«…Я должен жить со своими подчиненными (воинами) как отец с детьми». Дневник политрука Г.А. Касьяна.

«…Я должен жить со своими подчиненными (воинами) как отец с детьми».   Дневник политрука Г.А. Касьяна.

«…Я должен жить со своими подчиненными (воинами) как отец с детьми».

Дневник политрука Г.А. Касьяна.
23 июля 1941 г. – 14 декабря 1947 г.
[A]

Опубликовано в журнале
«Отечественные архивы» № 6 (2015 г.)

Значение документов личного происхождения, возникших в годы Великой Отечественной войны, оценили еще собравшиеся в 1943 г. на всесоюзную конференцию историки, архивисты и писатели[1]. Особое внимание они уделили воспоминаниям и дневниковым записям. К таким документам принадлежит и дневник Григория Андреевича Касьяна (1919–2013) – подполковника в отставке, ветерана трех войн (с Финляндией, Германией и Японией), чуть было не похороненного заживо в братской могиле, но случайно спасенного, бюст и портрет которого, созданные еще в годы войны, хранятся в Государственном мемориальном музее обороны и блокады Ленинграда, кавалера 29 наград. Скорее всего, именно наличие дневника позволило Касьяну написать спустя десятилетия после войны документальную повесть «Боевые дороги солдата»[2].

Григорий Андреевич – уроженец украинского села Николаевка Бердянского района Запорожской области. Он окончил рабфак, а в 1937 г. – физико-математический факультет Бердянского учительского института. Учительствовал в 5–7-х классах, в 1939 г., сдав экстерном экзамены в Одесском государственном университете, получил право преподавать физику и математику в старших классах. Правда, поработать в Новосельской образцово-показательной средней школе Петропавловского района Днепропетровской области ему удалось всего два месяца; в октябре 1939 г. Касьян был призван в ряды Красной армии и в составе 123-й стрелковой дивизии принял участие в советско-финляндской войне. Попав в спецподразделение разведки по обследованию линии Маннергейма, он один чудом уцелел из всей группы, затем был направлен на должность командира орудия в звании сержанта в 200-й гаубичный артиллерийский полк 43-й стрелковой дивизии. Ему поручили занятия с артиллеристами. Однако мирная передышка продолжалась недолго – началась Великая Отечественная война.

В конце августа – сентябре 1941 г. Касьян участвовал в боях за Выборг. Когда положение советских частей стало безнадежным, для спасения полкового знамени была создана группа особого назначения, в состав которой вошел и Касьян. Три недели 35 человек пробирались по тылам противника к Ленинграду, знамя сумели сохранить, но выжили только пятеро; Касьян получил свое первое ранение – в ногу. Затем была битва за Ленинград, подступы к которому он защищал в составе 123-й стрелковой дивизии; стал отличным снайпером[3].

После обучения на курсах по подготовке и переподготовке политсостава и армейских курсах младших лейтенантов Касьян в декабре 1942 г. в звании младшего лейтенанта получил назначение на должность заместителя командира по политчасти 1-й артиллерийско-пулеметной роты 123-й стрелковой дивизии, отнесся к этому чрезвычайно ответственно, считая, что «в роте были те же школьники, только в солдатской форме»[4].

В феврале–марте 1943 г. Касьян принял участие в кровопролитных боях под Красным Бором. Красноборская операция проводилась в рамках общего наступления на северо-западном направлении под кодовым названием «Полярная звезда» с целью полного освобождения Ленинграда от блокады. После пятисуточных боев, 19 марта старший лейтенант Касьян, единственный оставшийся в живых офицер, повел солдат на штурм гитлеровского укрепрайона. В бою он получил тяжелые ранения: пули попали в оба легких (в одном остались навсегда), пробили позвоночник, вызвав временную парализацию, поэтому его приняли за мертвого и едва не похоронили в братской могиле; очнулся он от удара по голове мерзлым комом земли, застонав от боли. Раненого вытащили из могилы и доставили в госпиталь, где он провел полгода[5].

Как-то весной медсестра принесла в палату подшивку номеров армейской газеты, в одном из которых был помещен список награжденных посмертно. В первой же колонке списка значилась фамилия старшего лейтенанта Касьяна. Так Григорий Андреевич узнал, что награжден орденом Отечественной войны II степени и стал единственным в дивизии кавалером двух боевых орденов[6]. В марте 1943 г. в госпиталь приехал известный корреспондент газеты «Ленинградская правда» И.Я. Розенфарб[7], друг и соратник И.Г. Эренбурга. Он написал о Касьяне очерк «Кавалер двух орденов»[8].

После этого командование решило увековечить облик героя. Известный ленинградский скульптор В.Я. Боголюбов[9] выполнил его бюст, а художница Р.Загорская написала портрет для Музея защитников Ленинграда (ныне Государственный мемориальный музей обороны и блокады Ленинграда).

Старший лейтенант Г.А. Касьян. 1943 г.

Старший лейтенант Г.А. Касьян. 1943 г.

В середине июля 1943 г. Касьян, несмотря на II группу инвалидности, добился возвращения в строй и вновь оказался в центре кровопролитных боев знаменитого сражения за Синявинские высоты. «Тот, кто побывал в горниле этой схватки и остался в живых, – писал Касьян, – тот никогда не забудет такого накала боев… От огневого вала орудий тяжелого калибра содрогались земля и небо. Накалялись стволы пулеметов и автоматов до такой степени, что к ним было невозможно прикасаться руками. Встреча с противником заканчивалась в рукопашной схватке в траншеях»[10]. 20 августа 1943 г. Григорий Андреевич был награжден медалью «За оборону Ленинграда»[11].

В январе 1944 г. Касьян уже в звании капитана участвовал в боях в районе Гатчины, в феврале освобождал Лугу. После этого 123-я дивизия, названная Лужской, была направлена в Эстонию. С ходу захватив Нарвский плацдарм[12], ее части организовали глубокую оборону, выдержав несколько серьезных наступлений противника. Касьян, чудом выживший в аду тяжелых весенних боев, в октябре 1944 г. вновь был тяжело ранен. После выздоровления в январе 1945 г. назначен на должность заместителя по политчасти начальника курсов младших командиров в Риге. Здесь он получил радостную весть о победе, но вскоре его боевая биография продолжилась в августовской Дальневосточной кампании.

Во время продвижения воинского эшелона на восток произошло еще одно удивительное событие. На улицах Свердловска Григорий Андреевич встретил младшего брата Ивана, с которым не виделся шесть лет. Угнанный на работу в Германию, Иван после возвращения на родину был направлен на один из уральских заводов. От брата Касьян узнал подробности о гибели отца на оккупированной Украине в г. Осипенко[13].

Последние боевые подвиги Касьяна связаны с Южно-Сахалинской операцией, где он вновь получил ранение. К этому времени у фронтовика начались проблемы с сердцем, и по рекомендации врачей его вернули в Прибалтику.

Касьян прослужил в Прибалтийском военном округе еще 15 лет. В 1960 г. уволен в запас, работал в Тамбовском управлении культуры, лектором областной организации Всесоюзного общества «Знание», заведующим отделом техники областного Дворца пионеров и школьников, методистом облсовпрофа по фотолюбительству; в 1973 г. переехал в г. Воронеж, был инженером на телевидении, тележурналистом. Выйдя на пенсию в 1978 г., занялся писательским трудом – стал автором учебного пособия для вузов «Техника и практика фотографии»[14] и книги «Боевые дороги солдата».

В семейной жизни Касьяну, по его словам, «очень не повезло»[15]. Его единственный сын погиб в 24 года, вторая жена умерла. Сосуществование с пасынком-алкоголиком в маленькой двухкомнатной квартире стало невозможным. К сожалению, Григорий Андреевич так и не получил отдельное жилье, вынужден был попроситься в Дом престарелых, откуда его забрала знакомая. Под конец жизни он ослеп, умер 14 декабря 2013 г. в возрасте 94 лет.

К сожалению, Г.А. Касьян не успел передать свой дневник, как и другие документы, в архив, и их местонахождение неизвестно. Однако он разрешил нам еще в 2010 г. cделать машинописные копии с дневника и автобиографии, что помогло настоящей публикации.

Подлинник дневника представлял собой блокнот небольшого (карманного) формата, заключенный в кожаную обложку с фотографией автора. Нерегулярные карандашные записи велись с 23 июля 1941 г. по 14 декабря 1947 г. При этом в 1941 г. их всего три, в 1942 г. – 18, затем 24, 17, а в последние три года – лишь по одной.

Будучи политработником, автор, конечно, не мог не знать о запрете на ведение в действующей армии дневников под угрозой трибунала или штрафбата. Если при определенной уставом проверке личных вещей дневник обнаруживался, то он подлежал немедленному уничтожению, как не входящий в список «необходимого и достаточного»[16]. По воспоминаниям поэта Д.С. Самойлова, «вести дневник или записывать что-либо для памяти на войне не полагалось. Информбюро постоянно цитировало дневники немецких солдат и офицеров… Солдат практически и не мог вести постоянные записи. Это внушило бы подозрения, да и при очередной бесцеремонной проверке вещмешка старшина приказал бы изничтожить тетрадку или записную книжку, поскольку они не входили в список необходимого и достаточного солдатского скарба»[17]. Тем не менее дневники велись, слишком велика была потребность высказаться, побыть наедине со своими мыслями, чувствами, переживаниями[18].

Дневник Касьяна в большей степени отражает детали военного быта и личные переживания автора на войне, чем ход боевых действий, хотя упоминания об отдельных боях в нем присутствуют. Будучи заместителем командира по политчасти, Касьян, как никто другой, понимал, что столь важная информация могла в условиях боевых действий оказаться в руках врага и нанести непоправимый вред. Лапидарные записи позволяют представить характер их автора, чрезвычайно требовательного в первую очередь к себе, всегда и во всем стремившегося быть на высоте и лучшим. При этом дневник дополняет историю боевого пути 123-й стрелковой дивизии. Но главное – это живой голос одного из участников Великой Отечественной войны спустя 70 лет после ее окончания.

Текст публикуется по правилам современной орфографии. Стилистика документа сохранена, многочисленные сокращения в ряде случаев раскрыты. Комментарии об упомянутых в дневнике сослуживцах Г.А. Касьяна составлены по базе данных «Подвиг народа в Великой Отечественной войне 1941–1945 гг.». К сожалению, о ряде персон сведений найти не удалось.

Вступительная статья, подготовка текста к публикации и комментарии В.А. АЛЛЕНОВОЙ

*****

[1] Резолюция конференции историков-архивистов СССР. 1–3 июня 1943 г. М., 1943.

[2] Касьян Г.А. Боевые дороги солдата (документальная повесть). Воронеж, 2005.

[3] Там же. С. 77.

[4] Там же. С. 82.

[5] Архив В.А. Алленовой. Автобиография (рукопись) Г.А. Касьяна.

[6] Командование представляло А.Г. Касьяна к награждению орденами Красного Знамени и Красной Звезды, но его наградили орденами Отечественной войны I и II степени. (См.: Центральный архив Министерства обороны Российской Федерации (ЦАМО РФ). Ф. 33. Оп. 682526. Д. 296. № записи 150296572; Д. 396. № записи 60034458 // http://www.podvignaroda.mil.ru/?#tab=navResult)

[7] Розенфарб Илья Яковлевич (1903–1982) – журналист. В 1937 г. репрессирован по «Ленинградскому делу писателей», в начале 1941 г. реабилитирован, в годы блокады работал в газете «Ленинградская правда», после войны в «Советской правде», затем в «Ставропольской правде». В 1952 г. вернулся в Ленинград, редактор Всесоюзного общества «Знание», издательства «Советский писатель», затем начальник редакционно-издательского отдела ЛГПИ им. А.И. Герцена.

[8] Касьян Г.А. Указ. соч. С. 127.

[9] Боголюбов Вениамин Яковлевич (1895–1954) – скульптор, лауреат Сталинской премии второй степени (1941 г.). В годы Великой Отечественной войны, находясь в блокадном Ленинграде, входил в состав возглавлявшейся Н.В. Томским бригады скульпторов, работавших над рельефными агитационными плакатами, участвовал в создании скульптурного панно «За Родину!», которое было установлено на Невском проспекте.

[10] Касьян Г.А. Указ. соч. С. 212.

[11] ЦАМО РФ. Ф. 424. Оп. 10247. Д. 57. № записи 1534325807 // http://www.podvignaroda.mil.ru/?#tab=navResult

[12] Нарвский плацдарм – плацдарм на западном берегу р. Нарва, южнее г. Нарва, захваченный в феврале 1944 г. войсками Ленинградского фронта (командующий генерал армии Л.А. Говоров) в ходе Ленинградско-Новгородской операции.

[13] Осипенко – наименование с 1939 по 1958 г. города Бердянска в Запорожской области УССР.

[14] Касьян Г.А. Техника и практика фотографии: Учеб. пособие. Воронеж, 1984.

[15] Архив В.А. Алленовой. Автобиография (рукопись) Г.А. Касьяна.

[16] См.: Самойлов Д. Люди одного варианта: Из военных записок // Аврора. 1990. № 1. С. 68.

[17] Там же.

[18] См., напр.: Алленова В.А. Фронтовой дневник рядового Л.В. Васильева как источник по истории Воронежского сражения // Из истории Воронежского края. Воронеж, 2011. С. 268–281.

Список литературы

  1. Алленова В.А. Фронтовой дневник рядового Л.В. Васильева как источник по истории Воронежского сражения // Из истории Воронежского края. Воронеж, 2011. С. 268–281.

  2. Самойлов Д. Люди одного варианта: Из военных записок // Аврора. 1990. № 1. С. 60–75.

вверх


Дневник Г.А. Касьяна

23 июля 1941 г. – 14 декабря 1947 г.

1941 г.

23 июля

Идут тяжелые бои. Самолеты врага безнаказанно летают над головами. Приказ обороняться. Частые рукопашные схватки.

20 декабря

На штаб купили патефон за 725 руб. Покупал я. В нашей землянке стало гораздо веселей. Вообще работа идет неплохо, особых угроз не получал ни от кого. Оборона под Ленинградом. Сосны покрыты белым пушистым снегом. Мы в землянке. Играет патефон. Уже порядочно времени прошло. Нажима со стороны противника нет. Работаю нормально. Невольно вспомнил о семье, о своем родном крае, о Дусе[B]. Но где они, ни я и, пожалуй, никто не знает. Что с ними? Если мне придется хотя бы об одном из родителей узнать, где они, и даже увидеть, я буду нормальной жизнью жить. С августа 1941 г. я не имею с ними связи.

Говорят, я не был в окружении, но я выходил из-под Выборга с 31 августа по 20 сентября 1941 г. Я шел, находясь в тылах у врага. Я был ранен в правую ногу в последние сутки выхода 19 сентября [19]41 г.

28 декабря

Был отослан во 2-ю роту писарь, мой помощник. Как никогда был загружен, в результате не успевал делать все. После переговоров и с помощью начальника штаба лейтенанта Сунковского обратно вернул писаря и помощника Шумилова. Теперь, как и прежде, дела пойдут.

1942 г.

31 января

Вряд ли найти подобную Дусе. Сегодня такие редко встречаются. Как жалко больше не видеть ее.

10 февраля

Получил ответное письмо от Абрамовой Иры из Москвы, очень рад и доволен. Работаю также в штабе батальона. Надоела зимняя война. Питание улучшается, но перебои в жирах бывают. Хлеба давали 600–800–400–500 и снова 600 г. Это были страшные дни блокады.

19 февраля

При мытье в бане уворован бойцами 2-й пулеметной роты бумажник с деньгами до 600 р., документы гражданского характера, облигации 200 руб., профсоюзный билет, справка об окончании курсов при госуниверситете в Одессе. Не знаю, чем это обернется для меня впоследствии, но сейчас сильно пострадал.

24 февраля

В день 24-й годовщины Красной армии заметно улучшился набор продуктов – днем картофель и вино, кроме того давали хлеб – 800 гр.

28 марта

Из Москвы регулярно получаю письма. 24 марта получил письмо с фотографией от И. Абрамовой – прекрасная девчонка. С сего дня в честь хорошего знакомства я надел знаки различия, которые не одевал долгое время, просто из-за нежелания.

8 апреля

Второй день настоящей весны в нашем крае. Я получил письмо от незнакомки Иры Абрамовой, в последнее время очень долго жду письма, но его никак нет, несмотря на то, что уже имею фотокарточку, присланную ею. В таком случае становится даже нехорошо, чувствуешь себя обиженным. Ведь ни с кем больше не имею связи – никого нет. Жду и надеюсь. Причина есть.

13 мая

Сменилось мое непосредственное начальство. Неузнаваемо изменилась и наша фронтовая жизнь.

11 июня

Второе письмо получил от тебя. Это не письмо, это выражение настоящей жизни советских простых людей.

13 июня

Ира часто напоминает, почему я пишу мало, в то время как я пишу в два раза больше, чем она. Но несмотря на мои об этом напоминания, все же пишет очень редко.

16 июня

Член бюро ВЛКСМ части с конца апреля месяца 1942 г. Написанное стихотворение «Мы победим» счел нужным направить в редакцию «Знамени Победы»[1], наша армейская газета, что и сделал, но от редакции просил прежде всего указаний. Ответа еще нет. Отослал 14 июня [19]42 г. Через недельку ответ получил, написано, что оно литературно необработано. Надо поработать еще, но это не сейчас.

9 июля

Вчера принят в кандидаты ВКП(б). Одновременно сказали, что направят на курсы политруков.

Рекомендация для вступления в кандидаты ВКП(б): «Знаю т. Касьяна по совместной работе с января 1942 г. как хорошего, исполнительного и дисциплинированного работника. Т[ов.] Касьян, работая во 2-м батальоне, проявил себя только с хорошей стороны. По линии основной ведет общественную работу. Батальонный командир И.А. Шустов».

Рекомендации давали для вступления в ряды чл[енов] ВКП(б).

  1. Секретарь парторганизации 255-й стрелкового полка капитан Шаферовский[2].

  2. Зам. начподива[C] 123-й с.д.[D] майор Рахман[3].

  3. Зам. начподива[E] по КСМ[F] капитан Никольский[4].

18 сентября

Беседа об учебе на курсах. С 23 июля [19]42 г. вступил в новую фазу армейской жизни. Направлен на курсы политруков. До 8 сентября [19]42 г. шла напряженная учеба, но вот 8 сентября [19]42 г. перешли на особое положение[5]. Эти дни еще и сегодня напоминают нам о ежеминутной готовности ринуться в бой, и мы готовы. Пока что все задерживается. Но если придется дождаться времени, когда буду работать политруком, то все внимание обращу на связь с бойцами и отдам все силы на их воспитание, чтобы я был уверен в силе нашей, в силе своих бойцов.

30 сентября

Идет напряженная работа на курсах командиров политсостава. Я, поставив перед собой задачу добиться наилучших успехов, начал торжествовать при подведении итогов 2-го месяца учебы. Будучи дежурным по роте, я не подал команды «смирно» таким голосом, который бы удовлетворил командира роты, несмотря на то, что орал на всю физическую возможность. Несмотря на выставленную оценку «отлично» по стрельбе, командир роты приказал комвзводу выставить «4». Очень огорчен. И если за это действительно поставят «4», тогда все пойдет вниз. Ведь почти по всем дисциплинам добивался «5». Отметкой ведь кое-что определяется, но если она, добытая за месяцы, так быстро упала, то пусть теперь все провалится. Некоторые курсанты в перерыве мне говорили, не унывай, дело не в оценках. Но решить этот вопрос надо. Вывод: проверю себя и людей, возможно, это начальство по шаблону закатило. Тогда пусть, а сейчас волнуюсь. Всегда и все стараюсь делать так, чтобы ни от кого не получать замечаний и ни за что, – это мой принцип жизни. Конечно, на войне некогда этим заниматься начальству, но я, если стану политруком, добьюсь именно этого – оценивать людей точно.

10 октября

Во сто крат люди делают грубее нарушения, а возможно, и преступления в неоткрытой и даже и открытой форме, и то спокойно к этому относятся, а я не могу. Даже от самой малой ошибки совершенной не могу быстро успокоиться. И вот этот случай понижения оценки на полный балл, по-видимому, долго будет лежать на душе камнем.

4 декабря

Сдали государственные испытания на курсах младших лейтенантов[6]. Сегодня будет выпуск. Много нового в жизни видел, будучи в этой школе. Многое надолго запомнится. И что я здесь получил? Получил все необходимое для того, чтобы от всей души идти на врага, на его окончательное уничтожение, усвоилось еще раз то, что я должен жить со своими подчиненными (воинами) как отец с детьми.

5 декабря

Сегодня в 15.00 5 декабря 1942 г. присвоено звание младший лейтенант по приказу № 0568 по 23-й армии.

10 декабря

Сегодня прибыл на место новой работы по окончании курсов на должность замком роты п.ч.[G][7]. В дивизии вначале направили в 5-ю стрелковую роту, потом в учебный батальон, а вечером того же дня направили на должность зам. командира роты по политчасти 1-й п.р.[H]

То, что в один и тот [же] день назначали на разные должности, меня привело в нехорошее положение. Но лучше это или хуже, не могу знать сейчас. Все установлю позже[I]. 26 июля [19]43 г. Ответ. Да не хуже, что в 1-ю п.р. я направлен, пошел в бой и добился успеха. Родина наградила.

23 декабря

Сегодня получил партбилет за № 5086866. Билет выдал начальник политотдела 123-й с.д. майор Иванов. Работа идет хорошо. Прислушиваешься к ритму сердца и чувствуешь, что готов, что охота идти в бой. Время подошло везде громить поганых гадов!

1943 г.

19 января

Я со своими пулеметчиками и минометчиками ходил в атаку. Немец бежал, и сотни их истребили. Я лично убил троих солдат и троих офицеров. Сам же невредим. Командованием части представлен к правительственной награде – ордену Красного Знамени. Это обязывает готовиться к решающей схватке. И я готов.

8 февраля

5 февраля направлен из 1-го стрелкового батальона во 2-й стрелковый батальон на должность заместителя командира 2-й пулеметной роты по политчасти.

13 февраля

После прорыва блокады Ленинграда мы рвались в бой против поганой немчуры. Вступили в бой 13 января и до 22 января [19]43 дрались, как львы. Мои пулеметчики дрались, так как давали клятву перед боем делегатам из Ленинграда. Наша часть свою задачу выполнила с честью.

16 февраля

Сегодня у меня такой праздник, которого я не видел и не ощущал за всю жизнь свою. Нам выпала большая честь – прорвать кольцо блокады города Ленинграда. Я ждал того дня, когда пойдем громить свору с нетерпением. И вот пришел тот день, когда я со своими воспитанниками – моими пулеметчиками с неудержимым порывом двинулись на врага.

Не было преград, а то, что я готов всегда бить гадов, ползущих на нашу русскую землю, выразил задолго до предстоящего боя от глубины души следующими словами:

Жаркие схватки еще впереди
За нами, воин, последнее слово
Или орден героя на груди,
Или память вечная в народе как о герое.

Лучше на поле боя умереть,
Чем быть вечным рабом,
Но лучше гадов с лица земли стереть
И жить во славу с героем рядом.

(12 июля 1942 г.)

Правительство наградило меня высокой наградой – орден Отечественной войны I степени. (Газета «На страже Родины» от 14 февраля [19]43 г.)

Я не умер, а трех вшивых фрицевских солдат и трех фашистских офицеров убил. Я еще их буду бить и до тех пор, пока они будут где-либо ползать.

18 февраля

По распоряжению политотдела дивизии принял дела замкомбата[J] 2-го стрелкового батальона по политчасти и из-за своей загруженности дневник веду с запозданием.

19 февраля

Получил в дивизии награду – орден Отечественной войны I степени, а на день 25-летия РККА и ВМФ в качестве делегата ездил в подшефный завод им. Карла Маркса. Встреча с ленинградцами остается незабываемой.

5 марта

После прорыва блокады г[орода] Ленина за действия в боях мне присвоено звание старший лейтенант – приказ по фронту от 27.02.43 г. № 0605, и одновременно утвержден на должность заместителя командира батальона по политчасти 2-го стрелкового батальона 255-го стрелкового полка. На должности зам. комбата по политчасти работаю с 16.02.43 г.

19 марта

При наступлении под Колпино во время подъема батальона в атаку ранен тяжело[8].

2 мая

Нахожусь в госпитале на излечении после ранения 19 марта во 2-й операции на Ленинградском фронте под Красным Бором. Некоторое время считали в полку и в батальоне, что я убит. Из дивизии сообщили мне, что награжден вторым орденом Отечественной войны II степени. 29 апреля зам. командира дивизии по политчасти приехал в госпиталь и вручил мне орден. Это было второе торжество в моей жизни.

16 июня

12 июня из госпиталя № 1014 на Мойке, 48 меня направили по своему собственному желанию в БВ[K]. Чувствую, что все-таки выписался из госпиталя раньше времени. В ногах от ранения большая слабость.

25 июня

Выйдя из госпиталя 12 июня, нахожусь во 2-м БВ. Жизнь проходит однообразно. И вот получил от военного отдела РК ВКП(б) Фрунзенского района специальное задание, над чем и работаю с 22 июня. В связи с этим имею возможность свободного выхода в город. И 23 июня я встречаю тех лиц своего 200-го артполка, которых не видел уже почти два года. Они имели обо мне сведения, что по выходе из-под Выборга я погиб. Встретился с Яцубой Алексеем и Федькой (сапожником) у них в квартире. Узнал я, что друг мой Муханов также жив и здоров. Все они удивились, что я – старший лейтенант и награжден двумя орденами.

16 июля

Нахожусь еще в БВ. Несмотря на то что от сильной контузии чувствую еще, что слаб в ногах, я все же живу мечтой вернуться в боевой строй, и только в свою дивизию и в свой полк. Я все сделал для того, чтобы не остаться в резерве политсостава Ленинградского фронта, а из БВ уйти прямо в дивизию. При поездке в часть начальник политотдела подал на меня запрос, что и помогло мне вернуться в строй. И до тех пор, пока нацисты ползают по нашей земле, я готов отдать все для полного их уничтожения. Украина стонет под пятой немца. Слышен стон моей семьи, отца, брата и сестры.

19 июля

После выздоровления я не ушел в резерв политсостава, я рвался в свою дивизию, и 17 июля прибыл на место. До 21 июля я был без работы, что было связано с дислокацией части. Мне хотели дать 1-й батальон моего полка, потом 3-й батальон 245-го стрелкового полка, и дали, наконец, 229-й ОИПТД[L] – зам. командира дивизиона. С 21 июля [19]43 г. приступил к действию за несколько дней до боя.

8 августа

Из боя вышли 1 августа. Дивизион имеет на своем счету два подбитых танка. Сейчас находимся в Лехтуси[9], готовимся к предстоящим боям.

10 августа

Вчера из района Лехтуси переехали в район Нясино[10] за 25 км от Лехтуси. Жили у озерка в доме. Переведены в лес с болотом, с землянками. По какой причине переброшены, не могу уяснить.

13 августа

Часто жалею, что в прорыве блокады утерян, вернее, оставлен на поле боя мой ценнейший отработанный материал по партполитработе.

Находясь на излечении в госпитале, я познакомился с работником госпиталя Чернядьевой Н. В ее лице я увидел настоящего человека, с которым можно строить жизнь по-настоящему. Муж Н.Ч. убит на фронте. Уже две прекраснейших дочки. Н.Ч. возбудила во мне чувства, каких до сих пор не было. Я склонен быть ее верным другом, но все зависит от того, как Нина будет строить наши отношения. Теперь, когда уже третий год идет война и из родителей у меня никого нет[M], у меня должен быть близкий и верный друг, которому я должен быть также верен и отдаться всеми мыслями о собственном родном уголке. И благодаря близкому знакомству с Н. я порвал связь со многими, с которыми ранее имел переписку.

21 августа

Отношения с Н. меняются, надо дать ей понять, что мужем ее быть не могу, т.к. у нее есть две дочки и сама она старше меня. К тому же стало известно, что у нее есть близкий человек после смерти мужа. Это Шушанов. Пусть себе живут. Она не признавалась, что есть он.

22 августа

Работаю также в дивизионе противотанковом истребительном. Все идет хорошо. Жизнь дивизиона выглядит лучше, чем жизнь прежняя в батальонах. Но здесь я встретился с неприятностью в лице командира дивизиона Катковского[11]. Нет причины, а он недоволен чем-то. Ходит второй день молча и не говорит в чем дело. Все это нехорошо отражается на военной жизни.

30 августа

Оставляю слова о существенном. Лет пять назад перед уходом в армию я замечал, что не имею тех способностей, что есть у других для быстрого знакомства с девушками, которые понравились. И вот сейчас я, имея возможность, хотя и не в такой степени, как раньше, знакомиться, все же чувствую себя не так легко во многом от того, что не учился танцевать. Поэтому стремлюсь в первую очередь научиться танцевать. Там, где я работаю и где меня знают, препятствий для этого нет.

17 сентября

Нахожусь на совещании заместителей командиров полков и отдельных частей по п/ч[N] в Сольцах[12] в Доме Красной армии. На душе как-то особо радостно, правда, в это время как раз играет пластиночка «Память цветов»[13], но и помимо этого настроение хорошее, повышенное.

30 сентября

Нахожусь, как и прежде, в Нясино. Готовлюсь к очередным испытаниям по артиллерии. 18 сентября [19]43 получил сообщение об освобождении своего родного города Осипенко. 19 сентября [19]43 г. направил телеграмму в Осипенко, но до сих пор еще ничего не слышно. И трудно сказать, ответит ли кто-нибудь, кто смог перенести ярмо и тяготы фашистского зверя. Не представить, что там произошло за два года рабства.

30 октября

Познакомился на совещании с Екатериной Михайловой. Очень хорошая девушка. Есть стремление сблизиться со мною. Все будет зависеть от ее дальнейшего поведения. Усиленно учусь танцевать. Уже танцевал.

12 ноября

Эта дата принесла счастье в мою простую жизнь. Летом 22 июня 1941 г. нависла опасность над нашей Родиной. Началась Отечественная война. Все мы выступили на защиту отечества против вооруженного до зубов коварного врага. Прошел через все предстоящие нам бои. Потерял свою семью. Остался сиротой. Не раз жизни угрожала смертельная опасность, но все вынес, уцелел. Значит, суждено было пожить.

18 сентября под мощными ударами Красной армии покатил назад черный сброд, и освободился мой город Осипенко. Почти два месяца я ждал весточки из родного края. Ожидал как зеркала жизни, в котором можно было бы увидеть свою судьбу, и в нем же я мог бы потерять надежду. Никогда не ожидал, что суждено дожить до такого дня. И вот он как море, как океан, пришел тот день. На миг как бы приостановилось сердце. Перед моими глазами на столе лежало письмо с почерком сестры, с адресом мамаши, с надписью – г. Осипенко. Невыразимое счастье и радость влились бурным потоком в сердце мое. Я теперь не одинок. У меня есть мамаша родная и дорогая сестра. Погиб, не выдержав лишений и коварства, старик, отец мой дорогой. Письмо это сообщает, что уведен в рабство юноша, любимый брат мой Ваня. За братика, за отца, до тех пор, пока жив, буду мстить подлецам, варварам-захватчикам.

16 декабря

Получил впервые после более двухлетнего перерыва три письма от самой дорогой, самой любимой и признанной еще четыре года назад другом – от Дуси Семеновой. Она жива, и я жив, какая судьба – мы друг друга нашли. Какая радость и торжество, мы проверили силу дружбы. Она меня искала, и я ее искал. Она верила в свой идеал, и я верил. На сегодня имеем счастье проверить самих себя и убедиться, что есть дружба, которой нет преград.

25 декабря

Присвоено новое звание – капитан, с его присвоением политотдел поздравил 18 декабря 1943 г. Это новое высокое звание обязывает меня еще и еще раз отдать все, что возможно, в воспитание личного состава дивизиона, в подготовке к всесокрушающим грядущим боям. К этому времени все идет хорошо, не считая мелочных в службе препятствий (характер командира подразделения является препятствием). На сегодня есть только одно серьезное препятствие нормальной жизни в условиях войны – это то, что вот уже полтора месяца не получаю писем от матери из освобожденного гор. Осипенко. Причина не ясна, и предполагать, что случилось, трудно. Надо полагать, что много придется приложить усилий, чтобы узнать, в чем дело. Срок терпения даю себе до 31 декабря [19]43 г.

1944 г.

4 января

Накануне [последних] минут старого 1943 г., встречая Новый год, со мной случилось еще небывалое в моей жизни. За один раз получил 14 писем и откуда они, не мог догадаться. На второй день получил 16 писем. На третий день получил 36 писем. Их слали мне со всех концов страны. Получилось так. По освобождении г. Осипенко я писал десятки писем своим родителям, но прошел месяц, второй, и никто – ни родители, ни местные власти не отвечают. Я написал письмо и отослал его в г[ород] Ленина на радиоузел. Прошло не менее двух месяцев, а я так и не знал результата, передали его по радио или нет. Я искал своих родных – отца, мать, брата и сестру. Но радиоузел, по-видимому, переслал мое письмо в Москву, и когда я уже даже забыл о нем, мне напомнили о нем десятки писем, протянувших мне руку дружбы и пожелавших новых удач, нового счастья в 1944 г. Но наряду с этой радостью я переживаю, ведь мать дала весточку раз, и больше ни слуху ни духу. От Дуси также уже шесть дней нет писем.

14 января

Из района старого места расположения Нясино 12 января в 4.00 вышли во Всеволожск[14]. Остановились в дер. Романовка, расположились в домике. Сегодня получили несколько писем, в том числе, услышав по радио обо мне, отозвался товарищ по учительской работе Копыл Дмитрий Дмитриевич. Его адрес – Сталинградская обл., Вязовский р-н, Николаевская НСШ[O].

Сегодня получил также письмо от узнавшего обо мне по радио дяди, Руновского Федора Ивановича, который работал в г. Осипенко в районной милиции. Большая радость, что получил это сообщение. Их адрес: Ст. Аральское море, Оренбургский ж.д. оперативный пункт милиции, Руновскому Федору Ивановичу. Из дома и от Дуси почему-то долго нет писем.

23 января

Из д. Романовка 20 января в 19.00 выехали в г. Ленинград на ул. Балтийская, д. 35, где побыли до утра. Получив по радио сообщение, пошли вперед и остановились у освобожденного города Красное Село в Большом лагере[15]. Все вокруг горит. Немец вначале не сжигал городов и деревень, а в ходе дальнейшего развития успешного наступления Красной армии начал поджигать все, отступая.

Из Большого лагеря 22 января в 16.00 вышли поближе к фронту в д. Ретселя[16]. Она еще цела. По дороге видели взорванную немецкую пушку самого крупного калибра, из которой били по г[ороду] Ленина. Пока непосредственного боя не принимаем. Идем как резерв командования.

28 февраля

Находимся на территории Эстонии. Вот уже полмесяца прошло со дня выхода с полей активного беспрерывного боя. Готовимся к дальнейшим напряженным боям. Последнее время я находился в агонии. Мне хотелось и хочется быть в стрелковом батальоне, где я раньше дрался с врагами в непосредственном бою на расстоянии хорошего прицельно-винтовочного огня.

Сегодня зашел ко мне в штабную машину работник редакции и попросил согласия написать статью, я дал согласие. В товарищеском разговоре я высказал ему свое мнение – говорил, лучше в стрелковом батальоне быть, чем в дивизионе. Потом я сам увидел, что напрасно я немного унывал из-за одного самолюбивого человека. Теперь я, пожалуй, не допущу подобного в своей жизни. Буду, бодрясь и веселясь в любых условиях, сам внушать бодрость всем. От двоюродной сестры Мигас Ольги получил письмо после трех лет перерыва. Они в штабе в Красной армии.

Потрясающий случай. В ходе наступательных боев я встретился с освобожденным населением и вел разговоры на интересующие меня темы. Но нигде не встречал я такого материнского приема, как в дер. Васильевщине[17] в доме Домниных. Чисто случайно, подъехав на машине, я остановился у домика семьи Домниных. Я бы так и не узнал всю доброту русских людей, если бы не был в доме Домниных. Когда я зашел, там уже была семья в сборе и молодежь деревни, все очень рано пришли. Но мать Евдокия Харитоновна показала нам всем, какими должны быть люди. Она не жалела ничего для нас. Она кормила-угощала нас молоком, она нас уложила отдыхать, она рано утром приготовила завтрак. Она как сыновей проводила нас в дорогу. Здесь я встретил молодую девушку, партизанку из «тройки»[18] по имени Женя, ленинградку. Она во мне возбудила настоящее чувство жизни и любви.

29 февраля

Сегодня, вспоминая о лучших из встреченной молодежи, хочу на память оставить записи о Жене. Она работала в глубоком тылу на оккупированной немцами территории в партизанском крае. Два с лишним года она ездила после школы на дачу к дяде, здесь ее и застала война. Сейчас ее освободили, она весела, рада, жизнерадостна. Я по возможности напишу ей письмо и дам знать о том, что кого-то ждет счастье – ее дар и простота. Она глубоко понимает жизнь, сильно развита во всех отношениях. Ее адрес: Ленинградская область, Лядский р-н, Язвинский с/с, п/о Маклочно, дер. Васильевщина, Зорина Евгения Григорьевна. Этот адрес я списал с открытки, переданной ею мне для отправки через полевую почту одному из офицеров, который вчера стоял у них и потерял бумажник, о чем она его извещает.

18 марта

Эстония. Западный берег р. Нарвы. Бездорожье, лес, болото. После стремительного наступления приостановились. Оборона. Будут тяжелые бои. Ждем распоряжения по службе. Я решил добиться того, чтобы командира дивизиона Катковского представили к правительственной награде. Все сделал, чего он даже не ожидал. В душе он рад. Проходят дни, он забывает об этом, нос дерет. Я не жалею, что сделал это для него. Я сделал шаг, чтобы и с другой стороны проверить человека. Вывод один для таких: «сколько волка не корми, а он все в лес посматривает». Вывод для себя – спокойно реагировать на вспышки нервных.

По дому. Большой перерыв в письмах, давно не было их из дома, а еще дольше нет от Дуси. Думаю, что задержка писем происходит только по причине самой обстановки, но не из-за изменения отношений. Домой пишу часто. Еще чаще пишу своему верному другу Дусе.

Для себя. Быть более принципиальным, не допускать поблажек к подчиненным. Не допускать этого. Требовать с достоинством.

30 марта

26 февраля 1944 г. перешли границу Эстонской ССР. Река была форсирована успешно. Находимся на западном берегу р. Нарвы. Продвинулись вглубь за Нарву до 15 км. Противник принимает контрмеры. Идет ожесточенная борьба за плацдарм. Противник сильно держит г. Нарву, брошена сюда его авиация[19].

По личной жизни. Был большой перерыв из Украины, от Дусика долго не было никаких сообщений. Сколько пережил, не зная, в чем дело, но и на минуту не допускал в мыслях вечной разлуки, и 27 марта я получил от Дуси радостную для меня весточку. Она сообщила, что отозвана Петропавловским роно на учебную работу. Как прекрасно. Я рад, как никогда.

Для себя. В армейских условиях не попускай вожжей, не показывай своей жалости к другим. Бери все с ходу, война требует сообразительности, сметки. Иногда трудно понять, кто заслуживает славу.

6 апреля

Эстония. Южнее г. Нарва на западном берегу р. Нарва. Распутица. За неимением возможности действовать в распутицу по бездорожью перешли к временной жестокой обороне, предварительно перерезав железную дорогу Нарва – Таллин и взяв под контроль шоссейную дорогу Нарва – Таллин. Сегодня противник перешел в яростную контратаку, подтянув свои силы. Не считаясь с потерями, взял дорогу.

По дому: мать и сестра по-прежнему в гор. Осипенко. После оккупации живут в плохих условиях. Пишу отношение секретарю Запорожского обкома ВКП(б) и копию – секретарю горкома ВКП(б). От дяди Руновского получил письмо с просьбой помочь ему переехать на родину в г. Осипенко. Я написал в Главное управление транспортного отдела милиции комиссару 3-го ранга тов. Бунину в Москву 5 апреля 1944 г.

8 апреля

В личной жизни: живу сравнительно хорошо. К тому же от Дуси получил весточку об отзыве ее отделом народного образования на учительскую работу. Питаю любовь и веру в нее.

13 мая

Поучительный случай, граничащий с угрозой жизненному благополучию. (Встреча с аферистом.)

Западнее р. Нарва 12 мая произошел несчастный случай в личной жизни, связанный с исчезновением ордена Отечественной войны I степени № 3293. 11 мая вечером Е. Могилко, как бы шутя, борясь в землянке, прижал меня к постели, придавив ордена к лацканам кителя. Днем 12 мая они так и оставались на кителе, но уже утром 13 мая их не стало, что я и заметил, когда одевался. Можно предполагать, что после того, как ордена были прижаты, смялось кольцо. Можно предполагать, что орден был утерян, можно предполагать и другое, связанное с моим ошибочно доверительным отношением к людям, которых недостаточно хорошо знаю. Теперь установлено, что капитан Могилко Е.Ф. – аферист. Он это сделал, он украл орден. Его арестовали, многое темное обнаружено в его делах, но орден он не возвратил. Я много переживал. 29 мая 4-й отдел направил запрос в Верховный совет СССР о выдаче мне дубликата.

3 июня

На протяжении почти двух месяцев от С.Д.[P] шли очень редкие письма, всего четыре. Такого рода неприятность заставила меня много переживать и отчаиваться, что привело к прекращению переписки до тех пор, пока не уяснится причина. Это был первый случай в дружбе нашей, пошатнувший мою веру в свой идеал, который я так долго сохранял, веря в силу дружбы вопреки всему. Но вот 30 мая я узнал, что сила дружбы сохранена, и только одно остается неизвестным, почему был большой перерыв, что этому содействовало. Ведь не писать столько – это же не жить самой дружбой. Теперь все восстановлено. И еще раз можно установить, что Дусе можно верить, как никому.

25 августа

Латвия. Западнее г. Мадоны[20]. 8 августа – день неожиданности. Дивизия после боя вышла на отдых. Дивизион был немедленно придан другой дивизии, и когда уже были установлены пушки на прямую наводку, мы получили сообщение, что дивизия передислоцируется и мы сняты с позиций немедленно. В Эстонии были свыше семи месяцев. Были болота и леса, которые надоели без меры. 10 августа мы уже были далеко от переднего края, а 14 августа была произведена погрузка в эшелон.

Со ст. Сланцы мы прошли ст. Дно – Новосокольники на Резекне[21].

19 августа утром достигли Латвии. Прошли пограничные ворота, которые впервые видел. Остановились на ст. Лудза[22] и своим ходом пошли на г. Мадону. Всю дорогу я нередко вспоминаю о тебе, родная моя Дуся. Но когда здесь в Латвии шел бой, ты уже из курсов в Харькове была направлена на партработу в Дрогобыч.

5 сентября

Сегодня 5 сентября [19]44 я получил твое письмо проездом через г. Львов. Ты снова ушла на передний край. Как трудно в разлуке, но я жду тебя с той же силой, что и ты меня. Я верю в судьбу. Много всего было на пути, но мы встретимся.

4 октября

Сильно заболел, и сегодня, когда я на третий день постельного режима взял карандаш в руки, я еще не могу сказать, то ли это малярийный или гриппозный, а может быть и в самом деле дизентерийный приступ. Отправлен был в медсанбат своей дивизии среди ночи с температурой в 40.

7 октября

Сегодня 7 октября я спал хорошо и покушал с аппетитом после двухдневного отказа в пище. И вот за ночь видел три сна. Где-то немцы ворвались в населенный пункт и начали бомбить и обстреливать зажигательными бомбами. Я один оставался с гражданским населением и принял решение к обороне, всех вооружал. И вот я проснулся рано утром, и мне так хорошо стало, что такое тяжелое положение было только во сне. Вспомнил про тебя, Дусик, и почти сию же минуту парочку слов напишу и сообщу о себе, так как от тебя пять дней до отъезда в госпиталь не было вестей.

Сегодня я познакомился с больным майором, знающим много языков – английский, французский немецкий, русский, арабский, казахский, еврейский. Один боец-казах на бобах мне ворожил и сказал, что дома с квартирой будет налажено, а письмо получу дней через 9–15, лежать буду 10 дней. Мечта сбудется. Полевой госпиталь № 861.

Казах Сайдукей сказал, что шесть месяцев буду на одном месте, а потом предстоит поездка на 28 дней. И война закончится 11 ноября 1944 г. Сегодня 14 октября, я убеждаюсь, что все необходимые качества у меня есть для того, чтобы верить в свою силу. После ухода из ОИПТД № 229 на излечение я из-за плохого отношения с комдивом готов был быть в любой другой части и там продолжать прилагать все силы для завершения разгрома врага. Сегодня, кстати, сообщено об освобождении столицы Латвии Риги.

4 ноября

Вот уже несколько суток нахожусь на излечении. 25 октября перевернулся с машиной под обстрелом и получил ушиб правой руки с переломом плеча. К чему все так произошло, трудно сегодня сказать, но, кажется, в общей сложности к лучшему, так звезда ведет. Может, будем отмечать дату перемены службы. Нахожусь в ЭГ[Q] № 291 в гор. Крустпилсе[23]. Я думал, что всего пару дней с рукой провожусь, но прошло уже больше дней. Время проходит скучно. И хочется быстрее в часть, только другую, где зажил бы новой жизнью. Все думаю о тебе, Дуся. За что все так наказаны? Где же жизнь?

19 декабря

Госпиталь № 3336. Торопец[24]. Вот уже семь дней, как снят гипс. Рука работает удовлетворительно. Скоро два месяца, как нахожусь на излечении, и время это не прошло бесследно. Я читаю книги – «Жерминаль» Э. Золя, «Мужество» В.Кетлинской, «Война и мир» Л.Н. Толстого. До сих пор не играл в шахматы, теперь сильно увлечен этой игрой. До сих пор не имел понятия о картах, теперь играю. И на днях под баян я учился танцевать и уже танцевал вальс-бостон, танго и фокстрот. Все это может сблизить меня с любым кругом людей. Особое значение придаю танцам. Эти мои дни довольно интересные, но о них быстро забудешь.

Всего больше беспокоит то, что не имею возможности читать письма из дома и от тебя, Дусик. И так трудно, но ничто не сломит стремления к встрече. Как ты живешь? Что мне несет будущее? Жду его.

1945 г.

[Июнь 1945 г.][R]

Встреча с братом Ваней. Нес службу в г. Гробиня[25]. Только чуть было устроились, как поступил приказ расформировать 157-й УР[S]. Дали неожиданное назначение из г. Либавы в г. Комсомольск[26]. С 5 июня по 18 июня прошли тысячи км, и вот произвожу запись в г. Красноярске. Мой путь связан с радостью. В г. Свердловске встретил брата Ваню, которого не видел с 1939 г. Встреча минутная, но теплая. Что предстоит дальше, пока неизвестно.

1946 г.

Все, что было трудным на пути в жизни, после военных дней на сегодня, кажется, преодолел. Жизнь и труд показывают, что надо всегда серьезно относиться к любому делу. А еще под впечатлением событий прошедшей жизни и новых кинофильмов необходимо отметить, что над собою надо очень много работать, чтобы сказать – живу, не отставая от жизни.

1947 г.

14 декабря

Постановлением Совета министров и ЦК ВКП(б) отменена карточная система и проведена денежная реформа. 16 декабря народ уже получал [продукты] без карточек. Как все ждали и дождались новой жизни.

Личный архив В.А. Алленовой. Л. 1–20. Заверенная копия. Машинопись.

вверх


*****

[A] Редакция благодарит за помощь в подготовке публикации к печати кандидата исторических наук С.Д. Мякушева.

[B] Речь идет о девушке Касьяна – Евдокии Семеновой.

[C] Начальник политотдела дивизии.

[D] Здесь и далее стрелковая дивизия.

[E] Правильно: помощник начальника политотдела по комсомольской работе.

[F] Коммунистический союз молодежи.

[G] Заместитель командира роты по политчасти.

[H] Здесь и далее 1-я пулеметная рота.

[I] Далее приписано слева на полях.

[J] Заместитель командира батальона.

[K] Здесь и далее батальон выздоравливающих.

[L] Отдельный истребительно-противотанковый дивизион.

[M] Это предположение Г.А. Касьяна. Только спустя 3 месяца, 12 ноября 1943 г., он получил известие от своих родных (сестры и матери), из освобожденного г. Осипенко о смерти отца и угоне брата в Германию.

[N] Политчасть.

[O] Неполная средняя школа.

[P] Семенова Дуся.

[Q] Эвакуационный госпиталь.

[R] Датируется по содержанию.

[S] Укрепленный район.

[1] «Знамя Победы» – газета 23-й армии Ленинградского фронта (ответственный редактор Л.Ф. Прусьян).

[2] Касьян в написании фамилии ошибся, правильно: Шафировский Ефим Маркович (1913–?) – капитан, в РККА с 1939 г. Участник советско-финляндской войны. С августа 1940 г. политрук роты 255-го стрелкового полка 123-й ордена Ленина стрелковой дивизии. С февраля 1942 г. ответственный секретарь партийного бюро полка.

[3] Рахман Савелий Ильич (1904–?) – майор, старший политрук, в боях на Ленинградском фронте с 18 августа 1941 г. (См.: ЦАМО РФ. Ф. 33. Оп. 690155. Д. 7115. № записи 44340476.)

[4] Никольский Юрий Львович (1915–?) – капитан, помощник начальника политотдела по комсомольской работе 123-й ордена Ленина стрелковой дивизии. В РККА с 1939 г. (См.: Приказ войскам № 081/н 67-й армии Ленинградского фронта по личному составу от 30 января 1943 г. о награждении Ю.Л. Никольского орденом Красного Знамени // ЦАМО РФ. Ф. 33. Оп. 682526. Д. 398. № записи 60036684.)

[5] В августе 1942 г. Ставка Верховного главнокомандующего приказала войскам Волховского и Ленинградского фронтов подготовить Синявинскую наступательную операцию для прорыва блокады Ленинграда. В этой связи войска Ленинградского фронта 19 августа 1942 г. нанесли внезапный удар по врагу. Форсировав Неву, они в начале сентября в районе Ивановского и Московской Дубравки захватили небольшие плацдармы, где вели ожесточенные бои, стремясь прорваться навстречу войскам Волховского фронта.

[6] Указом Президиума Верховного совета СССР «Об установлении полного единоначалия и упразднении института военных комиссаров в Красной армии» от 9 октября 1942 г. институт комиссаров был упразднен, введена должность заместителя командира по политической части (замполит), функции которого ограничивались пропагандой. Военным советам фронтов поручалась организация к 20 октября двухмесячных командных фронтовых курсов для подготовки командиров рот из наиболее способных к командной работе политработников. Прошедшие соответствующую переподготовку должны были пополнить ряды командиров батальонов и полков. Видимо, на такие курсы и попал Г.А. Касьян.

[7] В приказе военного совета № 265/н войскам Ленинградского фронта от 13 февраля 1943 г. о награждении личного состава частей указано, что награжденный орденом Отечественной войны I степени Г.А. Касьян является заместителем командира роты по политчасти 255-го стрелкового полка 123-й ордена Ленина стрелковой дивизии. (ЦАМО РФ. Ф. 33. Оп. 682526. Д. 396. № записи 60034458), а уже 25 марта 1943 г. он заместитель командира 2-го батальона по политчасти этого полка, получивший второй орден Отечественной войны. (См.: Приказ военного совета 55-й армии № 0249/н войскам от 25 марта 1943 г. о награждении личного состава армии // Там же. Д. 296. № записи 150296572.)

[8] Передний край обороны Ленинграда проходил в трех километрах от г. Колпино. Наступление советских частей началось из района Колпино, через прорыв обороны противника в направлении на Красный Бор. Г.А. Касьян получил ранение в первый день новой наступательной операции – 19 марта.

[9] Лехтуси – деревня Лесколовского сельского поселения Всеволожского района Ленинградской области.

[10] Нясино – ныне упраздненная деревня на территории Ленинградской области.

[11] Катковский (Котковский) Георгий Макеевич (1914–1945) – призван на фронт Чашникским районным военкоматом Белорусской ССР (Витебская обл.). В 1942 г. старший лейтенант, командир батареи 272-го стрелкового полка 123-й ордена Ленина стрелковой дивизии (Ленинградский фронт). (См.: Приказ военного совета № 1321/н войскам Ленинградского фронта от 5 июня 1942 г. // ЦАМО РФ. Ф. 33. Оп. 682524. Д. 104. № записи 10427831.) В 1944 г. майор, командир 229-го отдельного истребительно-противотанкового дивизиона той же дивизии (2-й Прибалтийский фронт). Погиб в бою 9 января 1945 г. Похоронен в г. Ауце (Латвия): http://www.history.tver.ru/book/vyshny/vyshny_k.htm

[12] Сольцы – город в Ленинградской области; с 1944 г. районный центр Новгородской области. 21 февраля 1944 г. окончательно освобожден войсками Ленинградского фронта в ходе Ленинградско-Новгородской операции.

[13] Имеется в виду вальс «Память цветов» итальянского композитора Ф.Росси.

[14] Всеволожск – рабочий поселок в Ленинградской области. Ныне административный центр Всеволожского района Ленинградской области.

[15] Красное Село – с середины XIX в. летняя воинская столица Российской империи, где был сформирован большой военно-учебный комплекс, названный Большим лагерем. Кроме учений и парадов там проводились заседания Совета обороны, Высшей аттестационной комиссии при производстве юнкеров в офицеры. После Октябрьской революции комплекс продолжал свою деятельность, проводились учения и маневры. В сентябре 1941 г. Красное Село было оккупировано фашистскими войсками, освобождено 19 января 1944 г. в ходе Красносельско-Ропшинской операции. Г.А. Касьян увидел последствия оккупации спустя четыре дня.

[16] Ретселя – деревня в Виллозском сельском поселении Ломоносовского района Ленинградской области. На ее северной стороне находилась огневая позиция противника.

[17] Васильевщина – деревня в Новгородской области.

[18] «Тройки» – создававшиеся партизанами с конца 1941 г. в ряде районов Ленинградской области комиссии из трех человек, выполняли роль партийных и государственных органов на оккупированной территории и просуществовали до 1944 г.

[19] Битва за Нарву – одно из крупнейших сражений на территории Эстонии в годы Великой Отечественной войны. Боевые действия здесь продолжались с февраля по июль 1944 г.

[20] Мадона – город на Видземской возвышенности – самом высоком месте Латвии. 1 августа 1944 г. части 2-го Прибалтийского фронта начали наступление на Лубанской низменности, прорвали оборонительный рубеж противника на правом берегу реки Айвиексте и вышли к городам Цесвайне и Мадона. В г. Мадона находится воинское братское кладбище.

[21] 18 июля 1944 г. в районе Шкяуне части 2-го Прибалтийского фронта пересекли довоенную границу Латвийской ССР. 27 июля 1944 г. были освобождены Резекне и Даугавпилс.

[22] Лудза (Ludza) – город с 1777 г., до 1917 г. официальное название Люцин. В составе Латвийской Республики. Железнодорожная станция на линии Резекне – Великие Луки, в 248 км к юго-востоку от Риги.

[23] Крустпилс – узловая станция, крупнейшая промежуточная станция направлений Рига – Даугавпилс и Елгава – Резекне в Латвии.

[24] Торопец – город в Тверской области.

[25] Гробиня – город на западе Латвии.

[26] Имеется в виду Комсомольск-на-Амуре в Хабаровском крае.

Ссылка на первоисточник
Рейтинг
( Пока оценок нет )
Загрузка ...
Исторический дискуссионный клуб