами. В Польше и Югославии девушек насильственно сгоняют в публичные дома для немецких солдат. В «дружественной» Болгарии министерство народного просвещения должно было принять меры для охраны школьниц от фашистского солдатского свинства. («Правда», СССР)

________________________________________

______________
Германия в годы Великой Отечественной войны (Спецархив)**
Армия Адольфа Гитлера порхает как балерина («Time», США)
«Хромой урод Геббельс своим блудливым языком…» («Правда», СССР)
Немцы не настолько глупы, чтобы верить («The New York Times», США)
Как бешеный щенок Гитлер грязным носом ищет («Красная звезда», СССР)
Публичный дом вместо семьи — такова скотская мораль гитлеровцев! («Красная звезда», СССР)
Да, не похожи теперешние речи нацистских жаб на хвастливое кваканье 2 года назад («Известия», СССР)
 
Ссылка на первоисточник
Рейтинг
( Пока оценок нет )
Загрузка ...
Исторический дискуссионный клуб