После казни Котоку Сюсюя, его жены Канно Суга и ряда других видных анархистов, наиболее заметной фигурой в японском анархистском движении на десять с лишним лет стал Осуги Сакаэ (1885-1923). Журналист и переводчик, Осуги Сакаэ происходил из самурайского рода. Его отец был офицером императорской армии, поэтому семья ждала, что и Осуги Сакаэ продолжит военную карьеру. Молодого человека отдали в военное училище, однако в 1901 году Сакаэ окончательно принял решение отказаться от офицерской карьеры. Он бросил военное училище и в 1903 году поступил в Школу иностранных языков — на отделение французского языка. В то время изучать иностранные языки было очень модно среди японской молодежи. Знание языка открывало перед молодыми людьми возможность знакомиться с передовой иностранной литературой, в том числе и на политическую тематику.
В том же 1903 году Осуги Сакаэ стал членом Общества простого народа (Хэйминся) — японской социалистической организации, выступавшей под антимилитаристскими лозунгами — против войны с Россией. Принимая активное участие в антивоенном движении, Сакаэ попал в поле зрения японской полиции. Только в 1906-1908 гг. его арестовывали три раза — за участие в акции против повышения платы за трамвай в г. Токио, за публикацию антивоенных статей во французской газете La Nation и за организацию анархистской демонстрации в Токио. В общей сложности Сакаэ провел в тюрьме более двух лет. Но аресты и заключения не повлияли на решимость молодого человека участвовать в анархистском движении. После того, как были казнены Котоку и его товарищи, Сакаэ стал фактически самым известным японским анархистом. Он издавал журнал «Современная идеология» (Киндай сисо), затем «Народную газету» (Хэймин синбун). В 1914 г. под руководством Сакаэ было создано Общество пропаганды анархизма среди токийских рабочих.
Большое внимание Сакаэ уделял развитию связей с зарубежными единомышленниками. Второе десятилетие ХХ века отметилось дальнейшим расширением влияния Японии в Восточной и Юго-Восточной Азии. Под влиянием японских анархистов находились их единомышленники в Китае и Корее. В октябре 1920 г. Сакаэ посетил Шанхай, где участвовал в создании Дальневосточной социалистической лиги. Затем, в феврале 1923 г., Сакаэ побывал в Берлине — на Международном конгрессе анархистов. В мае 1923 г. Осуги Сакаэ был арестован в Париже — за участие в первомайской демонстрации, после чего его депортировали в Японию. 
К этому времени японские власти были сильно напуганы новым всплеском анархистского движения в стране. Когда произошло мощное землетрясение, вошедшее в историю как «Великое землетрясение Канто», полицейское начальство решило нейтрализовать анархистов — чтобы те не подняли восстание, воспользовавшись катастрофой. Отряд военной полиции под командованием лейтенанта Масахико Амакасу 16 сентября 1923 года задержал Осуги Сакаэ, его подругу Ноэ Ито (на фото) и шестилетнего мальчика Мунэкадзу Татибана — племянника Осуги Сакаэ. Задержанных, в том числе и ребенка, избили до смерти. Трупы несчастных людей сбросили в колодец.
Жестокое убийство возмутило японское общество. Больше всего люди были шокированы тем, что полицейские, расправившись с анархистами, не пощадили шестилетнего ребенка. Волна общественного негодования заставила власти возбудить уголовное дело против лейтенанта Масахико Амакасу, командовавшего отрядом полиции. Его приговорили к десяти годам лишения свободы, но уже спустя три года бывший полицейский смог выйти из тюрьмы — его освободили в честь восшествия на престол императора Хирохито. Кстати, после освобождения из тюрьмы Амакасу был восстановлен на государственной службе. Он занимался разведывательной деятельностью в Маньчжурии, с 1939 года руководил кинокомпанией «Маньчжурия», а в 1945 году, после поражения Маньчжоу-Го покончил жизнь самоубийством, приняв яд.
Но, несмотря на смерть Осуги Сакаэ, с японским анархизмом не было покончено. В 1926 году были созданы две федерации анархистов Японии — Черная лига молодежи (Кокусёку Сейнен Рэнмей) и Всеяпонская Либертарная Федерация Профсоюзов (Дзенкоку Родо Кумиай Дзию Рэнгокай). Они развернули активную деятельность как среди студенческой молодежи, так и среди промышленных рабочих. Первая организация была более политизированной и радикальной, вторая ставила упор на профсоюзной борьбе.
В середине 1920-х годов происходит и формирование «японской версии» кропоткинского анархо-коммунизма. Ее связывают, прежде всего, с именем Хатта Сюдзе (1886-1934). Как и Котоку Сюсюй, свой путь к анархизму Хатта Сюдзе начал с принятия христианства. Он даже успел поучиться в семинарии, прежде чем, разочаровавшись в религии, заинтересовался социалистическими идеологиями и, в конце концов, встал на анархистские позиции. Скромный конторский служащий, Хатта Сюдзе во многом был противоположностью «бунтарям» Котоку Сюсюю и Осуги Сакаэ. Тем не менее, именно ему принадлежит заслуга формирования уникальной японской концепции анархо-коммунизма.
Прежде всего, следует отметить, что в Японии еще с первого десятилетия ХХ века получили большую популярность идеи Петра Кропоткина. Анархо-коммунистическая концепция русского мыслителя, как оказалось, вполне соответствовала духу японского общества. Интеллектуалы считали, что именно реализация кропоткинской модели общественного устройства станет наиболее оптимальным путем развития для Японии. Это объяснялось и общим недоверием, которое в Японии испытывали к капитализму, который ломал традиционный крестьянский уклад. Анархистская критика и капитализма, и марксизма накладывалась в Японии, как, кстати, и в Китае, и в Корее, на благодатную почву местных религиозно-философских учений. Более того, японские анархисты умудрились сформировать собственную концепцию, которая не просто следовала кропоткинской модели, но и углубляла ее, противопоставляя анархо-коммунизм не просто капитализму, а индустриализму и технократизму. По мнению японских анархистов, в основе эксплуатации человека человеком в современном обществе находятся разделение труда и механизация труда, которые лишают трудящегося творческой инициативы.
В результате, рабочий, выполняющий отдельные операции, начинает нуждаться в иерархической структуре, способной систематизировать и управлять результатами его труда. Социальное и экономическое устройство идеального общества, по мнению японских анархо-коммунистов, должно подразумевать преодоление разделения производства и потребления. В первую очередь, для этого необходимо, как считали японские последователи Кропоткина, отмежеваться от индустриалистских методов организации экономики, поставить во главу интересов общества человека и его потребности, а не производство. Утопические воззрения японских анархистов предполагали и «слияние» сельского хозяйства и производства в рамках одной анархической коммуны.
Собственно говоря, эти взгляды и предопределили весьма «прохладное» отношение Хатта Сюдзе к анархо-синдикализму. Хотя сначала Хатта Сюдзе входил в состав синдикалистского профсоюза, в конечном итоге, продолжая развивать свою концепцию, он пришел к выводу о том, что анархо-синдикализм с его апологией профсоюзной борьбы, фактически сохраняет индустриалистское мировоззрение. Это, по мнению Хатта Сюдзе, шло вразрез с подлинными анархистскими идеалами, так как культивировало разделение труда и не меняло сам способ экономической организации. Передача собственности в руки трудовых коллективов, чего требовали ортодоксальные анархо-синдикалисты, привела бы к новому противостоянию — на этот раз между конкурирующими группами рабочих. Соответственно, рано или поздно появились бы и «надстроечные» структуры, разрешавшие противоречия между этими группами рабочих. То есть, произошло бы восстановление государственной иерархической машины, чего последовательные анархисты не должны были допустить.
Помимо синдикатов, объектом критики со стороны Хатта Сюдзе были и рабочие советы. Несмотря на то, что многие анархисты, включая и самого Петра Кропоткина, относились к практике советов весьма позитивно, Хатта Сюдзе также был убежден, что формирование советов по производственному признаку в конечном итоге приведет к восстановлению государственной и капиталистической иерархии. Хатта считал, что при установлении советской системы те люди, кто не участвует в производственном процессе, окажутся в худшем положении по сравнению с промышленными рабочими. Таким образом, будет воссоздана система социального и политического неравенства. Единственную альтернативу советам и синдикатам японские анархо-коммунисты видели в формировании анархистских коммун, преодолевавших разделение труда и отрицавших любые иерархические структуры.
Антисиндикалистские позиции японских анархо-коммунистов привели к расколу в японском анархистском движении. Сначала произошел раскол в рядах Черной лиги молодежи. В 1927 г. анархо-коммунисты практически вытеснили анархо-синдикалистов из этой организации, в результате чего последние были вынуждены создать собственную группу вокруг новой анархо-синдикалистской газеты «Антипартийное движение». Затем раскол перекинулся и на Дзенкоку Дзирэн — Всеяпонскую Либертарную Федерацию Профсоюзов. В этой организации также победили анархо-коммунисты, заставившие анархо-синдикалистов покинуть федерацию и создать собственную структуру — Либертарный федеральный совет профсоюзов Японии (Дзикио). Чтобы представить себе масштабы деятельности анархо-коммунистов и анархо-синдикалистов Японии, достаточно отметить, что к началу 1930-х гг. в Дзенкоку Дзирэн было 16300 активистов, в Дзикио — примерно 3000 активистов. Только в 1931 году в Японии произошло 2456 трудовых конфликтов, а участие в них принимали более 154 тысяч японских рабочих и служащих. Многие забастовки были организованы анархистскими группами.
Среди интересных эпизодов рабочей борьбы 1931 года — акция рабочего — печатника Тиба Хироси, состоявшего в анархо-синдикалистской организации «Дзикио». Решив поддержать борьбу рабочих компании «Нихон сендзю», Хироси в ночь на 1 мая 1931 года залез на трубу фабрики и поднял на ней черное знамя анархистов. Хироси просидел на трубе, на высоте 40 метров, две недели. В конце концов, руководители фабрики и лидеры синдикалистов пришли к компромиссу, что для тогдашней Японии само по себе было очень большим достижением.
В том же 1931 г. серьезно активизировались японские анархо-синдикалисты. Так, федерация «Дзикио», эпицентром деятельности которой стал район Канто в окрестностях Токио, объединила профсоюзы печатников, металлургов, рыбаков, рабочих химических заводов. В сельской местности большую активность проявляли анархо-коммунисты. В префектурах Токио и Нагано возникли анархо-коммунистические сельские группы, пытавшиеся работать по образцу анархических коммун. Анархо-коммунисты считали, что создание сельских коммун по всей стране подготовит японское крестьянство к вооруженному восстанию против императорской власти.
1 мая 1932 года анархо-синдикалисты провели мощную демонстрацию в Токио, в которой приняли участие 12 тысяч человек. Власти были вынуждены задействовать в разгоне демонстрации 4,5 тысячи полицейских. В результате разгона демонстрации свыше 1200 анархо-синдикалистов были задержаны. Опасаясь дальнейшего роста анархистских настроений в рабочей среде, власти Японии усилили политические репрессии против анархистов и анархо-синдикалистов. Тем более, что в начале 1930-х гг. Япония активизировала свою агрессивную внешнюю политику. В условиях создания государства Маньчжоу-Го и начала войны в Китае, японское руководство не могло терпеть существование в стране мощного движения, выступавшего против войны и военных приготовлений. В апреле 1933 г. власти запретили проведение конгресса анархо-синдикалистской федерации «Дзикио». Кроме того, были запрещены анархо-синдикалистские издания — «Рабочая газета» и журнал «Под черным знаменем». В 1934-1935 гг. было жестоко подавлено крестьянское восстание в горах Нагано, поднятое анархо-коммунистами.
Росту репрессий против анархистов способствовала и деятельность наиболее радикальных представителей движения. В 1934 г. группа активистов под руководством Аидзава Наото, Умэмото Эйдзо и Футами Тосио создала Анархо-коммунистическую партию Японии (АКП), рассматривавшую себя в качестве передового отряда пролетариата. Весной 1935 г. члены АКП напали на один из японских банков. После этого полиция провела масштабную операцию против анархистов. Было задержано более 400 анархистов, затем — еще 350 анархистов. В ночь на 12 ноября 1935 г. полиция взяла штурмом офис «Дзэнкоку Дзирен» в Токио. Местные отделения этой организации были закрыты по всей стране. В начале 1936 г. власти Японии запретили празднование 1 Мая. По анархистскому движению был нанесен серьезнейший удар, оправиться от которого японские анархисты смогли лишь через двадцать с лишним лет — уже после войны и либерализации политического режима.
