Торговые связи Москвы с итальянскими колониями в Крыму и Константинополем в XIV-XV веках.

Торговые связи Москвы с итальянскими колониями в Крыму и Константинополем в XIV-XV веках.

Русский купец. Сигизмунд Герберштейн. Записки о Московитских делах. XVI в

 

Из этих городов [на крымском побережье] для московской тор­говли наибольшее значение имел Судак, или Сурож, от которого получили свое название купцы — «гости-сурожане», а также Кафа. Русские поселения в том и другом городе восходят к очень отда­ленному времени. Так, в одном известии начала XIV в. упоминается русская цер­ковь. В 1318 г. папа Иоанн XI в. создал в Кафе епископство, включавшее всю территорию до Сарая и России. Однако торговавшие с черноморским побережь­ем русские купцы носят название именно сурожан, а не какое-либо другое имя, ко­торое мы могли бы произвести от Кафы…Причины, выдвинувшие Сурож на первое место в русской торговле, нахо­дят объяснение в его географическом положении и политической обстановке XIV в. Сурож с его прекрасной гаванью являлся наиболее близким пунктом к Синопу на малоазиатском берегу. Поэто­му Сурож, естественно, сделался пунк­том, куда съезжались с севера русские и золотоордынские купцы, а с юга гре­ки и итальянцы. Русские источники даже Азовское море иногда называли морем Сурожским…

Сурож был, впрочем, только пере­валочным пунктом, конечной точкой рус­ской торговли на юге являлся Константинополь. Об этом нам убедительно гово­рят русские паломники, упоминающие о встречах с соотечественниками на ули­цах византийской столицы. Митрополита Пимена встретила «Русь, живущая тамо, и бысть обеим радость велия». Среди русских найдем, конечно, монахов, вре­менно живших или осевших в Констан­тинополе, но не только они радостно встречали русского митрополита и его спутников. Когда приезжие посетили церковь Иоанна Предтечи («Продром»), «…упокоиша нас добре тамо живущая Русь».

Русская колония в Константинополе состояла не из одного духовенства. О встречах с соотечественниками гово­рят и другие русские люди, посетив­шие византийскую столицу в XIV- XV вв. Недаром у автора «Хождения Пимена» осталось в памяти угощение, устроенное митрополиту и его людям земляками, которые «добре» угостили («упокоили») дорогих гостей, прибывших с родины. Русь жила у церкви Иоанна Предтечи, в непосредственной близости к Золотому Рогу, на северном берегу которого располагалась Галата, город генуэзцев, с его пестрым насе­лением и особыми правами . Русские, видимо, жили и в самой Галате, иначе непонятно, почему неудачный кандидат на русскую митрополию Митяй, умер­ший на корабле в виду самого Константинополя, был отвезен в Галату и там погребен.

Путь из Москвы по Дону являлся кратчайшим, но вовсе не единственным. В некоторых случаях ездили из Москвы в Константинополь по волжскому пути до Сарай-Берке на средней Волге, а отту­да по суше к Дону и вниз по нему до Азова. Этой дорогой ходил в Царьград суздальский епископ Дионисий в 1377 г., спустившийся на судах к Сараю. Нако­нец, существовал и третий путь из Моск­вы в Константинополь, который, впро­чем, имел важное значение не столько для самой Москвы, сколько для запад­ных русских городов: Новгорода, Смо­ленска, Твери. Этот маршрут пролегал по территории Литовского великого кня­жества к Белгороду, или Аккерману, имевшему немаловажное торговое значе­ние в XIV-XV вв. Такой дорогой ехал в Константинополь, например, иеродиа­кон Троице-Сергиева монастыря. От Аккермана он добрался морем до Констан­тинополя, испытав все опасности непривычного для него морского плавания: «…с нужею доидохом устья цареградскаго, тогда бывает футрина великая и валове страшнии». Зосима шел из стольного города — Москвы на Киев и оттуда на Белгород.

Торговые связи Москвы с итальянскими колониями в Крыму и Константинополем в XIV-XV веках.

Diogo Homem. Карта Черного моря, 1559 г.

 

 

В конечном итоге все дороги с рус­ского севера сходились к Константино­полю. Прямой же кратчайший путь на север шел по Дону и выводил к Москве. Таким образом, Константинополь на юге и Москва на севере были конечными пунктами громадного и важного торгово­го пути, связывавшего Россию с Среди­земноморьем…Торговля с Сурожем и Константино­полем получила особенное развитие во второй половине XIV столетия. В это время она была, можно сказать, определяющей торговое значение Москвы. Тор­говые связи с югом интенсивно поддер­живались и в XV в…

В торговлю Москвы с Константино­полем, Кафой и Сурожем втягивались русские, итальянские и греческие купцы. О ее характере дает представление заемный документ, «кабала», выданная ро­стовским архиепископом Феодором сов­местно с митрополитом Киприаном на 1 тыс. новгородских старых рублей. Ка­бала была дана в Константинополе Николаву Нотаре Диорминефту. В ней видим прямое обязательство помогать греческим купцам…Устанавливается и основной товар — меха («…белкы добрыя тысячу по пяти рублев»). При дальности доставки этот товар имел наибольшее значение в рус­ской отпускной торговле с Средиземно­морьем.

Наряду с мехами надо предпо­лагать и такие русские товары, как воск и мед, которые находили постоянный сбыт в ганзейских городах, торговавших с Новгородом. Привозные товары со­стояли главным образом из тканей, ору­жия, вина и проч. Из Италии везли также бумагу, впервые вошедшую в употребле­ние в Москве. В торговом обиходе рус­ских людей XIV-XVII вв. встречаем не­которое количество слов, заимствованных из греческого: аксамит (золотая или серебряная ткань, плотная и вор­систая, как бархат), байберек (ткань из крученого шелка), панцирь и проч. Сурожский ряд на московском рынке и в более позднее время по традиции име­новался Сурожским шелковым. В казне великого князя хранились вещи, сделан­ные в Константинополе и отмечаемые в духовных как «царегородские».

Московские князья быстро учли вы­годы поддержания добрых отношений с итальянскими купцами. Дмитрий Дон­ской уже жаловал некоего Андрея Фрязина областью Печорой, «…как было за его дядею за Матфеем за Фрязином». Пожалование подтверждало первона­чальные грамоты, восходившие к време­нам предшественников Дмитрия Дон­ского, начиная с Ивана Калиты. Что искал Андрей Фрязин на Далеком Севе­ре? Вероятно, целью его пребывания в Печоре была покупка диких соколов, необычайно дорого ценившихся при вла­детельных дворах Европы. Дикие птицы («поткы») входили в состав дани, пла­тимой в Орду еще в конце XIII в…спрос на печорских соколов в Италии обеспе­чивался постоянно и поддерживался высшими кругами общества.»

Цитируется по: Тихомиров М.Н. Древняя Москва XII — XV вв.

Ссылка на первоисточник
Рейтинг
( Пока оценок нет )
Загрузка ...
Исторический дискуссионный клуб