Понтийское царство

Понтийское царство

Стенограмма эфира программы «Родина слонов» с доктором исторических наук, заведующим кафедрой истории древнего мира исторического факультета МГУ, ведущим научным сотрудником Института всеобщей истории РАН Сергеем Юрьевичем Сапрыкиным.

М. Родин: Сегодня мы будем говорить о таком большом и важном государстве, которое прошло мимо нас, по крайней мере, мимо большинства из нас. Потому что, по моим наблюдениям, в школьном курсе его проходят походя, мимо, в университетском курсе тоже несколько абзацев в учебнике древнего мира об эллинистических государствах. И вот там одно из них – маленькое Понтийское царство. Но на самом деле оно очень интересно, интересна его судьба, его устройство и те нововведения, которые появились впервые в истории этого государства. Где и когда оно находилось?

С. Сапрыкин: Понтийское царство находилось в таком регионе, как Малая Азия. На севере Малой Азии. В древности территория, которую занимало Понтийское царство, называлась Понтийской Каппадокией. Каппадокия – это восточная Малая Азия. И та часть, которая примыкает к южному берегу Чёрного моря, называлась Понтийской Каппадокией. И сейчас, в современной историографии, особенно на Западе, принято называть его просто Понтийская Каппадокия. Но Понтийское царство – традиционное название.

М. Родин: То есть это северо-восток современной Турции, через Чёрное море напротив Краснодара, Крыма.

С. Сапрыкин: Совершенно верно. Это территория Синопа, бывшей столицы Понтийского царства, это Амис, теперешний порт Самсун, это Трапезунд, теперешний город Трабзон. Вот этот регион в древности назывался Понтийской Каппадокией. Пафлагония и Понтийская Каппадокия – вот это основные территории, которые охватывало Понтийское государство.

М. Родин: Понтийское царство оставило заметный след в истории, потому что оно успело повоевать с Римом, практически сумело превратить Чёрное море в своё «внутреннее озеро». Сколько сотен лет оно существовало?

С. Сапрыкин: Понтийское царство образовалось как государство приблизительно в начале III в. до н.э. О точной дате исследователи спорят. Большинство исследователей склоняется к тому, что, скорее всего, Понтийское царство образовалось где-то в 298-297 г. Дело в том, что понтийская царская эра, которая использовалась царями Понтийского государства для счёта годов, и потом она была принята, кстати, и на территории Боспорского государства, которое позднее вошло в состав Понтийского государства, начинается именно с этого времени. Поэтому существует предположение, что приблизительно где-то около этого времени Понтийское царство начало существовать. Во всяком случае, где-то в первые десятилетия, лет 10-15 оно укреплялось, и уже где-то в первой четверти третьего столетия до н.э. превратилось в небольшое, но достаточно интересное и сильное государство.

М. Родин: Я упомянул, что это – эллинистическое государство. И оно мне интересно, как симбиоз разных факторов. Что такое эллинистическое государство с моей бытовой точки зрения: это какая-то помесь древних восточных характеристик, это что-то, привнесённое и эллинами. То есть это и греческие города-государства, там же какие-то восточные общины, тут же какие-то восточные персидские институты власти. Как это всё месиво было устроено и как это работало всё вместе? Давайте поэтому начнём с его корней. Откуда это происходит?

С. Сапрыкин: Вы затронули очень сложный, важный, интересный вопрос о сущности эллинизма. Эллинизм, как мы его понимаем, это этап в развитии античного способа производства, как раньше говорили, рабовладельческого способа производства, который имел определённое смешение в области культуры, экономики, политических институтов между варварским, восточным, и греко-македонским влиянием. Понтийское царство представляет собой образец именно такого государства.

Дело в том, что этот регион, Понтийская Каппадокия, был известен очень давно. Здесь, в этом районе, ещё во II тысячелетии были ассирийские колонии. Поскольку это был очень богатый полезными ископаемыми регион, здесь жили такие племена, как халибы, которым античная традиция приписывала изобретение железа, они занимались выплавкой железа, добывали серебро, медь. Этот район был экономически очень развит, здесь жило много разных племён, и он издревле привлекал внимание восточных властителей. И одним из крупных восточных государств, которые включили этот регион в свой состав, была Ахеменидская держава. Кир был одним из таких.

М. Родин: Кир II Великий?

С. Сапрыкин: Кир Великий считается одним из первых, кто включил этот регион в состав Ахеменидского государства. И, естественно, здесь были установлены те порядки, которые существовали в персидской державе. Территории Понтийской Каппадокии и часть Пафлагонии входили в состав четвёртой сатрапии Персидского государства.

Когда Дарий I укрепился на престоле, одним из его сподвижников был один из магов. Маг – это жреческая должность. Одним из этих магов был Отан. Отан помог Дарию укрепиться на престоле. И за эту помощь Дарий, как верховный собственник земель, предоставил ему безвозмездное наследственное пользование, даже освободил от уплаты податей, земли, которые потом станут Понтийской Каппадокией, Понтийским царством. Столицей было сильное укрепление Газиура. И все наследники Отана, сатрапы Каппадокии, были персидского происхождения.

М. Родин: Соответственно, они для местного населения были пришельцами.

С. Сапрыкин: Естественно. Потому что здесь жили в основном каппадокийцы. Греки, которые сюда пришли в конце VII в., расцвет греческих колоний – в VI-V в., называли их левкосирийцами, т.е. «белыми сирийцами». Собственно, левкосирийцы, и пафлагонцы, халибы, тибарены, южную часть, район нынешнего Трабзона, занимали колхи. Вот эта смесь различных племён подчинялась персидским сатрапам ахеменидского происхождения.

И вот одним из ведущих, первых сатрапов был как раз Митридат. Сатрап Каппадокии, который считается предком будущих понтийских царей. Имена понтийских царей, Митридаты, Митридатиды, это всё персидские имена. «Дар Митры», одного из верховных богов пантеона Ахеменидского царства, бога Солнца и покровителя воинов. Этот теоним лежал в основе имён всех понтийских правителей. Они по отцовской линии вели своё происхождение от Кира и Дария I.

М. Родин: То есть происхождение у них было хорошее.

С. Сапрыкин: По отцовской линии – чисто персидское. И греки, которые освоили южное побережье Чёрного моря, естественно, торговали с местным населением, но были самостоятельными. Они условно подчинялись персидским царям, но сохраняли свои полисные институты, свой уклад жизни, потому что персидским наместникам, тем же Митридатидам, наследникам Отана, было очень выгодно использовать эти города для получения прибыли. Это обычная вещь в иранских, варварских обществах, это делали скифы, потом сарматы в Северном Причерноморье. Они через греческие города участвовали в получении дохода. Естественно, какую-то часть доходов они направляли и в центральную ахеменидскую казну. Поэтому персидские цари смотрели на эти отношения весьма и весьма либерально. И иранское влияние проявлялось в основном только в верхушке общества, которая правила местными племенами.

Это были в основном представители иранского мира, персидские вельможи, а у них в подчинении находились вожди, предводители местных племён, которые были тоже очень тесно связаны с иранцами, но были в их подчинении. Но до того, как Понтийское царство стало эллинистическим государством в полном смысле этого слова греческое влияние было очень слабым. Это было полуварварское объединение. И только после того, как в начале III в. до н.э. начались процессы формирования государства на территории Понтийской Каппадокии, только тогда греческое влияние стало проявляться более сильно. А до этого они были изолированы чисто географически: отделены отрогами Тавра. Побережье было отделено от внутренних районов.

Внутренние регионы были в основном сельскохозяйственные. Тут жило население слабо эллинизированное, не знавшее греческого языка. А греческие города в основном ориентировались на торговые связи в Причерноморье: Синопа, Амис, Гераклея Понтийская, Трапезунд были в основном заинтересованы в посреднической торговле с восточным, западным и северным побережьем Чёрного моря и с греческим миром. Вот так сложилась ситуация до начала III в. до н.э.

М. Родин: Но потом Ахеменидская держава рухнула. Сильно помог ей в этом Александр.

С. Сапрыкин: Совершенно верно. Тут понимаете, что произошло: эти сатрапы персидские, о которых я вам говорил, в том числе и Митридатиды, которые правили Каппадокией, постепенно превратились в более независимых от центрального ахеменидского правительства сатрапов. В 362-361 г. было Великое восстание сатрапов, в котором как раз участвовали основоположники будущей династии Митридатидов. Это сатрап Фригии и Ионии Ариобарзан, соседней с Каппадокией области, его сын Митридат, киликийский сатрап Датам.

Почему так получилось? Потому что, во-первых, они были удалены от центрального правительства, которое находилось в Персии, а во-вторых они установили тесные связи с греческими городами и были в финансовом, материальном, военном и даже в политическом отношении более независимы. Поэтому им было не выгодно делиться той прибылью, которую они получали от связи с греческими городами.

М. Родин: Когда Александр захватил всю эту территорию, будущее Понтийское царство вошло в состав державы Александра?

С. Сапрыкин: Вопрос это сложный, потому что сам Александр здесь не был, эти области он не завоёвывал. Он завоевал Персидскую державу. Он был в Каппадокии, но прошёл через неё очень быстро и двигался на восток. И эти территории были отданы его ставленникам из среды вождей местных племён, которые проводили, если можно так сказать, весьма жестокую политику. Они, опять же, старались получить больше прибыли для себя и поэтому очень серьёзно эксплуатировали местное население. И это вызвало определённое недовольство местного населения. Стали расти антимакедонские настроения. Сам Александр этими вопросами не занимался, его больше интересовали дела, связанные с завоеванием Центральной Азии. А местное население стало сплачиваться, если можно так выразиться, вокруг тех вождей местных племён, которые были настроены не очень дружелюбно настроены к македонской власти.

М. Родин: Хорошо, у нас есть местное население, местные вожди. А как относились Митридатиды, бывшие персидские сатрапы, к этому всему?

С. Сапрыкин: После смерти Александра в 323 г. ставший регентом этого государства Пердикка, сподвижник Александра, назначил правителем этих областей грека, Эвмена из Кардии. Это был тоже весьма честолюбивый человек, как и все диадохи-преемники Александра. Он тоже довольно жестоко управлял этими территориями. Тем более, что он использовал эти территории как базу для борьбы с другими диадохами.

М. Родин: Диадохи – это военачальники Александра, которые потом делили его державу.

С. Сапрыкин: Да, это преемники Александра. Это те, кто поделил империю Александра Македонского. Они все боролись между собой за главенство. Одним из таких был Эвмен. После его смерти, он погиб приблизительно в 316 г., эти территории отошли к Антигону, другому сподвижнику Александра, который считался сатрапом всей Азии, Фригии, Малой Азии. В общем, один из наиболее могущественных преемников Александра. И в свите Антигона находился Митридат. Он был сыном правителя греческого города Киос. Это небольшой городок в Мисии, на северо-западе Малой Азии. Антигон заподозрил его в заговоре против себя. И отец его предупредил, что готовится покушение на сына. И тогда, используя помощь своих друзей, Митридат, сын Митридата, правителя Киоса, бежал от Антигона и укрепился на границе Пафлагонии и Понтийской Каппадокии, на будущих землях Понтийского царства, в укреплении Кимиата. Эти укреплённые поселения были основаны ещё при хеттах, и потом ещё в эпоху эллинизма существовали, и даже в эпоху Римской империи тоже.

Как сообщают античные авторы, бежав туда, он сумел привлечь к себе очень много сторонников из среды местного населения, потому что он начал антимакедонскую пропаганду. Его же обвинили в заговоре против Антигона. Антигон – это один из предков будущей македонской династии Антигонидов, которая с III в. до н.э. будет править Македонией до II в. до н.э. А антимакедонские настроения были довольно сильны. Поэтому к нему пришло очень много народу. И это позволило ему начать процесс расширения территории, которая, как Митридатиды считали, является их родовыми землями, которые были даны им ещё Киром и Дарием, основателями Персидской империи.

М. Родин: Вот тут-то он и вспомнил свою родословную.

С. Сапрыкин: Совершенно верно. Кимиата стала первой резиденцией Митридата, которая постепенно выросла до царского укрепления, царской резиденции, прототипа столицы будущего государства.

М. Родин: Я правильно понимаю, что он стал региональным лидером сопротивления против Македонии, и это ему позволило собрать Понтийское царство?

С. Сапрыкин: Совершенно верно. Первоначально он был региональным правителем. Это не сравнишь ни с Селевкидской державой, ни с фракийской державой Лисимаха, которые в то же время существовали, ни с птолемеевским Египтом. Это небольшой анклав, где население в основном не было эллинизированным. Хотя верхушка, не смотря на то, что это были иранцы, была эллинизирована. Раз Митридат находился в свите Антигона, конечно, он и по-гречески говорил совершенно свободно, и писали по-гречески, греческие традиции уже переняли. Но нужно было себя показать, как властителя местного населения, слабо знавшего греков. Он, естественно, разыгрывал местного царька персидского происхождения, который имел законные права на эту землю. И это привлекало к нему население различных племён, которые здесь обитали, и постепенно владения Митридата стали расширяться.

На эти области претендовали и другие македонские диадохи. Помимо уже упомянутого Эвмена, помимо Антигона (его ещё называют Антигоном Одноглазым, он потерял в битве один глаз) Лисимах претендовал на эти земли, Селевк, основатель государства Селевкидов, тоже претендовал на эти территории.

Ему удалось, используя, очевидно, противоречия между этими правителями, как-то закрепиться. Тогда Митридат, может, ещё был даже и не царь, мы не знаем его титула, здесь учёные спорят. Но, скорее всего, он уже был, видимо, царём. На первой золотой монете, которую приписывают Понтийскому царству, ещё с македонскими символами, стоит титул «царь Митридат». Приписывают ему, первому основателю.

М. Родин: Сколько у него ушло времени, чтобы собрать ядро нового государства?

С. Сапрыкин: Точно мы не знаем, но, во всяком случае, уже где-то 70-е годы III в. до н.э. ему удалось укрепиться на побережье Чёрного моря, в городе Амисе, теперешнем Самсуне¸ а потом получить в своё распоряжение другую греческую колонию на южном побережье Чёрного моря, город Амастрию, теперешнюю Амасру. И уже тогда наметилась тенденция политики расширяться по суше на территории восточной Анатолии, но и продвигаться к Чёрному морю. Уже тогда это было важно, потому что персидские сатрапы в этом регионе были всегда заинтересованы в том, чтобы иметь греческие города под своей властью.

М. Родин: Чёрное море, наверное, важнейший элемент истории этого государства, потому что понтийцам удалось захватить всю черноморскую торговлю в свои руки. Или нет?

С. Сапрыкин: Процесс захвата территории Причерноморья был очень долгим и тяжёлым для Понтийского царства. Амис и Амастрия попали во владения понтийских царей уже на первом этапе его существования, в первой половине III в. до н.э. Но самым крупным городом на этом побережье был город Синопа. Очень крупная, древняя, ещё VII века, колония. Она держала в своих руках практически всю причерноморско-средиземноморскую торговлю. И это был, конечно, лакомый кусочек для понтийских царей.

В конце III в. Понт предпринял неудачную попытку завладеть Синопой, тогда Синопе помогали крупные торговые центры греческого мира, Родос и Кос. Это наиболее активные центры, которые торговали в Причерноморье в то время. Только благодаря их помощи Синопе удалось выдержать осаду понтийского царя Митридата III в 220 г. И только лишь в 183 г. Фарнак I Понтийский, очень агрессивный и толковый полководец и царь, смог очень быстро овладеть Синопой. Это вызвало большой шум в тогдашних политических кругах.

Рим уже тогда стремился влепиться в этом регионе. Как всегда, Рим проводил очень двуручную политику: с одной стороны, он сквозь пальцы смотрел на захваты Фарнака, поскольку рассчитывал, что агрессивная политика Фарнака ослабит его «друзей», которых Рим облагодетельствовал огромными территориальными приобретениями после победы над Селевкидским царством в 190-188 гг. до н.э. По Апамейскому мирному договору большая часть Анатолии отошла к Пергаму и Вифинии. Это соседние с Понтом государства. А с другой стороны, он не был доволен, что Фарнак захватил Синопу, но благодаря той неразберихе, которая тогда сложилась после римской победы над Антиохом III, Фарнаку удалось захватить Синоп и сделать его столицей собственного государства. Это крупный эллинский центр.

И благодаря тому, что крупные греческие города южного Понта вошли в состав Понтийской Каппадокии, началась эллинизация, процесс втягивания варварского населения восточной Анатолии, подчинявшегося понтийским царям, каппадокийцев, тибаренов, пафлагонцев и др. Они стали эллинизироваться довольно быстро. Причём эти города, войдя в состав Понтийского царства, потеряли, как бы мы сейчас сказали, свою автономию и самостоятельность. Поскольку они теперь непосредственно находились под контролем, или даже под прямой властью эллинистических понтийских царей.

Хора, которая кормила их всегда, аграрная территория вокруг полиса, была частично потеряна и отошла к так называемому царскому домену понтийских монархов. Дело в том, что понтийские цари рассматривали эти территории, как свои наследственные земли. И все преемники Отана, которые управляли этими территориями Понтийской Каппадокии и соседними с ними территориями, тоже были сатрапами примерно этого же рода. Они рассматривались, как наследственные властители домена понтийских монархов. И все земли, которые вошли теперь в состав Понта считались царским землевладением. Какие-то небольшие кусочки хоры у полисов остались. Но это были, конечно, уже не те большие территориальные владения, которые отличали эти полисы, скажем, в V-IV вв.

Это была основа эллинистического землевладения. Дело в том, что в ахеменидском государстве земля считалась собственностью царей. Цари давали землю храмам, своим сатрапам, как обычно это было на древнем востоке. Но большая часть земли принадлежала царскому дому.

М. Родин: Как это всё было устроено?

С. Сапрыкин: Было царское землевладение и полисное землевладение. Царь считался верховным собственником земли. Персидской державы уже не было, поэтому понтийские цари считали себя как бы преемниками Ахеменидов, поэтому старались им подражать и в политике, и в экономике. А греческие полисы были включены в состав государства. Но, сохраняя очень слабую долю автономии, они почти что полностью были инкорпорированы в состав этого государства.

М. Родин: Я хочу разобраться, как это работает. У нас есть царское землевладение: это просто земля, которая принадлежит царю.

С. Сапрыкин: Сатрапам царским, чиновникам. Была ещё общинная земля. Но она тоже контролировалась сатрапами, как это всегда было в восточной Анатолии.

М. Родин: То есть с неё налоги платились в государственную казну.

С. Сапрыкин: Да. На содержание армии, гос. аппарата, и так далее.

М. Родин: А часть земли была выделена в полисное землевладение.

С. Сапрыкин: А очень небольшая часть осталась у полисов. Без этого полис существовать не может.

М. Родин: Оттуда налоги платились в царскую казну?

С. Сапрыкин: Платились, конечно.

М. Родин: Но большая часть шла на содержание именно города?

С. Сапрыкин: Естественно. Это были очень богатые города. Им нужно было оставить некоторую часть земли и автономии, поскольку греческий менталитет не мог существовать без такого определённого свободомыслия. Тем более, что эти города имели большое влияние на другие греческие полисы Причерноморья. Из них можно было серьёзно обогащаться, поскольку это были города-посредники в торговле, и часть прибыли они отстёгивали себе.

М. Родин: Там живёт грекоязычное население, которое себя считает греками. Но они в то же время подданные понтийского царя. Они платят налоги со всех своих торговых операций в царскую казну. Но при этом они активно общаются с Северным Причерноморьем, житницей, где производится всё зерно.

С. Сапрыкин: Когда-то основным контрагентом были Афины. Теперь Афины потеряли своё мировое значение и существовали только как центр просвещения и культуры. Выдвинулись другие государства, Кос, Родос, Книд, островные центры. Влияние Гераклеи Понтийской тоже ослабло. И вот, благодаря тому, что греческие города сохраняли связи по всему Причерноморью, конечно, было очень выгодно использовать их.

До нашего времени дошла очень интересная надпись, которая была найдена в Херсонесе Таврическом ещё в конце XIX в. Когда Императорская археологическая комиссия копала Херсонес Таврический, Роман Христианович Лепер, который тогда руководил раскопками Херсонеса, нашёл надпись. Это фрагмент договора между Фарнаком I Понтийским 179 г. до н.э. и Херсонесом, где говорится о том, что Фарнак окажет помощь Херсонесу в случае нападения на его территорию варваров. Уже завладев Синопой, укрепившись на Чёрном море, Фарнак начал политику продвижения в сторону Северного Причерноморья и Причерноморья вообще. Фрагмент ещё одной надписи, не договора, но документа другого плана, тоже связанного с Фарнаком, был найден в Варне, греческом Одессе. То есть Понтийское государство установило связь с городами Причерноморья уже в начале II в. до н.э.

М. Родин: Давайте попробуем опустить сейчас эту политико-военную историю, потому что мы в ней закопаемся. Так или иначе получилось, что после этого Понтийское царство завоевало ещё и весь север Причерноморья, Боспорское царство: современный Крым, Керчь и Кубань, Колхиду, это Грузия, и очень серьёзное влияние оказывало на фракийские греческие города, т.е. западную часть Причерноморья, современную Болгарию. Как там это было устроено? Это же новые владения. Как они их инкорпорировали в государство?

С. Сапрыкин: Создание пан-понтийской (Понт – это Чёрное море) державы связано с именем официально последнего царя династии Митридатидов Митридата VI Евпатора, наиболее известного. Гора Митридат в Керчи, которую туристы часто посещают, как раз названа в честь Митридата VI Евпатора. Это произошло после серьёзных войн, которые Понтийское царство вело на протяжении II в. до н.э. Это произошло благодаря очень умелой дипломатической политике предшественников Митридата, его деда Фарнака I, его отца Митридата V, когда Понтийское царство серьёзно расширило свою территорию за счёт Фригии, Каппадокии, Пафлагонии. Уже практически Понтийское царство стало ведущим эллинистическим государством Малой Азии на Переднем Востоке.

Так уж случилось, что Рим, чья политика была очень коварна, сам продвигался в восточном направлении. И он почувствовал угрозу со стороны Понтийского царства, что очень сильное расширение Понта будет угрожать римским интересам. И где-то в 123-120 г. до н.э. Риму удалось путём заговора покончить с Митридатом V, отцом Митридата VI, и попытаться сделать Понтийское царство вассальным государством. Были отобраны земли, которые были присоединены в Малой Азии Митридатом V, и Понтийское царство начало испытывать серьёзный кризис. И когда к власти пришёл его сын Митридат VI, он повёл умелую дипломатическую, военную политику. Укрепившись в своём государстве к концу II в. до н.э., он начал экспансию Понтийского царства на север. Укрепившись на севере, в Херсонесе, на Боспоре, в Колхиде, эти земли Крыма, Таврики, Северный Кавказ, Азиатский Боспор, Тамань, приблизительно земли до Новороссийска, и Колхида были объявлены наследственными доменами Митридата VI.

Дело в том, что Митридату удалось воссоздать опять ту державу, которая была до него, поскольку он использовал очень интересный приём: он сумел добиваться от соседних правителей того, чтобы его усыновляли, как преемника ахеменидских царей, который имел право на эти земли, и таким образом он становился правителем этих территорий. Вот эти области: Крым, Херсонес, может, ещё Ольвия на Южном Буге, Боспорское царство, самые экономически важные хлебородящие регионы, Колхида, Каппадокия, Пафлагония, стали наследственными доменами Митридата. Здесь стало укрепляться царское землевладение. И греческие полисы, которые здесь существовали, так же, как когда-то греческие полисы на территории Понтийского царства, объявлялись вроде бы как свободными, они сохраняли свою хору, но в то же самое время за счёт привлечения местного населения укреплялось царское землевладение. Эти же процессы эллинизации начали здесь работать в конце II-начале I в. до н.э., когда эти территории вошли в состав Понтийского царства. Ведь в чём была причина включения этих областей в состав Понта?

Митридат знал, что ему придётся рано или поздно столкнуться с Римской республикой, которая в это время активно продвигалась в восточную Анатолию, укрепилась в Малой Азии, здесь уже были римские провинции, продвигалась на восток. И естественно, Митридат это понимал, Понтийское царство будет основным противником римских полководцев, которые двигались в этом направлении. И он начал создавать себе сырьевую базу. В качестве такой сырьевой базы он сначала рассматривал понтийские полисы, очень богатые с их хорой, местное население. Он начал пытаться их как-то закрепить. И были объявлены наследственными те области, о которых я уже вам говорил.

А западное Причерноморье не было объявлено наследственным. Здесь греческие полисы признали себя союзниками Митридата VI. Сюда были введены гарнизоны понтийских войск для защиты от местного населения, которое постоянно пыталось захватить часть хоры городов Истрии, Каллатиса, Аполлонии на нынешнем болгарском и румынском побережье. А местное фракийское население, особенно агрессивные фракийские племена юго-восточной и южной Фракии, рассматривались Митридатом, как союзники. Они традиционно нападали на Македонию и Грецию. А в это время Македония и Греция уже были римскими. И он просто натравливал фракийцев на эти территории.

М. Родин: Я хочу понять, как это всё было устроено экономически, как это всё скреплялось, и придумал метафору: у нас есть местное варварское население, которое занимается в основном сельским хозяйством, предположим, на севере какие-то скифы-пахари.

С. Сапрыкин: Это было ещё во времена Геродота, к этому времени уже нет.

М. Родин: В общем, сельскохозяйственное население. Было варварское население, которое занималось горной добычей. Насколько я понимаю, Грузия, Колхида и северная Анатолия – это горнодобывающие регионы. А есть точечки эллинистических городов. И, собственно, эти греческие полисы – как кровеносная система. Они осуществляют торговлю, обмен вот этого всего. Чёрное море позволяет кораблям ходить туда-сюда. А поверх этого всего власть Митридата, то, что заставляет это всё держаться вместе и работать.

С. Сапрыкин: Именно так и было. Это, конечно, монархическая власть. Типичная эллинистическая, как мы сейчас говорим, авторитарная власть. Он был верховным собственником земли как наследник тех царей, которые здесь правили ещё с той эпохи, о которой мы начали говорить в начале передачи. Ему подчинялись полисы, население крепостей, которые вошли в состав его государства. Они раньше входили в состав Боспора, теперь он стал наследственным доменом Митридата, Митридат стал царём Боспора.

Но для того, чтобы создать здесь сырьевую базу экономическую, чтобы получать отсюда сырьё для подготовки к войне с Римом, ему, конечно, нужно было объединить их экономически. Сделать это было очень сложно, потому что с одной стороны были греческие города с их мощными торгово-экономическими связями, а с другой стороны слабо эллинизированное местное население разного происхождения: скифское, сарматское, колхи, пафлагонцы, и т.д. Действительно, всё это было очень сложно объединить.

Митридат начал с того, что попытался объединить греческие полисы под своей властью и использовать их как экономическую базу. Через греческие полисы Северного Причерноморья, особенно из Кубани, восточного Крыма, Южного Буга, где Ольвия, и Поднестровья, это самые хлебородящие регионы, поступал хлеб. Хлеб шёл на пропитание, на подготовку запасов и прочее. Он пытался их объединить введением унифицированной монетной системы. В Понтийском царстве при Митридате греческие полисы получили возможность чеканить свою медную монету в большом количестве. Эта квазиавтономная чеканка находилась под контролем чиновников Понта. Её пытались использовать, чтобы экономически, финансово объединить и создать нечто подобное единому денежному рынку для оплаты всевозможных расходов. Понтийская медь стала активно ходить на рынках греческих полисов. Этими деньгами платили наёмникам, которые служили в этих городах в качестве гарнизонных войск Митридата.

А потом, когда после первых поражений от Рима греческие полисы стали выказывать недовольство политикой Митридата, он переориентировал свою политику на местные племена. Он начал привлекать на царские земли местное население. Бывшие кочевники оседали на этой земле, сельские поселения были укреплены, превращены в крепости. Это было и в Колхиде, на побережье Чёрного моря, это было в Крыму, на Северном Кавказе, на Тамани. И вот в противовес греческим полисам, которым он теперь не доверял, он начал опираться на мощные сельские укрепления. То, что мы называем военно-хозяйственными поселениями на царской хоре. Стала укрепляться царская хора за счёт греческих городов. Понятно?

М. Родин: Понятно. Но всё равно у него ничего не получилось, потому что всесокрушающая машина Рима перемолола его. Причём не только военной силой, но и хитрыми политическими интригами. И в каком году мы можем говорить о завершении истории Понтийского царства?

С. Сапрыкин: В 63 г. до н.э. умер Митридат. Но, заключая, нужно сказать, что Понтийское царство было потом возрождено, но уже под римским контролем, Марком Антонием в 37 г. до н.э. и просуществовало до 64 г. н.э. Только Нерон ликвидировал Понтийское царство.

Ссылка на первоисточник
Рейтинг
( Пока оценок нет )
Загрузка ...
Исторический дискуссионный клуб