«Наполнити болота Ятвяжьская полкомъ» — поход Даниила Галицкого на ятвягов

"Наполнити болота Ятвяжьская полкомъ" - поход Даниила Галицкого на ятвягов

Вопреки распространенному в литературе мнению, будто в союзе с Римом Даниил искал лишь помощи против татар и согласился на унию, только когда получил необходимые заверения в этом, мы приходим к выводу, что от сближения с Западом галицко-волынский князь рассчитывал извлечь иные выгоды, более реальные, нежели призрачные надежды на способность папы поднять христиан Европы на защиту Руси.

В рассказе Галицко-Волынской летописи об унии и коронации Даниила есть весьма примечательный эпизод. Папа и ранее присылал к русскому князю послов с предложением короноваться, но безрезультатно: Даниил, ссылаясь на «рать татарскую», отказывался «прияти венець бес помощи твоеи». Следовательно, несмотря на просьбы галицкого князя, помощь в борьбе с татарами со стороны папы ему не предлагалась. Ничего не говорит о такой помощи и папский легат Опизо, привезший Даниилу королевские регалии. Помощь в случае принятия унии предлагают Романовичу только польские князья Болеслав и Земовит, а также их бояре: «А мы есмь на помощь противу поганымъ». Но против каких «поганых» была направлена эта «помощь»?

Принято считать, что упомянутыми польскими князьями «погаными» были татары. Однако дальнейшие события, описанные в летописи сразу после известия о коронации Даниила, опровергают это предположение. Польские союзники галиц-ко-волынского князя и не помышляли воевать с татарами на стороне Романовичей, их целью были другие язычники, к крещению которых апостольский престол настойчиво призывал католических правителей Европы. Речь идет о прусском племени ятвягов, проживавшем вдоль границ волынских и польских земель.
Вот почему местом для коронации Даниила был выбран пограничный Дорогичин, откуда начинался путь в ятвяжские земли

Церковная уния и коронация Даниила означали включение галицко-волынского князя в число католических государей, участвовавших в крестовом походе в Пруссию в составе созданной Римом коалиции. Свидетельством тому стало заключение в конце 1254 г. в Рачёнже (Мазовия) трехстороннего соглашения между Даниилом Галицким, Земовитом Мазовецким и вице-магистром Тевтонского ордена в Пруссии Бурхардом фон Хорнхаузеном о военном союзе и разделе ятвяжских земель, завоевание которых стороны планировали в ходе совместного крестового похода.

В XIX в. был известен подлинный экземпляр договорной грамоты, изданной от имени Бурхарда фон Хорнхаузена, хранившийся в женском монастыре в селении Станётки (Краковское воеводство), а затем в библиотеке князей Чарторыйских в Кракове. Согласно договору, Тевтонский орден передавал «великому мужу Данилу, первому королю рутенов», и князю Земовиту третью часть земель ятвягов в вечное наследственное владение при условии предоставления ими военной помощи против «этого варварского племени». Орден обязывался не заключать сепаратных договоров, а также разрешал союзникам вербовать наемников в своих владениях.

Результатом успешно проведенной дипломатической подготовки стало широкомасштабное вторжение войск христианских государей Центральной и Восточной Европы в Пруссию, начавшееся в конце 1254 г.
Подробный рассказ об этом находим у современника событий — автора так называемых Оттокаровых анналов: «1254. […] Пржемысл, сын короля Венцеслава, пошел в Пруссию, приняв против пруссов знак креста и сопровождаемый большим количеством знатных людей Богемии, Моравии и Австрии и другими рыцарями более низкого рода[…]1255. Между тем могущественные и старейшие люди Пруссии, испытывая, как полагаем, страх перед Богом и перед именем князя Богемии, в полном смирении пришли к этому князю, предавая себя со всеми своими близкими его власти и христианской вере[…]. Затем, когда многие прусские народы были крещены епископом Оломоуцким и другими епископами, князь земли Богемии и маркграф Бранденбургский, укрепив неофитов в вере Иисуса Христа и взяв от них заложников, а также передав землю и народ в руки крестоносцев из Немецкого дома, вернулись в свои владения в полном довольстве. Таким образом, князь Богемии прибыл в Опаву в восьмой день перед февральскими идами [6 февраля].»…

Составной частью описанного в чешских, польских и немецких источниках крестового похода в Пруссию, направленного главным образом в ее северные области, стало вторжение русско-польских войск в южные пределы прусских земель — в Ятвягию, территория которой, как мы видели, была заранее поделена между тевтонскими рыцарями, галицко-волынским и мазовецким князьями.

Так же, как и чешскому королю Пржемыслу II Оттокару, королю Руси Даниилу удалось собрать большую коалицию князей, в которой участвовали его брат Василько и сыновья Лев, Роман и Шварн, польские князья Земовит Мазовецкий и Болеслав Краковский, а также русские князья Глеб Волковыйский и Изяслав Свислоцкий. Эта рать была так велика, что, по словам летописца, можно «наполнити болота Ятвяжьская полкомъ».

Русские войска действуют стремительно, и сам Даниил спешит провести кампанию в возможно более сжатые сроки. Не дожидаясь, пока все его многочисленное войско войдет в ятвяжские пределы, русский король устремляется вперед «в мале отрокъ оружныхъ». Этот факт отмечает сын Даниила Лев, говоря отцу во время похода: «Никого с тобою несть». Точно так же торопятся провести кампанию сыновья Даниила Лев и Роман: они рвутся вперед, не дожидаясь своих полков, и нагоняют отца в одиночку, оторвавшись даже от своих дружин: «приеха к нему (Даниилу) сынъ Левъ одинъ», «приеха к нему (Даниилу) Романъ сынъ одинъ». Углубившись в землю ятвягов, Даниил не снижает темпов наступления и приказывает своим воинам мчаться со всей возможной быстротой («роспусти полкъ, яко же кто можеть гнати»). Василько со своими воинами далеко отстал от брата, хотя шел за ним «на грунахъ», т. е. на рысях.

Во время похода Даниил с сыновьями действуют вероломно и с особой жестокостью по отношению к ятвягам. Вопреки обещанию, данному Анкаду, своему проводнику, пощадить его село Болдикища, Даниил приказывает перебить всех его жителей. Многие села и города ятвягов были преданы огню и жестокому разграблению («и жьжаху домы ихъ, и пленяху села ихъ», «и поимавши же имения ихъ, пожгоша домы ихъ», «наутрея же поидоша, пленяюще и жгуще землю ихъ»), а жители убиты или взяты в плен («онехъ вяжюще, иныя же, ис хворосту ведущу, сечахуть я»).

Столь же вероломно и жестоко ведут себя крестоносцы в Самбии. «Князь Богемии и маркграф Бранденбургский, вступив в Пруссию, опустошили ее грабежами и поджогами и разнообразными способами перебили множество людей, не щадя ни пола, ни возраста», — читаем, например, в Пражских анналах. Столь жестокое обращение с мирным населением оправдывается Божьим повелением («Самбы упорствовали в своих заблуждениях. Однако Бог. хотел, чтобы они познали свет истинной веры»).

Мотив религиозной войны звучит и в рассказе галицко-волынского летописца: русские воины-христиане радуются победе над язычниками-ятвягами («и бысть радость велика о погибели поганьскои»); свою победу Даниил одержал по Божией милости, «яко же пишеть во Книгахъ: не в силе брань, но в Бозе стоить победа», «Богомъ же дана ему дань», «от Бога мужьство ему показавшу»; душа убитого воином Даниила ятвяжского князя «изииде» «со кровью во адъ».

Описываемый поход Даниила отличает от других русско-ятвяжских войн почти полное отсутствие сопротивления со стороны ятвягов. Сам летописец высказывает удивление по поводу малого числа потерь среди русских воинов («не бысть пакости воихъ их») ввиду слабого сопротивления ятвягов, обычно храбрых на войне («якоже иногда храбрии беаху»). «Воложи Богъ страхъ во сердце ихъ», — замечает по поводу странного малодушия противника русский книжник…

Вести войну прусским племенам пришлось тогда на два фронта: одновременно с войсками Даниила Галицкого, наступавшими с юга, на севере началось вторжение еще более многочисленной армии крестоносцев во главе с Пржемыслом II Оттокаром. Заметим, во время предыдущего похода русско-польских войск (зима 1248/1249 гг.) на помощь ятвягам спешно пришли другие прусские племена («пригнавъшимъ к нимъ Прусомъ и Бортомъ»), что вынудило союзников отказаться от дальнейшего наступления и возвращаться домой. Зимой 1254/1255 гг. ятвяги были лишены помощи соплеменников.

Летописное описание похода на ятвягов показывает, что русский король перенял у крестоносцев и другие методы покорения Пруссии — захват заложников и строительство крепостей на завоеванных землях. Не довольствуясь обычными военными трофеями, Даниил требует в обмен на мир и освобождение пленных заложников, и побежденные ятвяги выполняют это требование: «наутрея же приехаша Ятвязе, дающе таль и миръ, молящеся, дабы не избилъ колодниковъ».

Подобно тому, как самбы посылают своих сыновей в заложники к Оттокару, ятвяги шлют к Даниилу «послы своя и дети своя, и дань даша, и обещевахуся работе быти ему и городы рубити в земле своеи». Последнее сообщение летописца может быть понято только как указание на готовность побежденных ятвягов строить в своей земле крепости для войск Даниила. Поход крестоносцев в Самбию также заканчивается строительством новой мощной крепости Кенигсберг, названной в честь короля Пржемысла II Оттокара. Об этом событии упоминается практически во всех хрониках, повествующих о завоевании Пруссии, Петр из Дусбурга посвящает ему отдельную главу, указывая, что наряду с рыцарями в строительстве участвовали «верные пруссы».

Цит. по: Майоров А.В. Даниил Галицкий и крестовый поход в Пруссию.

Ссылка на первоисточник
Рейтинг
( Пока оценок нет )
Загрузка ...
Исторический дискуссионный клуб